Читать книгу "Журавль в клетке - Наталия Терентьева"

– Неправда, – сказала Маша и быстро накинула ему на руки ошейник с автоматической защелкой.

– Класс, – усмехнулся Соломатько и попробовал скованными руками ударить Машу снизу под подбородок. Но один из шипов ошейника тут же впился ему в мякоть ладони, да так, что он не удержался он вскрика.

– Не будь дураком, – прокомментировала Маша, хотя сама порядком напугалась. Она осознавала, что, хотя они и приблизительно одного роста, физически ей с ним ни за что не справиться.

Не буду, – миролюбиво согласился Соломатько. – Ладно, вылезаем. Обещаю… м-м-м… больше на свободу не проситься. Если ты отведешь меня вон к тому кустику и отвернешься. Не кривись, просто до дому не дойду. Ну вот так приспичило. Понимаешь, от страха. Ты тоже можешь присесть, гуськом.

– Нет, спасибо, я постою сзади, – с трудом парировала Маша, раздумывая, запирать ли ворота или сторожить Соломатька под кустиком.

– Что-то с этой игрушкой в руках ты туговато соображаешь, девушка Маша, – неожиданно Соломатько почти дословно озвучил ее мысли. – Кнопочку все ту же нажми на коробочке, которую ты держишь в руке, ворота сами и закроются. И будь другом – видишь столбик такой деревянный невысокий? Нащупай там слева две большие утопленные кнопки, подержи поочередно каждую, освещение в саду надо включить, невозможно в такой темноте, описаюсь или перепутаю, зачем штаны снимал. Ну отвернись, правда, не могу я при барышне, с которой еще ни разу… гм… Откуда у тебя, кстати, эта дрянь? – Соломатько потряс ошейником и поморщился. – Ты, помнится, говорила, что собак у тебя отродясь не было. Врала, что ли? Слушай, а я ведь штаны не расстегну, и даже если расстегну, то описаюсь даже при полном свете. Может, поможешь, а? Или ничего, застынет, сосульки будут, даже очень эротично.

– Перестань, – негромко сказала Маша, – потом стыдно будет.

– Пото-ом… – ухмыльнулся Соломатько. – Потом мне стыдно не бывает. Скучно – да. Бывает даже противно. Но вот чтобы стыдно… Ты недооцениваешь меня, девочка.

– Я тебе говорю, – тверже повторила Маша, – потом тебе будет очень плохо и стыдно, заткнись. И не писай на ошейник, который мне жених подарил.

– Жени-их! – Соломатько искоса посмотрел на раскрасневшуюся от мороза и волнения Машу и ничего не сказал. – Жаль, а я сам хотел на тебе… гм… ну то есть в плане…

– В плане секса, – кивнула Маша. – Это было понятно с самого начала. Идемте, а то вы все себе простудите. – Она неожиданно для себя самой снова перешла с ним на «вы». И это почему-то подействовало на Соломатька.

* * *

Ошейник Маша на самом деле одолжила у нашего соседа Славика, которому одна из бывших жен, хозяйка магазина собачьих принадлежностей, при разводе оставила из всей мебели кучу роскошных ошейников для агрессивных собак крупных пород и дюжину массажных щеток с антиблошиным эффектом. Щетки эти Славик дарит своим друзьям на праздники, а ошейники почти все отдал соседу наверху, зная о его особых сексуальных пристрастиях благодаря отличной вертикальной слышимости в нашем доме.

Маша прихватила у Славика еще и оригинальный темно-синий поводок, металлический, с удобной гибкой ручкой. Поводок мгновенно сворачивался до двадцати сантиметров и так же молниеносно выстреливал вперед, когда бегущее впереди существо внезапно прибавляло ходу. Сейчас Маша прицепила поводок к ошейнику на руках Соломатька и велела ему идти к дому. Он только покачал головой:

– Совсем не доверяешь, да? Вообще-то правильно. Где твой обрез-то, кстати, в сумке? Не выстрелит случайно? А то смотри, греха не оберемся. Может, лучше все-таки полюбовно, как ты выражаешься, в плане… гм… секса…

– Не лучше, – покривилась Маша. – Сразу видно, Игорь Евлампиевич, что вы на целое поколение старше меня.

