Читать книгу "Страна радости - Стивен Кинг"

– За миссис Шоплоу, которая укрыла нас от бурь!

– Ой, спасибо, Том, это так мило. Хотя скидку на арендную плату тебе все равно не получить.

Мы выпили. Я поставил бокал на поднос, чувствуя, что шампанское немого ударило в голову.

– Можно подробнее насчет шкуры? – спросил я.

Миссис Шоплоу и мисс Экерли обменялись улыбками.

– Скоро все сами узнаете, – ответила мне библиотекарша, хотя такой ответ едва ли можно было назвать удовлетворительным.

– Не засиживайтесь допоздна, дети, – посоветовала нам миссис Шоплоу. – Завтра рано вставать. Вас ждет карьера в шоу-бизнесе.

* * *

Первый рабочий день действительно начался рано: в семь утра, за два часа до того, как парку предстояло распахнуть двери навстречу еще одному лету. Мы втроем пошли по берегу. Почти всю дорогу Том не закрывал рта. Он всегда так делал. Наверное, его бесконечная болтовня утомляла бы, не будь он таким забавным и безудержно веселым. Я видел, как Эрин (она шла по линии прибоя, связанные шнурками кроссовки покачивались в ее левой руке) смотрела на него, словно зачарованная. Я завидовал этой способности Тома. Парень он был крупный, далеко – прямо скажем, очень далеко – не красавец, но заводной и с хорошо подвешенным языком. Этого дара мне, увы, недоставало. Помните старый анекдот насчет старлетки, которая растерялась до такой степени, что трахнула писателя?

– Как думаете, сколько денег у людей, которым принадлежат эти хоромы? – спросил Том, обводя рукой дома на Бич-роу. Мы как раз проходили мимо большого зеленого особняка, который напоминал замок, но в тот день я не увидел ни женщину, ни мальчика в инвалидном кресле: Энни и Майк Росс появились позже.

– Миллионы, наверное, – ответила Эрин. – Здесь не Хэмптонс, но, как сказал бы мой отец, и не «Макдоналдс».

– Парк развлечений, вероятно, немного снижает их цену, – вставил я, глядя на три самых высоких аттракциона «Страны радости», силуэты которых чернели на фоне синего утреннего неба: «Шаровая молния», «Неистовый трясун» и «Каролинское колесо».

– Нет, ты не понимаешь склада ума богатого человека. – Том покачал головой. – Это как с уличными попрошайками. Богатые их просто не видят. Попрошайки? Какие попрошайки? То же самое и с этим парком… Какой парк? Люди, которым принадлежат эти дома, живут на другом уровне бытия. – Он остановился, прикрыв глаза ладонью и глядя на зеленый викторианский коттедж, которому предстояло сыграть столь большую роль в моей жизни будущей осенью, после того, как Эрин Кук и Том Кеннеди, к тому времени уже пара, вернутся к учебе. – Этот дом будет моим. Пожалуй, я куплю его… э… первого июня восемьдесят седьмого года.

– Шампанское за мной, – добавила Эрин, и мы все рассмеялись.

* * *

В то утро я в первый и единственный раз увидел в одном месте всех наемных летних работников «Страны радости». Мы собрались в «Зале прибоя», концерт-холле, где выступали не слишком известные группы и стареющие рокеры. Почти двести человек, в большинстве своем, как Эрин, Том и я, студенты, готовые работать за сущую мелочь. Пришли и несколько постоянных сотрудников. Я увидел Роззи Голд, в «рабочем» цыганском наряде и с большущими серьгами. Лейн Харди находился на сцене: он установил микрофон на трибуне, а потом проверил его, несколько раз щелкнув по нему пальцем. Конечно же, в котелке – а как же иначе, – сдвинутом набок под обычным углом. Не знаю, как он заприметил меня в толпе мельтешащих юношей и девушек, но заприметил и отдал мне честь, приложив руку к перекошенному котелку. Я тут же отсалютовал в ответ.

Покончив с порученным ему делом, Харди кивнул, спрыгнул со сцены и занял место, которое придержала ему Роззи. Фред Дин быстрым шагом вышел из-за кулис.

