Читать книгу "Царская пленница - Сергей Шхиян"

— Марья Ивановна, — машинально ответила она, продолжая смотреть на меня во все глаза.

— Капитанская дочь? — поинтересовался я, вспомнив одноименную повесть и имя-отчество героини Пушкина.

— Нет, бригадирская, — поправила она. — А ты… вы кем будете?

— Так, по делам путешествую. Да вот занедужил в дороге.

Марья Ивановна сочувственно вздохнула, но было видно, думала совсем о другом.

— Ты бы, милый, шел бы отсюда. Долго ли до греха…

Я внимательно смотрел ей в лицо. Теперь многое из ее поведения делалось понятно. Она не просто спала со мной, она меня, скорее всего, от чего-то спасала.

— Понятно, — сказал я, отвечая не на ее слова, а на свои мысли. — Спасибо, Марья Ивановна!

Однако не только уйти, но и собраться это сделать я не успел. Дверь в номер широко распахнулась. В комнату влетел хозяин с красным от гнева лицом. За его спиной маячили два мужика, одетые в извозчичьи армяки.

— Тебе кто дозволял по номерам шляться! — закричал он на сестру. — Убирайся к себе!

Женщина вскочила со стула и отступила вглубь комнаты.

— Не нужно, Поликарп Иванович, — просительно сказала она. — О душе подумай!

Однако хозяин ни о чем таком думать не собирался. Он был так зол, что с трудом удерживался от ругани и рукоприкладства.

— К себе! — кратко приказал он, гоняя по скулам желваки и сжимая кулаки. — Не твоего бабьего ума дело!

Я почувствовал, что семейная ссора вот-вот перерастет в нечто большее, и вмешался:

— Выйдите из моего номера! — громко сказал я ломающимся мальчишеским голосом.

От неожиданности хозяин на мгновение остолбенел, потом загрохотал, срывая зло на мне:

— Я тебя, басурман удалой, сейчас как собаку убью! Ты мне, пес смердящий, перечить будешь! Да ты знаешь, с кем говоришь!

Он мотнул головой помощникам и двинулся на меня. Те, мешая, друг другу протиснулись в комнату, и сразу в ней стало тесно. Я отскочил назад к кровати и выхватил из-под подушки пистолет.

— Вон отсюда! — закричал я, взводя курок.

— Да я тебя! — начал было Поликарп Иванович, но я прицелился ему прямо в лоб, и он замолчал на полуслове. Его помощники собрались броситься на меня, но я опередил их, закричав:

— Еще шаг, и стреляю!

Они нерешительно остановились, не слыша приказа хозяина.

— Вели им убраться отсюда, или тебе конец! — продолжил я, глядя в упор в полыхнувшие испугом глаза Поликарпа.

Тот понял, что я не шучу, и приказал:

— Оставьте нас!

Мужики послушно вышли, притворив за собой дверь.

— Марья, иди к себе! — снизив накал, опять приказал хозяин.

— Нет, — твердо ответила женщина. — Не будет по-твоему.

— Вам отсюда все равно не выбраться, — с ненавистью глядя то на сестру, то на меня, пообещал он, — подохнете здесь, как крысы.

— Лучше умру, но по-твоему все равно не будет! — упрямо сказала женщина звенящим голосом.

— Ладно! Родную кровь на безродного басурмана променяла! — не отводя взгляда от нацеленного в лоб пистолета, прошипел Поликарп Иванович, отступая к выходу. — Будь ты трижды проклята.

Хозяин толкнул дверь спиной и выскочил за порог.

Марья Ивановна, обессилив от нервного порыва, опустилась на корточки там, где стояла, и тихо заплакала, прикрывая глаза кончиками платка.

— Не нужно, — попытался я успокоить ее, — все будет хорошо! Как-нибудь выкрутимся.

— Нет, — сказала Марья Ивановна, промокнув последние слезинки, — ничего не поделаешь, придется погибать. Брат за деньги никого не пощадит.

— Это мы еще посмотрим.

— У тебя в пистолете всего один заряд. Он пошлет кого-нибудь из своих разбойников под пулю, и вся недолга. А дальше… — она не досказала, только горько вздохнула и перекрестились.

Мысль была, по меньшей мере, здравая и заставила меня заспешить. Первым делом я запер дверь на засов. Она открывалась наружу, так что внезапно выбить ее у нападающих не получится, придется выламывать, а это потребует времени. Следующее, что я сделал, это вынул из сундука саблю и освободил ее от тряпок. Несмотря на слабость, которая меня еще не оставила, с таким оружием продержаться было можно.

— А ты, Хасбулат, как я погляжу тоже не простого звания, — удивленно сказала Марья Ивановна, рассматривая мой арсенал. — Пистолет аглицкий, сабля турецкая.

— Индийская, — машинально поправил я, думая, чем еще можно задержать нападающих. — У брата много людей?

— Сам-друг шестеро, — ответила она.

— Тогда давай придвинем к дверям стол, чтобы, если ее выломают, не сразу сюда ворвались.

Марья Ивановна кивнула и помогла подтащить стол к дверям. После перенесенного ранения и высокой температуры я был совсем слаб и не справился бы без ее помощи. Когда приготовления были кончены, мы сели: я на кровать, женщина на стул.

— Как же получилось, что бригадирский сын сделался разбойником? — спросил я.

— Обычное дело, — ответила она, — как батюшка, а вслед за ним матушка преставились, начал играть Поликарп в карты и кости и все имение наше просадил, даже мое приданое. Он вообще-то не злой, только играет неудачливо. Сначала все свои деньги проиграл, потом казенные, попал под суд. В каторгу его не послали, но от службы уволили. Вот братец и придумал постоялый двор держать…

Дальше было ясно и без объяснений, однако она продолжила говорить о наболевшем:

— Набрал себе помощников, один другого хуже. Когда сюда попадаются бедолаги, вроде тебя, без роду и племени, или купцы с товаром и деньгами, они и губят души. Последнее время даже коробейниками не брезгуют…

— Понятно, — сказал я, думая, что предпринять дальше: не сидеть же нам без еды и воды в долгой осаде, ожидая неизвестно чего. — Ночью в окно вылезем, здесь невысоко, — сказал я Марье Ивановне.

— Он, Поликарп, умный, сторожей на ночь поставит. Да и куда мне от него деваться? Одна с голоду помру. Видно, отжила свое, пора и честь знать.

— Ну, это глупости, что-нибудь придумаем, я помогу тебе устроиться. Тебе сколько лет?

— Старая уже, скоро третий десяток разменяю, — грустно сказала Марья Ивановна. — Осенью двадцать восемь исполнится.

— Так ты моложе меня, — сказал я, забыв о своей юной внешности. — Мне уже тридцать.

— Как так тридцать? — поразилась Марья Ивановна. — Ты по виду совсем несмышленыш, я думала, тебе и половины от тридцати нет!

— Это у нас в Хасбулатии климат такой, все моложе выглядим, чем есть на самом деле.

— Так что же я, выходит, со взрослым мужем спала! — совершенно неожиданно воскликнула она и залилась краской стыда.