Читать книгу "Волчья стая - Алексей Макеев"

– Это что-то вроде арбалета получается? – несколько удивленно поинтересовался Крячко. – Хм-м!..

– Или самострела, если тебе больше по вкусу русское название. Да, я почти уверен, что угадал.

– Но разве у тетивного оружия хватило бы мощности? – В голосе Станислава явственно слышались нотки сомнения. – Сам же говоришь – с полтонны… Это какое же усилие надо приложить на тетиву? Где ж силы взять?

– А вот здесь ты заблуждаешься, – спокойно возразил Гуров. – Мы же не о луке говорим! Тогда все было бы верно: больше сорока килограмм не вытянешь. Хоть, замечу, и этого вполне хватало! Вспомни, какой разгром учинили английские лучники французским рыцарям при Азенкуре и Кресси. А в случае арбалета усилие на тетиве можно создать, в принципе, любое. Ты же не вручную натягиваешь тетиву, а с помощью специального механизма типа воротка. Пара шестерен с подобранными передаточными числами, и крути ручку, принцип тот же, что у домкрата. Тут пределом будет только прочность тетивы на разрыв, но если взять что-то наподобие рояльной струны… Можно усилие и побольше полутонны развить! Можно и полторы, а это порой страшнее огнестрельного оружия.

Полковник Гуров был совершенно прав! Сейчас люди, окруженные громадным числом огнестрельного оружия на всякий вкус, как-то позабыли в большинстве о страшных смертоносных возможностях, заложенных в тетивное оружие. А ведь луки и арбалеты несколько тысячелетий заливали землю кровью! Оружие это разное и предназначено для разных целей. Преимущество лука в его скорострельности. Опытный лучник за минуту выпускал до десяти стрел. Арбалет, понятно, так быстро не перезарядишь, какие хитроумные приемы ни применяй. В Столетнюю войну поклонники двух этих разновидностей стрелкового тетивного натяжного оружия, что называется, схлестнулись всерьез. Англичане были твердыми приверженцами лука, французы предпочитали арбалеты. Надо ли говорить, каков был результат? Английская пехота несколько раз наголову разбивала французов, численно превосходивших британских лучников чуть ли не вдвое!

Лук – оружие солдата. А вот с арбалетом все не так просто! Это идеальное оружие для бандита и наемного убийцы. В их ремесле скорострельность не так уж важна. Зато классический британский тиссовый лук был почти в рост человека, а вот арбалет можно смастерить совсем небольшим! Зато даже тогда начальная скорость полета арбалетной стрелы – или «болта», как ее часто называют, была такой, что никакие доспехи не спасали. Есть и еще одно важнейшее «зато», коренное и принципиальное преимущество арбалета над луком, о котором и говорил сейчас Лев.

Во всем, что касалось оружия, полковник Гуров был непререкаемым авторитетом. И в теории, которую он знал «от и до», и на практике. Из своего десятизарядного австрийского «штайра» Лев Иванович попадал в спичечный коробок за полсотни метров. Понимающему человеку этот факт о многом скажет! Гуров снобом не был. Он охотно признавал, что, скажем, в рукопашке, не говоря уже о водительском мастерстве, «друг и соратник» его превосходит. Что, кстати, несколько раз спасало им жизнь. Но уж коли речь заходила о чем-то стреляющем!.. Так что Станислав Крячко внимал сейчас Гурову, только что рот не раскрыв. А Лев, оседлав любимого конька, возбудился так, что даже попросил у друга сигарету. По какой-то странной, издавна сложившейся традиции свои Гуров покупать устойчиво забывал, предпочитал одалживаться у безотказного Крячко.

– Тут вот что самое главное, Стас, – продолжал Гуров свою импровизированную лекцию, жестикулируя сигаретой. – Стрельба из лука – это ведь искусство. Этому с детства учили, хоть Конан Дойла перечитай, хоть Стивенсона. Мало того! Чтобы грамотно выстрелить из лука, нужна приличная физическая сила. Иначе получится, как у незадачливых женихов Пенелопы. Помнишь историю с тугим луком Одиссея? Никто, кроме хозяина, натянуть его не мог. За что и поплатились жизнями, все до единого. А вот арбалет ничего этого не требует! Крутить вороток взводного механизма может хоть ребенок, хоть женщина. Прицеливаться совсем просто, тем более – на небольших расстояниях. Вложил в желобок стрелу, нажал на спуск… И кому-то приходит конец. Скажем, господину Давиденко. Или несчастному солдатику.