– Присядьте, пожалуйста. Все присядьте. Прежде чем вас распределят по командам, владелец «Страны радости» и ваш работодатель хочет сказать вам несколько слов. Пожалуйста, поприветствуйте мистера Брэдли Истербрука.

Мы, естественно, зааплодировали, и из-за кулис появился старик, который шел очень осторожно, высоко вздергивая ногу при каждом шаге, как человек, у которого болят тазобедренные суставы или спина, а может, и то, и другое. Высокий, невероятно тощий, в черном костюме, в котором он больше напоминал гробовщика, а не владельца парка развлечений. Его длинное бледное лицо покрывали бородавки и родинки, наверняка превращавшие каждое бритье в муку, но я видел, что он чисто выбрит. Черные волосы, несомненно, крашеные, были зачесаны назад, полностью открывая изрезанный глубокими морщинами лоб. Мистер Истербрук остановился рядом с трибуной, сцепив огромные кисти рук – особое впечатление производил размер костяшек пальцев, – и оглядел собравшихся глубоко запавшими глазами.

Старость взирала на молодость, и аплодисменты последней сначала притихли, а потом смолкли вовсе.

Трудно сказать, чего мы ожидали; возможно, скорбного, отчаявшегося голоса, сообщающего, что Красная смерть скоро приберет нас всех. Тут мистер Истербрук улыбнулся, и лицо его словно засветилось изнутри, как музыкальный автомат. По толпе прошелестел вздох облегчения. Только потом я узнал, что тем летом Брэдли Истербруку стукнуло девяносто три.

– Итак, ребятки, добро пожаловать в «Страну радости», – начал он и, прежде чем встать на трибуну, поклонился нам в прямом смысле этого слова. Потом, не спуская с нас запавших глаз, несколько секунд подстраивал под себя микрофон, который издавал усиленные динамиками скрипы и хрипы. – Я вижу много знакомых лиц, и меня это, как всегда, радует. Что же касается новичков, надеюсь, это будет лучшее лето в вашей жизни, мерило, которым вы будете оценивать ваши последующие места работы. Это, конечно же, сумасбродное желание, но человек, который из года в год руководит таким заведением, имеет право на причуды. Гарантирую, второй такой работы вам никогда не найти.

Он оглядел нас, чуть повернул и без того изогнутую стойку несчастного микрофона и продолжил:

– Через пару минут мистер Фред Дин и миссис Бренда Рафферти, наша королева администрации, распределят вас по командам. В каждой будет по семь человек, и от вас ждут, что вы будете вести себя и работать как команда. Поручения, которые вы будете выполнять, будут сообщаться капитану команды и меняться от недели к неделе, а то и день ото дня. Если разнообразие – соль жизни, три последующих месяца станут для вас действительно солеными. И я надеюсь, юные дамы и господа, что здесь, всегда и везде, вы будете помнить об одном. Сделаете мне такое одолжение?

Он помолчал, словно ожидая ответа, но никто из нас не издал ни звука. Мы только смотрели на него, глубокого старика в черном костюме и белой рубашке с расстегнутым воротничком. Когда мистер Истербрук заговорил снова, казалось, будто он обращается к самому себе, во всяком случае, поначалу:

– Этот мир изрядно подпорчен, он полон вражды, и жестокости, и бессмысленного трагизма. Каждому человеческому существу достается своя порция несчастий и бессонных ночей. Те из вас, кто еще этого не знает, весьма скоро это выяснят. С учетом сих печальных, но бесспорных фактов, можно считать, вы этим летом получили бесценный подарок: вы здесь, чтобы продавать веселье. В обмен на заработанные тяжелым трудом доллары наших посетителей вы вручите им кусочек счастья. Детям по возвращении домой будет сниться все, что они здесь видели и делали. Я надеюсь, вы вспомните об этом, когда работа покажется вам тяжелой – а иногда так и будет, – когда вам попадутся грубые люди – а это обычное дело, – или когда ваши усилия, пусть вы и стараетесь изо всех сил, останутся недооцененными. Это другой мир, со своими законами и со своим языком, который мы называем просто – Язык. Вы начнете учить его уже сегодня. И в процессе поймете, что о человеке судят не по словам, а по делам. Я не собираюсь этого объяснять, поскольку объяснить невозможно. Через это надо пройти.