Читать книгу "Туманность Ориона - Андрей Ливадный"

* * *

Кабина «Гепарда» была очень тесной.

Кресло пилота, установленное на специальном противоперегрузочном ложементе, со всех сторон обступали приборные панели. Центральное место занимало мутно-зеленое полушарие масс-детектора. Прибор улавливал гравитационные возмущения пространства, одинаковые как в гиперсфере, так и в реальном континууме, и передавал их условные значения на расположенный перед пилотом полусферический объемный монитор.

Тихо прошипела пневматика люка, и все внешние звуки исчезли.

Вадим протянул руку в перчатке скафандра к ровным шеренгам выключателей стартовых последовательностей.

Палец касался сенсорных псевдокнопок, и вслед его движению оживали системы корабля.

Включено… Включено… Включено…

— Борт «Гепард», вызывает «Гамма», ответьте нам… Проверка связи.

— Да, слышу отлично… — Вадим продолжал предстартовые процедуры.

— Начинаем откачку воздуха из шлюза. Проверьте герметизацию.

— Норма…

По всему пространству шлюзового ангара вспыхнули красно-голубые предупреждающие огни.

— Начало декомпрессии.

Было в этой древней процедуре что-то магическое. Вадим ощутил, как дрогнула под кораблем подающая плита и одновременно гигантские створы перед «Гепардом» начали расходиться, обозначив узкую щель.

Современные корабли стартовали совершенно по-другому.

Суспензорные поля, способные удерживать атмосферу и в то же время пропускающие твердые тела, существенно упрощали процедуру шлюзования, а электромагнитные катапульты сводили процесс старта к нескольким секундам.

Здесь, на «Гамме», все было так непривычно.

«Хорошая практика перед свиданием с „Альфой“…» — подумалось Вадиму. Может быть, Покровский именно поэтому остановил свой выбор на старом аванпосту времен Первой Галактической?

Стартовая плита, ощутимо вибрируя, поползла вперед. На боковых мониторах: рубки медленно проплыли габаритные огни открытых внешних ворот.

— «Гепард», вы вышли.

Ладонь Вадима сжала рукоятку управления двигателями, палец скинул скобу предохранителя с гашетки зажигания.

Нижние дюзы отработали коротким импульсом, подняв «Гепард» со стартовой плиты.

— «Гамма», отрыв произведен. Включаю маршевые установки. Можно задвигать плиту.

— Принято, спасибо. Удачи.

Створы шлюза за кормой истребителя начали обратное движение.

Корабль несколько секунд продолжал плавно скользить вверх, потом включились маршевые секции двигателей, и он сорвался с места, стремительно превращаясь в крохотную, исчезающую точку.

* * *

Через тридцать минут, набрав нужную скорость, Вадим включил гипердрайв.

Черная мгла внепространственного перехода всколыхнулась вокруг, слизнула звезды с обзорных экранов, оставив лишь тусклый свет приборных панелей да сюрреалистический танец трепещущих зеленоватых линий внутри полусферической выпуклости масс-детектора

Тьма.

Она навалилась со всех сторон, мгновенно швырнула разум в пучину безвременья.

Век живи, век учись… Вадим не представлял себе и сотой доли тех ощущений, что предлагала гиперсфера пилотам древних космических аппаратов, времен Первой Галактической войны.

Несколько секунд ему потребовалось на то, чтобы пережить чувство внезапной слепоты, потерянности. Это совсем не походило на современный гиперпрыжок. Наблюдать, как отключается большая часть пилотажного оборудования, приспособленная к работе в трехмерном континууме, как вспыхивают и медленно гаснут на дисплеях бесчисленные надписи «Ошибка», пока в кабине в конце концов не осталась работать лишь мутно-зеленая полусфера масс-детектора, было, как минимум, неприятно.

Казалось, что корабль и человек испытывают схожее чувство замешательства — бортовой автоматике потребовалось значительное время, чтобы реактивировать программы и загрузить новые модули памяти, предназначенные для работы с гипердрайвом. Вадим не привык к такой медлительности киберсистем, и с каждой минутой, пока внутри терминала шла обработка новых данных, соответственно росла и его тревога.

Наконец осветилось несколько секций пульта и на навигационный дисплей выползли первые строки сообщений, свидетельствующие о включении автопилота.

Сдавленно пискнул предупреждающий сигнал — это одна из трепещущих, змеящихся линий угрожающе приблизилась к хрупкому по сравнению с действующими тут силами кораблю.

Руки Вадима охватили рукоятки ручного управления системой струйных рулей ориентации, но это оказалось излишним — заработавший автопилот уже внес поправку в курс; трепетная зеленая линия отклонилась вправо и начала медленно отплывать на безопасное расстояние.

Убедившись в состоятельности бортовой электроники, Вадим извлек из нагрудного кармана микрочип, переданный ему Покровским. Крышка резервного навигационного блока отделилась безо всяких усилий. Он вынул стандартный модулятор частот, вставил на его место свой, привезенный с Земли. Теперь блок будет игнорировать все гиперсферные частоты связи, кроме той, на которой работали аварийные маяки орбитальных штурмовиков «МАГ».

Касание сенсора, и на дисплее вспыхнула надпись:

«Смена основной системы поиска на резервную, подтвердите ввод».

Еще одно прикосновение к псевдокнопке, и объемный экран масс-детектора на миг замутился, стал матовым.

Когда в его глубинах просветлело, то в зеленоватой полусфере среди трепещущих линий гравитационных отпечатков реально существующих звезд вспыхнула сиротливая алая точка.

Маяк. Надо же… С первой попытки, в самое яблочко.

Впрочем, Вадим мог бы не удивляться прозорливости Покровского. Тот редко ошибался в своих выводах.

Спустя несколько минут, когда расчеты были окончены, он загрузил результат в блок автоматического пилотирования, дождался, пока система подтвердит ввод, и просто коснулся пульсирующего красного круга с надписью: «ПРЫЖОК».

* * *

Как справедливо сказано еще в древности: «Все познается в сравнении».

Вадим Полуэктов имел действующее удостоверение гиперсферного пилота — он водил современные боевые корабли на шестом-седьмом энергоуровнях аномалии космоса и привык к их мощной защите, позволяющей совершать мгновенные броски от звезды к звезде. Здесь же все обстояло иначе: касание псевдокнопки привело лишь к тому, что на мониторе высветилась очередная надпись:

«Прыжковая программа запущена. До окончания процесса осталось десять часов пятнадцать минут».

Фрайг их всех раздери…

Техника гиперсферного привода в данном случае оказалась разительно не похожей на современную, хотя исполняла те же функции. С таким же успехом можно было поставить рядом древнюю конную повозку и современный флаер.