– Это почему же? – обиделся Соломатько.

Маша хмыкнула:

– Да потому что ваше поколение матом даже стихи пишет, а слово «секс» выговаривает шепотом.

Соломатько засмеялся:

– Ну вот, получил. Слушай, девочка моя, а ведь ты так и не сказала, чего от меня хочешь и зачем ты, такая милая интеллигентная девочка, носишь в сумке обрез. Ты ведь не для меня его приготовила, а, малышка? – Он приостановился и попытался обернуться к Маше.

Маша подтянула поводок, и шипы неприятно напомнили Соломатьку, что игра сегодня идет по каким-то уж очень чудным правилам. По занесенным снегом дорожкам было трудно идти, особенно Маше, в ее модельных ботинках с геометрическим каблуком, слитым с изогнутой платформой. Она приостановилась, чтобы половчее перелезть через очередной сугроб, и только тут заметила сбоку от дома маленький флигель. Соломатько, тоже вынужденный остановиться, проследил за ее взглядом и вдруг обрадовался:

– Слушай, пошли в сауну. Нагревается за полчаса. Пока пивка там, то да се… – Он опять не удержался от игривых ноток в голосе, но, увидев, как нахмурилась Маша, вздохнул. – Да ладно! Не хочешь, так не хочешь. Погреемся хотя бы. Мы уже сколько с тобой тут топчемся, а я для такого не одет, да и ты тоже. – Он внимательно посмотрел на Машину «шинельку». – А что это ты в демисезонном пальто, кстати? Слушай, а я ведь как-то об этом думал… Иностранные языки, музыкальная школа, костюмчик есть очень хороший, один на все случаи жизни, другой-то поплоше будет… Так ты же, наверное, из бедной семьи, да? Тебе нужны деньги? Ты… Ага! Ты хочешь, чтобы я дал тебе денег… Или нет… Может, ты хочешь, как это называется… продать меня моим собственным родственникам, богатым и щедрым? То есть выкуп за меня получить, а? Маша? – Он четко выговорил имя, как будто снова к чему-то прислушиваясь внутри себя. – Конечно. Ты Маша и есть, а никакая не Светлана. Так ты поэтому бумажку у меня отобрала, да? Или там еще что-то поинтереснее есть?

– Есть, – ответила Маша и подергала поводок. – Ладно, идемте в вашу баню или куда там вы меня звали.

Маша была рада, что не надо его вести в огромный дом, где она наверняка будет чувствовать себя не очень ловко. Соломатько же надеялся, что эта безусловно милая, но, как выяснилось, несколько странная девушка все-таки прекратит затянувшуюся игру.

Внутри просторного, обшитого тиковым деревом предбанника Соломатько удовлетворенно огляделся и с удовольствием вдохнул густой запах чуть отсыревшей древесины.

– Хорошо… вот если бы не ты, неизвестно когда бы еще сюда собрался. В смысле один, без компаний. Послушай-ка…

Он сел на стул с широким сиденьем, как будто предназначенным для двоих, и посмотрел на Машу, стоявшую у дверей и изо всех сил старавшуюся скрыть свою неуверенность.

– Послушай-ка, милая Маша… Ты мне по-прежнему нравишься. И… давай-ка так Если это не эротическая игра, которую ты придумала, чтобы ублажить человека, старше тебя на целое поколение, – очень жаль. Тогда говори, чего надо. Может, мы быстренько вопрос этот решим и перейдем к водным процедурам, а? Или все же к чему-нибудь еще более приятному, а? – Он замахал рукой в ответ на Машин протестующий взгляд-. – Да я тебя умоляю!.. Могу, кстати, открыть тебе маленький секрет. В любом случае, с работы ты уже уволена и тебе не удастся ничего растрепать моим идиотам-бодигардам, которые тебе больше подходят по возрасту. А секрет в том, что ты можешь ничего не бояться. Я не люблю насилия в этом деликатном деле, – сказал Соломатько, внимательно посмотрел на растерянную Машу и ухмыльнулся. – Вернее, не то, что совсем не люблю… вот если ты сейчас, скажем, подойдешь и кое-чем займешься, не развязывая мне рук… Маша перебила его: