Читать книгу "Принуждение к войне. Победа будет за нами! - Владислав Морозов"

– Ну и какие из этого выводы?

– А выводы простые: когда паны дерутся, у холопов чубы трещат. А еще – тяжело в наше время быть сыном своих родителей.

– Это ты к чему?

– Это я к тому, что у меня или у тебя родители простые работяги. А самому сейчас в России пробиваться тяжело, если ты не сын замминистра, депутата, председателя нефтяной компании, продюсера или хотя бы какого-нибудь проректора по хозяйственной части… Эх, да что я тебе рассказываю… А вон, кстати, наши идут и вроде что-то тащат…

Действительно, к кафе приближалась группа знакомых нам лиц. Ихтиандры в компании с Гуттиэрами… Во главе рослый и авантажный Вова Кирдяпкин, за ним Юля, Дашка, Паша с Ильдаром и импортный ныряльщик Кнут Хендебоорг с выцветшей от морской соли рыжей бороденкой. Все одеты по-пляжному, то есть практически в неглиже и в шлепанцах. Загорелые до темно-шоколадного цвета. Походка у всех несколько усталая. Похоже, на сегодня товарищи поисковики отнырялись. Паша тащил какую-то позеленевшую трубку, у Кирдяпкина в руках тоже что-то было. Немцы за своим столиком заметно оживились, но ребята двинули прямиком к нам, и они сразу успокоились.

– Здорово, наука! – приветствовал меня Кирдяпкин.

– От науки слышу. Никак нашли что нибудь?

– На что это, по-твоему, похоже? – спросил Кирдяпкин, отбирая у Паши и протягивая мне ту самую «трубку». Оказалось, это не трубка, а оружейный ствол с какими-то деталями затворной коробки.

– На «дегтярь» похоже, – сказал я, рассмотрев находку поближе. – Причем больше похоже на ДТ или ДА, а не на ДП. Откуда?

– Оттуда. Со дна морского.

– Только это, больше ничего? Скорее всего, это СБ. На первые попавшие в Испанию «катюши» ставили как раз турели с ДА. Хотя на севере СБ почти не летали, разве что какой-нибудь разведчик приблудился…

– Судя по обломкам, самолет большой, но одномоторный.

– Тогда это, скорее всего, Р-5 или Р-Z. Хотя и их на севере не было, да и турелей с ДА на них вроде не ставили. Странно…

– Нет, что я, Р-5 не видел, что ли? Этот много здоровее. Причем вокруг куски гофрированной обшивки валяются.

– Гофрированной?! А ты ничего не путаешь?

– Побойся бога. Мы пару кусочков даже подняли, только тащить поленились. Они на судне остались. А еще девчонки бирку с мотора срубили. Она хорошо сохранилась – движок частично в ил ушел, но на нем, как видно, был толстый слой масла…

И Вова протянул мне табличку. Да, она была зеленоватая и потемневшая, но выбитые на ней кириллицей буквы и цифры читались более-менее отчетливо:

«М-34Р № 2928. Авиамоторный завод № 24 им. М.В. Фрунзе, г. Москва. 1935».

И чуть пониже:

«ДБ-1 № 0011».

Ну, ничего себе… Вслух я им, конечно, не сказал, что ДБ-1 – это военный вариант рекордного АНТ-25 (он же РД). И откуда он здесь мог взяться – я понятия не имею. Правда, ребята ко мне с расспросами и не лезли. Им было все равно, поскольку этот самолет они искать и поднимать не подряжались. Поэтому интерес к этой теме быстро угас. Но бирка и пара кусков мятого гофрированного дюраля все-таки остались у меня. В остальном дальнейшее ныряние продолжалось еще почти три недели. И уже под конец наши ныряльщики даже наконец-то нашли нечто, похожее на «основной объект» поисков. Правда, от того «юнкерса» мало что осталось – на поверхность подняли только приборную доску и один штурвал. Кроме того, на дне обнаружились элементы трех двигателей и детали центроплана. А вот никаких признаков обещанных ценностей, документов или останков экипажа найдено не было. Как видно, аппарат все-таки взорвался при падении, и пригонять судно с серьезным подъемным оборудованием смысла не имело, поскольку поднимать со дна было практически нечего… В общем, оставалось нанести место падения самолета на карту и разъезжаться по домам. Не то чтобы наши немцы были сильно разочарованы таким результатом, но я поймал себя на том, что после случайного обнаружения этого самого ДБ-1 они начали присматриваться ко мне как-то повнимательнее и выспрашивать у наших ребят разные подробности про мою жизнь и нынешнюю деятельность. Зачем им это было надо – я так до конца и не понял.

