Читать книгу "Последняя тайна - Гарри Килворт"

Путешественники шли мимо домов, стоящих на берегу реки Нал. Здесь действительно жили полунищие горностаи. Кто-то еще спал, кто-то уже растапливал углем жаровни, чтобы приготовить нехитрый завтрак. Они с любопытством посматривали на ласок, но никакой враждебности Нюх не ощутил. По-видимому, решил он, недоброжелательность местных горностаев к Вруну и Сибил была вызвана нарочито богатыми нарядами последних.

Группа пересекла мост и направилась на восток. Низкое яркое солнце светило прямо в глаза. Все шли босиком: обувь, в которую здесь постоянно набивался бы песок, была бы только лишней обузой. На всех путешественниках были белые хлопчатобумажные рубашки, которыми снабдил их Калабаш, а головы повязаны платками на местный манер. Плакса все же нахлобучил на затылок шляпу с полями, хотя и понимал, что выглядит нелепо. Но он куда больше насмешек страшился солнечного удара.

— Видите горный кряж? — спросил Калабаш.

— Да. — Отозвался Нюх. — Это, наверное, Холмы Скарабеев?

— К полудню мы обязательно должны добраться до них, чтобы укрыться в их тени. Иначе мы попросту изжаримся. Днем в пустыне нестерпимо жарко. На полпути к ним находится источник со свежей водой, но нам придется украсть ее, потому что источник принадлежит ящерицам, которые охраняют его. Если нас поймают, то закопают по колени в песок и оставят под палящим солнцем!

— По колени?! — усомнился Плакса. — По горло, наверное?

— Нет, по колени, но закопают нас вниз головой.

— А кто предводитель этих сцинков? — спросил Нюх.

— Он известен под именем Шамилион.

— Да, я вроде бы слышал о нем. Очень жестокое создание, как мне говорили. Но зачем воровать воду? Неужели с племенем нельзя договориться?

— Нет, они сначала убьют нас и только тогда будут готовы вести переговоры.

— С самого начала мне не нравился этот поход! — заключил Плакса.

8

Вскоре перед взорами путешественников предстало великолепное зрелище. На краю пустыни, среди известняковых скал, они увидели чудесный старинный город, вырезанный из камня некогда обитавшими здесь зверями. За причудливыми фасадами располагались выдолбленные пещеры и вырытые зверями туннели, соединяющие огромное число помещений. Старинные, высеченные из грубого камня дома под многовековым воздействием ветров, солнца, морозов и дождей превратились в произведение искусства. Было невозможно поверить, что все это сделано звериными лапами с помощью простейших инструментов.

Входы в дома обрамляли колонны с высеченными на них фигурами животных, которые были увиты гирляндами цветов и увенчаны лавровыми венками. Вырезанные в скале ступеньки вели к каменным алтарям полуразрушенных храмов. Некоторые из построек так и не были завершены. Создавалось впечатление, что строители по неизвестной причине внезапно прервали работу.

— «В стране Ксанад благословенной дворец построил Кубла Хан»,[1]— глядя на необычный город, пробормотал Грязнуля.

— Ого, да ведь это Шельмонт! — воскликнула Бриония. — Я и не знала, что ты, Грязнуля, любитель поэзии.

— Ты вообще мало обо мне знаешь. Я всего набираюсь по крупицам, то там, то здесь. Впрочем, речь не обо мне. Куда исчезли звери, которые построили этот город? Исчезли, все исчезли! А город оставили скорпионам и змеям.

Плакса поежился и огляделся:

— Не произноси при мне эти слова! Я стараюсь забыть о скорпионах и змеях, а ты напоминаешь о них!

Затем они прошли мимо Неживого озера, в вязких водах которого действительно не водилось ни одного живого существа. Грязнуля и Плакса попытались нырнуть, но безуспешно. Соленая вода моментально вытолкнула их на поверхность. Потом им пришлось на ходу очищать шерсть от соли, терпя при этом невыносимый зуд.

Путешественники приближались к запретному источнику. Уже несколько часов они брели по зыбучим пескам и острым камням, склонив головы от жары. Все испытывали жажду, поскольку питьевая вода уже кончилась. Грязнуля время от времени сосал камешки, так как слышал, что в безвыходных ситуациях это помогает. Под лапами шмыгали скорпионы, под камнями таились змеи. Плакса радовался, что эти твари пока что избегают его общества.

Неустрашимый тушканчик стал тревожно озираться. К тому времени, как путники подошли к пещере в скале, на дне которой бил животворный источник, Плакса превратился в комок нервоз.

— Вы уверены, что все в порядке? — спросил он. — Вы уверены, что на нас не нападут сцинки?

— Я ни в чем не уверен. Кроме того, что нам надо напиться из источника, наполнить наши бурдюки и поскорее уйти прочь от этого жуткого места, — ответил Буряк, взволнованный ничуть не меньше Плаксы. — Он еще раз внимательно оглядел окружающие скалы.

Напившись и наполнив водой бурдюки из кожи полевок, путники были готовы двинуться дальше.

— Кстати, а какие из себя эта сцинки? — спросил Плакса. — Звучит как нечто скользкое и гибкое.

— Скорее гибкое, чем скользкое! — раздался голос за спиной у Плаксы.

Плакса, как и остальные, обернулся. На нависающей скале на задних лапах стояла крупная ящерица. В правой лапе она держала нацеленное на путников копье. Голова ее была с лихостью повязана ярко-желтым платком, а на поясе красовался полированный медный обруч. Передние лапы животного украшали медные амулеты, а хвост скрывал плотно подогнанный серебряный конус. Обитатель пустыни, дитя песков.

— Шамилион! — дрожащим голосом воскликнул Калабаш.

— Да, и явился по ваши души! — злорадно ответил тот. — На свою погибель вы напились из нашего источника!

Тут из-под песка появилось великое множество сцинков. Эти ящерицы легко могли рыть ходы в барханах и передвигаться по ним, как косяк рыбы в воде. Они окружили пятерых путешественников, размахивая копьями и выкрикивая угрозы.

— Сейчас мы поубиваем всех вас! — заявил Шамилион.

— Но мы не сделали ничего плохого! — выйдя вперед, сказал Нюх.

У ласки-детектива происходящее вызвало какое-то двойственное чувство. Эти ящерицы вели себя слишком театрально, а их гнев казался наигранным.

— Ах, ничего плохого? — продолжал ненатурально бушевать Шамилион. — А разве воровать в вашей стране — это хорошо?

— В моей стране вода ручейков, рек и источников принадлежит всем. Любой путешественник имеет право пить из них. Да и потом, у нас теперь не казнят воров. Мы сажаем их в тюрьму.

— Я бы лучше умер, чем сидел за решеткой! — воскликнул сцинк.