– Ты что, намекаешь, что в Давиденко стреляла женщина или подросток? – спросил Крячко со вполне ошарашенным видом. – Н-ну, дружище, тебе фантазии не занимать!

Лев Гуров только печально усмехнулся:

– Где ж тут намеки? Я считай что прямым текстом. Помнишь, я упоминал про ветку липы, с которой стреляли по Давиденко? Так вот, взрослого мужчину она бы не выдержала, обломилась бы! Я проверил. Подростка лет пятнадцати-шестнадцати – сколько угодно! И я склоняюсь именно к такой версии. Женщина? Возможно. Но… Не похоже! Слишком не женский тип преступления. Они убивают по-другому. Как организатора я еще могу допустить некую неизвестную даму, но не как исполнителя. Какой-то шустрый юноша постарался.

Гуров поднялся, шире распахнул форточку. В лицо ударило влажным ночным сентябрьским холодком.

– Разве не ты говорил, что убийца Сарецкого напоминал подростка? – продолжил он.

– Или женщину, точнее, девушку, – упрямо возразил Станислав. – Противогаз же, пойди разбери! Впрочем, о противогазе разговор особый. Как о ветке твоей знаменитой.

– Вот теперь пришла пора полюбоваться предметом, которым отправили в мир иной Анджея Марковича Сарецкого. – Гуров внимательно посмотрел на Станислава. – Что это такое, как ты думаешь?

Перед сыщиками лежала небольшая дюралевая трубка, сантиметров десяти в длину. Больше всего она напоминала обрезок лыжной палки, да, скорее всего, им и была. В один из концов трубки аккуратно залили свинец, а в застывающий свинец вколотили обычный строительный гвоздь. Затем шляпку гвоздя спилили, а получившийся пенек заострили.

– Я не думаю, я знаю, – мрачно отозвался Стас, доставая очередную сигарету. – Такая вот штуковина называется «убиенька». Классно, кстати, сделана! Кустарно их лепили из игрушек «ванька-встанька», тоже вот так забивали гвоздь вниз и затачивали. Колымское изобретение, там расконвойники вовсю такими баловались. Если бросить с достаточной силой и сноровкой, то на пяти метрах пробивает дюймовую доску. Страшная вещица!

– Ага. Вот-вот, – кивнул Гуров и ласково, вкрадчиво спросил: – А ты не запамятовал, что «убиеньками» баловались все больше на малолетке и около? Да, Станислав Васильевич, интересная картинка получается. А уж учитывая то, что я сегодня скачал про детище господина Давиденко, про знаменитый специнтернат… Опять же, все по порядку. Рассказывай про визит в прокуратуру. Дойдет дело и до «Палестры».

– Устал я, Лев, – пожаловался Крячко. – Второй час ночи. Даже водки почти не осталось. А с визитом что? Глухой «висяк», как и предполагалось, и не больно-то они хотят этим делом заниматься. Эка невидаль – солдатик погиб! Вот если бы столь нетрадиционным способом пару генералов замочили… Привез я ихнюю «стрелку», хоть не слишком хотели отдавать, пришлось на Орлова ссылаться. Вот она, перед тобой. Что это такое, ты мне объяснил очень популярно. И что дальше? Другой информации – полный ноль. А разговаривать с этими напыщенными болванами, для которых главное – не дело, хоть в ведомости за зарплату они расписываться не забывают! – а чистота мундиров… Это без меня. Ах да! Выяснил я, что пропало на том складе. Несколько комплектов офицерских защитных костюмов Л-2. Ящик с десятью противогазами, даже не самой последней модели. Но, что самое неприятное, из-за чего вояки хоть вяло, но шевелятся, – два баллона с фосгеном и баллон с хлорцианом. И еще несколько десятков газовых гранат со слезогонкой. Мне никто не смог вразумительно объяснить, зачем эта отрава вообще хранилась там со времен Отечественной войны. Вроде как в учебных целях. Чтобы было что дегазировать. Спасибо еще, что не какая-нибудь нервно-паралитическая дрянь, наподобие зарина или VХ. Кто и на кой черт спер химическую отраву?!