Читать книгу "Генерал его величества - Андрей Величко"

По любому вопросу, за исключением радио- и гидроакустического постов, Михаил Петрович давал совершенно исчерпывающие пояснения. Что касается вышеупомянутых постов, то знакомил нас с оборудованием г. Найденов Георгий Андреевич. Данные им характеристики приборов привели нас с Анатолием в совершенное изумление. Радиостанции, установленные на подводных минных заградителях, оказались способны поддерживать устойчивую радиосвязь на расстоянии до двух с половиной тысячи километров. А при благоприятных условиях и значительно дальше. В том числе даже в режиме радиотелефонной связи. Просто говори и слушай! На расстоянии нескольких десятков миль! В перископном положении, господа! Так как антенна ближней связи выведена на трубу РДП. Уму непостижимо! Кстати, г. Найденов упорно игнорирует морские мили, кабельтовы и сажени, предпочитая им метрическую систему мер… Видимо, инженер Найденов не подозревает о том, что морская миля возникла не по прихоти туповатых мореходов, а равна одной минуте дуги большого круга, или одной тысяче восьмистам пятидесяти двум метрам в метрической системе. Впрочем, судовождение для инженера Найденова не является дисциплиной первой необходимости, за неиспользованием упомянутым инженером кривизны земной поверхности.

Что касается гидроакустического поста, то данное устройство позволит в погруженном положении отслеживать шумы, издаваемые движущимися судами на расстоянии до 20–30 км, с высокой точностью определяя пеленг на источник в зависимости от погодных условий и глубины погружения. И совершенно не зависит от прозрачности атмосферы и времени суток! Кроме того, в распоряжении командира имелось устройство, названное Найденовым «эхолот» и позволяющее мгновенно измерить глубину под килем корабля с точностью до четверти сажени. Сказать, что я и Анатолий пребывали в «полном обалдении», значит не сказать ничего.

С огромным нетерпением ожидали мы прибытия экипажей и переезда в Николаев для детального изучения лодок, что называется, «в натуральном виде». Наконец, люди прибыли и подписали необходимые документы. Завтра личным поездом великого князя мы полными экипажами отбываем на Николаевский завод принимать корабли. ВК Георгий Александрович и господа Налетов с Найденовым, а также племянница г. Найденова Мария Александровна для участия в церемонии спуска кораблей на воду вылетают бортом № 1 (аэроплан ЕИВ) несколько позже, намереваясь прибыть в Николаев раньше нас. Надеюсь, что и мне когда-нибудь представится возможность покорить пятый океан!

07.10.1902

Переезд в Николаев прошел непримечательно, что радует, поскольку нижние чины всегда горазды отмочить какую-либо каверзу. Однако ни пьянства, ни иных нарушений дисциплины в пути не случилось совершенно!

По прибытии в Николаев экипажи поселили в отдельной казарме здешнего гарнизона, запретив всякое общение с местным населением. Несмотря на непривычно жесткие требования, люди отнеслись к этому с пониманием. Вероятно, в памяти еще свежи требования подписанного нами обязательства. Хотя общаться с кем бы то ни было времени совершенно не оставалось. Чрезвычайно плотный график обучения предусматривал для личного состава шестнадцатичасовой рабочий день.

На следующее утро, после приема пищи и развода, экипажи во главе с офицерами отправились на завод, где достраивались наши корабли. И вот мы впервые увидели их воочию на стапелях. Я влюбился в них сразу, с первого взгляда! Соразмерность и гармония! Строгие обводы корпуса, диктуемые требованиями обтекаемости. Высокая закрытая рубка, сверкающая иллюминаторами. Сияющие бронзой винты изменяемого шага. Достаточно мощная немецкая 105 мм пушка. Как раз в этот момент рабочие краном сняли ее с «Краба», закрепили на деревянном основании и начали покрывать консервирующей смазкой. Полагаю, что она весьма скоро вернется на свое законное место.