А по дороге домой я по разным делам заехал в Первопрестольную. И там чуть ли не первым делом направился прямиком к Боре Ухову, можно сказать, соавтору, другу и корешу, историку в майорском звании, последние лет десять просиживающему форменные брюки в центральном военном архиве МО РФ. На меня и мои находки Боря посмотрел как-то хитро и, нисколько не удивившись, сказал, что есть вещи, которые они тут обязаны хранить (а значит, не разглашать) теоретически вечно, в соответствии с пометками на папках. Так что он тут мне не сильно поможет. Так, покажет пару-тройку малозначительных в общем-то документиков. Кстати, почему-то пару месяцев назад к нему по поводу тех же ДБ-1 приходила какая-то бабенка. На вид ничего себе, с какими-то журналистскими корочками и допуском до работы в архиве, подписанным то ли министром обороны, то ли кем-то из лиц, приближенных к трону. Ей те малозначительные документы тоже пришлось показать. Но, так сказать, сугубо для старого друга, у него есть один знакомый ветеран, который, возможно, сможет-таки пролить свет на загадочное обнаружение обломков ДБ-1 в водах Бискайского залива. Зовут его Вячеслав Михалыч Кинёв, живет он в Питере, вот адрес, вот телефон. Дед этот, по словам Бори, был, конечно, тип весьма непростой, с большими тараканами, и мог сразу послать меня подальше. Но он рекомендовал мне ссылаться на него и представляться журналистом от авиации, что, в общем, недалеко от истины. В этом случае разговор наш мог состояться. Что делать, раз уж судьба под кинула загадочку – пришлось отправляться в северном направлении…

Глава 3

ИСПАНСКИЙ ВАРИАНТ

«От войн таких в душе светлеет, их не пошлешь так просто на…»

G. Brassens. «La Guerre de 1914-18».

Перевод М. Фрейдкина

Улетевшие за горизонт-1. Несколько позднее. Июль. Старая дача на Карельском перешейке

– Значит, говоришь, историк, – сказал мне Кинёв. – Ну-ну. Небось из тех, что на Витьку Суворова и иже с ним молится каждодневно и истово? Из либерастов то есть?

– Отнюдь, – ответил я. – Я, можно сказать, совсем даже наоборот. По-моему, «Ледокол», «День М» и их продолжения – не более чем фантастические романы в модном нынче жанре альтернативной истории. Да и написаны они, скорее всего, не самим Суворовым. Я это понял, когда по телику как-то показали большое интервью с ним. Человек же явно психически болен. Проще говоря – параноик, одержимый манией преследования. Был бы он не явным психом, кричащим на каждом углу, что его дважды приговорили к смерти, а мало-мальски нормальным человеком, – приехал бы еще в середине 1990-х в Россию. Дело его было в свое время приостановлено, и, скорее всего, дерьмократы его бы оправдали и извинились. А Ельцин бы ему ручку пожал и орден вручил, и был бы Вова Резун этаким «Солженицыным от военной истории». Так не поехал же – или из-за того же психоза, или потому что знал – ему здесь сразу начнут задавать очень неудобные вопросы, на которые он не сможет ответить, припомнят и подтасовки, и передергивания, и выдернутые из контекста фразы. Так что, по-моему, писаны эти книги группой английских советологов, причем к середине 1990-х они явно утратили всякий интерес к этой книжной серии, поскольку пошли повторы, самоповторы и переход на личности. Да и последние отечественные публикации они уже явно не отслеживают. Похоже, или они потеряли интерес к России и Сталину, или уже считают свою задачу выполненной…