Читать книгу "Страна призраков - Уильям Гибсон"

– Зачем?

– Так правдоподобнее. Тогда выражение не кажется искусственным. Потом оборачиваю каждую модель раскрашенной текстурой. У меня их целая коллекция; некоторые сканированы с реальной кожи. Для Ривера, например, я никак не мог отыскать подходящий оттенок, пока не наткнулся на образец одной совсем юной вьетнамки. Оказалось то, что надо. Знакомые Феникса сказали, очень похоже.

Бывшая певица проглотила большой кусок и положила гамбургер.

– Надо же, сколько трудов. Я думала, все получается... само собой. С помощью... э-э-э... технологий?

Альберто кивнул.

– Ну да. Этого добра тоже достаточно. Мне остается самая, казалось бы, старомодная часть работы. Расставить виртуальное освещение так, чтобы тени падали правильно. И потом создать эту особую атмосферу, чувство пространства... – Он пожал плечами. – Когда все готово, оригинал существует лишь на сервере, в одних только виртуальных измерениях: высота, длина, ширина. Иногда мне мерещится, что если сервер «накроется», то созданное мной пространство продолжит существовать, по крайней мере в виде априорной вероятности, и что мир, в котором мы живем... – Молодой человек удрученно замолк.

– Да?

– Существует по тем же законам. – Художник снова пожал плечами и взялся за бургер.

«Ну и ну, – подумала Холлис. – Просто мороз по коже».

Но ничего не сказала, только серьезно кивнула и последовала примеру собеседника.

9Холодная гражданская война

Его разбудил сигнал телефона: пришло сообщение. Тито нашарил сотовый в темноте и быстро перемотал короткий текст, составленный на волапюке. Алехандро ждал снаружи, чтобы его впустили. Стояло раннее утро, десять минут третьего. Мужчина сел на постели, натянул на себя свитер и джинсы с носками. Обулся и тщательно завязал шнурки: так требовал протокол.

На лестничной площадке было свежо, в лифте немного теплее. Спустившись в узкий, озаренный люминесцентными лампами вестибюль, Тито негромко стукнул в дверь подъезда. В ответ он услышал три условных удара и еще один после паузы. И только тогда открыл. Вошел Алехандро, окутанный нимбом уличной стужи и алкогольными пара́ми виски. Кузен быстро запер за ним.

– Что, разбудил?

– Да, – ответил Тито и направился к лифту.

– Я тут был у Карлито, – сообщил Алехандро, входя в кабину вслед за ним. – У нас кое-какие общие дела... – Имелось в виду: «не связанные с семейным бизнесом». – Так вот я спрашивал насчет твоего старика.

– С какой стати? – поинтересовался Тито, отпирая квартиру.

– Да вот, показалось, что ты не принимаешь меня всерьез.

Они вместе вступили в кромешную темноту. Тито зажег маленький затененный светильник, соединенный с клавиатурой MIDI[31].

– Кофе налить? Или чаю?

– Zavarka?

– Пакетики.

Тито уже не готовил чай по-русски, но по привычке продолжал опускать бумажные мешочки в дешевый китайский chainik.

Ночной посетитель пристроился в ногах матраса, подтянув колени к лицу.

– А Карлито еще заваривает. И пьет с ложкой варенья. – Зубы гостя блеснули при тусклом свете маленькой лампочки.

– Ну и что тебе рассказали?

– Наш дед работал дублером Семенова, – произнес Алехандро.

Тито повернулся к электроплитке и наполнил чайник.

– А кто это?

– Семенов? Первый советник Кастро, из КГБ.

Тито посмотрел на кузена. Он словно услышал детскую сказку, причем не самую новую. «А потом детишки повстречали летающую лошадь», – как любила говаривать мама. «А потом наш дедушка повстречал советника из КГБ». Уж лучше заняться чаем.

– Мало кто слышал, а ведь он принимал участие в создании Direccion General de Inteligencia[32].

– Это тебе Карлито сказал?

– Я уже знал. От Хуаны.

Тито поразмыслил над его словами, опуская чайник на нагревательный элемент. Дедушка не унес всех секретов с собой. Семейные легенды продолжали множиться, как грибы. Помойка общей истории рода хоть и была глубока, но вширь не росла из-за строгих рамок секретности. Хуана, так долго отвечавшая за создание нужных документов, не могла упустить возможность заглянуть в архивы. И потом, она была самой мудрой, серьезной, невозмутимой и терпеливой в семье. Тито и здесь часто ее навещал. Тетка водила его в супермаркет «El Siglo XX» за малангой и боньято[33]. Соус, который она к ним готовила, обладал поразительной крепостью, неприемлемой в последнее время даже для племянника. Зато, уписывая ее эмпанадас[34], он чувствовал себя просто на седьмом небе. Хуана не упоминала никакого Семенова, но зато научила Тито многому другому. Подумав об этом, он незаметно покосился на сосуд с Ошун.

– Так что ты узнал про старика?

Алехандро посмотрел на него поверх коленей.

– Карлито говорит, в Америке идет война.

– Какая война?

– Гражданская.

– Здесь никто не воюет.

– А когда наш дед помогал создавать ДГИ в Гаване, разве Америка вела сражения с русскими?

– Это называлось «холодная война».

Алехандро кивнул и обхватил колени руками.

– Вот-вот. Холодная гражданская война.

Со стороны, где стояла вазочка Ошун, раздался резкий щелчок, но Тито задумался об Элеггуа, Открывающем и Закрывающем Пути. И внимательно посмотрел на кузена.

– Ты не следишь за новостями, Тито?

Мужчина мысленно услышал голоса ведущих, исподволь тающие в туманной дали заодно с познаниями в русском языке, и сказал:

– Иногда слежу.

Чайник засвистел. Тито снял его с плитки, плеснул в заварник немного воды, добавил пару пакетиков и по привычке стремительно залил их кипятком. А потом нахлобучил крышку.

Манера кузена сидеть на матраце напомнила Тито детство; вот так же они с однокашниками, устроившись на корточках, по утрам любовались плясками деревянной юлы и с помощью прутиков заставляли ее скакать по булыжникам мостовой, покуда улица впитывала в себя зной наступающего дня. На мальчиках были тогда отглаженные белые шорты и красные галстуки. Интересно, дети в Америке знают, что такое юла?