Читать книгу "Институт сновидений - Петр Алешковский"

Алиса срочно выехала в Старгород, гасить скандал следовало в зародыше. Директору музея она устроила такой разнос, что всем стало понятно: дни его сочтены. Группа археологов, возглавляемая желчным доцентом-провокатором, глядела на нее недоверчиво. Алиса нарочно говорила тихо, но доверительно, глаза ее были закрыты веками, так что верхнее освещение мешало видеть их выражение (тактика, подсмотренная еще у японцев), назвала директора расхитителем и просила подождать год, в течение которого все окончательно решится. Сговорились так: музей будет расформирован, а затем создан заново. Археологам же следует пока организовать независимую структуру, типа «ОАО», что позже станет костяком нового музея. Грант на раскопки сделает ученых свободными от прежнего начальства.

В глазах бунтарей загорелась надежда – как будто от их научных изысканий что-то изменится. В Старгород начинали стягиваться большие деньги, московский генерал затеял тут не без Алисиной помощи реконструкцию исторического центра. Археологический контроль при строительстве был ей нужен, а кто будет этот контроль проводить и докладывать, ей было без разницы.

Уезжая, бросила фразу: «Заходите в гости, я всегда рада помочь».

Вечером, на даче, Алиса села в кресло-качалку под яблоней. И тут позвонил директор музея, он лебезил, каялся, обещал. Гордый ученый не позвонил, не «поклонился козлом и бараном» и упустил свой шанс. Через год все забудется, она решила простить верного директора.

На даче жили разные животные, это теперь стало модно. Оладий, видя, что жена не в духе, подвел к ней любимую козочку Глашу. Козочка взяла из Алисиной руки морковку и облизала ей ладонь. – Веди доить, надоела!

Муж покорно повел Глашу вглубь участка. Оладий Евлампиевич давно ей надоел, взять с него было, что с козла молока. Алиса закрыла глаза, глубоко втянула носом воздух, сконцентрировавшись на своей «хара», представила себя плывущей в безбрежном океане. Кресло слегка покачивалось, успокаивало. Легкой изящной ступней на всякий случай поискала землю – нет, не потеряла и не потеряет никогда!

Наш прогресс

Тыловую часть в Панкратовке, что утонула в лесных болотах к северу от Старгорода, расформировали в начале 90-х. Вскоре после приказа в котельную поселка перестали подвозить уголь. Двухэтажные силикатные бараки высунули из окон трубы буржуек и стали похожи на Тихоокеанскую эскадру, ожидающую в гавани Порт-Артура своей гибели. Ветераны дважды в год писали в военное ведомство, им полагалось переселение в благоустроенные квартиры, но ведомство о них забыло. За пятнадцать лет из восьмидесяти двух офицерских семей в Панкратовке осталось сорок три.

В первый же год отставники посадили огороды и совсем превратились бы в крестьян, если б не подполковник Семен Семенович Пороховница. Понимая, что мужиков надо чем-то заинтересовать, бывший командир сорвал с ворот гаража выцветший лозунг: «Наш прогресс шагает в лес!» и приколотил вывеску «Автоклуб „Варяг“». Начали так: притащили из оврага танк «Т-34» и отремонтировали его до состояния боевой готовности. Затем в болоте обнаружили остов легкого танка «БТ-7А». Этот уже относился к раритетным, пальцев на руке хватило бы, чтоб пересчитать выжившие экземпляры. Единомышленники разыскали чертежи, воссоздали машину во всей ее красоте и мощи и поставили на ход. За полтора десятилетия ремонтные мастерские воинской части дали новую жизнь нескольким «ЗИСам 151», в них почти из ничего слепили трехтонник «ЗИС-5» 1934 года выпуска с колесной базой 6х4, немецкую и отечественную самоходки и фашистский «Тигр». Гордостью коллекции стали один из первых грузовиков «Freight-Liner» серии 1940 года, выпущенных Джеймсом Лейландом сотоварищи на заводе в Юте, еще до переезда корпорации в Портленд, и «Газ-А», по легенде участвовавший в автопробеге 1933 года через Каракумы, описанный в книге Ильфа и Петрова. За эти две машины, коллекционеры предлагали бешеные деньги, но клуб «Варяг» шедеврами не торговал. В самом начале деятельности Пороховница, скупил по дешевке много старых «Волг», «Побед», «Москвичей», «ЗИСов» и «ЗИМов». Отдельное подразделение – ИЧП «Варяг» – восстанавливало эти машины на заказ.

В новом тысячелетии, в связи с повышенной модой на старые авто, предприятие стало, наконец, давать доход. Двадцать два механика, четыре специалиста по запчастям, бухгалтерия и подсобные рабочие – почти все отставники – всеми ими управлял Семен Семенович, и, что особенно важно, никто не оставался обиженным.

Клуб начал участвовать в выставках ретротехники, о нем сделали передачу на ОРТ. Тут уж на него положил глаз сам губернатор, большой любитель старины. Расположить героическую технику у стен Кремля незадолго перед выборами в Думу, куда он метил, показалось ему правильным политическим решением. Что касается «Газа А», влиятельный силовик как-то намекнул, что будь она у него, он смог бы уладить разногласия, что сложились у нашего воеводы с Москвой. Губернатор намекнул – Пороховница жестко потребовал в обмен квартиры для отставников. Тогда в конце апреля в поселок прислали фининспекцию, и перед директором ЧП замаячил срок.

9 мая колонна из двух танков и трех грузовиков с наряженными в полевую форму панкратовцами высадилась десантом на главной площади Старгорода. Милиция их пропустила, приняв за столичных артистов. На площади люди в хаки достали плакаты: «Даешь обещанные квартиры!», танки нацелили пушки в сторону Большого дома. Пресса защелкала фотоаппаратами.

Специальная комиссия Минобороны высадилась в Панкратовке через неделю и заключила с отставниками договор, по которому обещалась за два года переселить всех в теплые квартиры. Событие показали в «Вестях», диктор говорил о прогрессивных веяниях, о государстве, повернувшемся лицом к военнослужащим. Москва под шумок сняла губернатора. Технику передали в старгородский музей. «Газ А» силовику не достался.

Пороховница выиграл единственный бой в жизни, но на новую квартиру не поехал. Он обосновался недалеко от поселка в бревенчатом доме у реки и завел пасеку.

Корреспондент «Старгородского глашатая» попытался взять у него интервью. Подполковник сходу ошарашил его вопросом: «С точки зрения ума технический прогресс есть движение поступательное?» И сам же ответил: «А если даже и так, я от него устал», – налил медовухи, чокнулся с газетчиком и выпил. Интервью не случилось, пьяного корреспондента отвезла домой попутная хлебная машина.

Пороховница слукавил: на телегу он не пересел, ездит по полям на новейшем дизельном «уазике», а реставрационное предприятие, переселившееся в Старгород, выплачивает ему хорошие проценты от прибыли. Работая на пасеке, он обыкновенно напевает песню о том, что любой солдат имеет право у тихой речки отдохнуть.

Доброта

Больные глаза Перса преследовали Марину всю ночь, она спала нервно, скинула легкое одеяло и замерзла, на дворе начиналась осень. Она проснулась разбитой, чуть не опоздала к клиентке, и делала мейк-ап машинально, только к концу процедуры собралась и результатом осталась довольна. Когда клиентка ушла, Артавазд – владелец салона «Диориссимо», где Марина работала вторую неделю, опять прочитал ей лекцию.