Строительные леса вокруг лодок уже снимались рабочими верфи. Корабли готовились к спуску на воду, устранялись мелкие недоделки. То тут, то там сверкали звезды электросварки, которую Михаил Петрович широко использовал при строительстве наших кораблей. Впервые в мире!

Охрана, получив распоряжение г. Налетова, дозволила экипажам подняться на корабли. И вот наконец я на борту своего «Рака»! Кстати, я не преминул поинтересоваться у М. П., кто «окрестил» наши корабли. Обычный в России анекдот. Первый заложенный заградитель получил имя от своего создателя. А мой, как и следовало ожидать, от инженера Найденова — большого любителя черного юмора… м-да-с. Однако мы еще покажем кое-кому, где зимуют русские «Раки»! Осмотрев рубку и оставшись весьма доволен увиденным, спустился вниз. И, грешен, начал осмотр с собственной каюты. Пожалуй, правильнее будет сказать, «каюточки»! Койка и маленький столик, он же сейф. И легкая, просто легчайшая, сдвижная переборка, отделяющая каютку от остального корабля. Однако если сравнивать условия обитания экипажа ПЛ с миноносками, то, пожалуй, наши лодки несколько выигрывают в комфорте! Здесь, по крайней мере, не дует.

Трубы! Трубы и кабеля! И снова трубы… весь корабль просто прошит ими. Но описывать в дневнике подробности устройства «Рака» не имею ни малейшего желания. Поскольку еще в Георгиевске г. Найденов с обычной своей искренней непринужденностью намекнул мне, что хранение подобных дневников — дело ответственное и чреватое неприятными неожиданностями. Я уловил ход его мысли, в поезде дневник пребывал в опломбированном портфеле с секретными документами под охраной вооруженных часовых, во избежание упомянутых случайностей. А сегодня занял место в командирском сейфе «Рака». Кстати о секретах. Я же обязан немедленно напомнить личному составу о режиме секретности в части, касающейся радиорубки. Доступ туда запрещен всем, кроме радистов, акустиков и вахтенного офицера. Нарушение этого требования считается актом шпионажа с соответствующими последствиями для нарушителя. О чем предупреждает табличка, привинченная к стальной (!) двери радиоакустического поста.

Спустя несколько часов, проведенных с большою пользой для дела, я сошел с корабля, дабы принять пищу. Прямо здесь же, в цеху, была устроена полевая кухня, обеспечивающая рабочих горячим питанием. Простым, но очень вкусным. Получив порцию отличного бефстроганова с картофельным пюре, большую кружку компота из свежих яблок и ложку, я присел за грубо сколоченный стол и принялся трапезничать. В этот момент со мною рядом деловито устроился с таким же набором пищи ЕИВ цесаревич! И пожелав мне приятного аппетита, неторопливо взялся оную уничтожать. Мою нелепую попытку встать во фрунт и доложиться, тут же пресек и, приказав «без чинов», продолжил свое увлекательное занятие, к которому я охотно присоединился.

После обеда экипажи продолжили изучение механизмов. Следует сказать, что каждый пост был полностью обеспечен инструкциями и технической документацией, выполненной просто превосходно! Чертежи в аксонометрической проекции, в цвете, очень наглядно, подробно и удобно для понимания. Очень доступным языком написаны инструкции, в которых разъяснялись устройство механизмов и приемы их эксплуатации. Оказалось, что разработка техдокументации — целиком заслуга Г. А. и… его племянницы! В экипажи были отобраны люди технически вполне грамотные, и поэтому изучение материальной части происходило достаточно быстро. В случае любых затруднений пояснения немедленно давались непосредственно изобретателями. За каждым постом закреплялись дежурные книги, куда следовало вносить записи о малейших неполадках в работе механизмов для последующего устранения оных. К моменту спуска на воду экипажи уже несколько освоились с кораблем. До оценки «отлично» было еще, разумеется, неимоверно далеко, но корабль сделался, по крайней мере, слегка управляем! Первый зачет на знание командой самого необходимого по матчасти был ею сдан в полном объеме.