Читать книгу "Ускользающая тень - Крис Вудинг"

Просыпаюсь в каком-то кабинете. В таких роскошных помещениях я тут ещё не бывала. Кругом полированное дерево и сверкающий металл. Окон нет. Но зато есть примитивная система вентиляции, зависящая от конвекции. Должно быть, я нахожусь в самом сердце тюрьмы.

Я за руки и за ноги пристёгнута ремнями к креслу. Напротив сидит гурта средних лет. Длинные, белые с желтизной волосы собраны в хвост. Волосы свисают с щёк двумя дорожками, но подбородок голый. Одет мужчина в красно-серебристую мантию, ногти длинные и острые.

И вдруг замечаю кое-что ещё. Я больше не мокрая. Вони тоже не чую. Оглядываю саму себя. Одежду мою выстирали. Кожа чистая. Кажется, даже голову помыли.

Чтобы вымыть, меня надо было раздеть. Гадаю, не сделали ли гурта ещё чего-нибудь, пока я была без сознания, но тут же запрещаю себе об этом думать. Лучше не знать. Будем считать, что ничего не было.

Потом вспоминаю свои опасения. Нет, органы у меня забирать не собираются. Что же тогда эти гады задумали?

Жду. Пусть гурта заговорит первым. По одну сторону от его кресла стоит изысканная модель нашей звёздной системы, выполненная из меди и золота. По таким считают приливы и сезоны, определяемые движением небесных тел. В этой модели представлены только четыре – те, чьё тепло и гравитация оказывают влияние на наш подземный мир. Вот сияют два солнца, Оралк и Мохла, вот Бейл, наша огромная, круглая мать-планета, а вокруг обращается крошечный спутник, Каллеспа. Здесь мы и живём.

Шары закреплены на металлических стрелках, которые, в свою очередь, приделаны к зубчатым колёсикам. Благодаря им система движется синхронно. Бейл уже почти достигла дальней стороны Оралка. С поверхности кажется, будто два солнца слились в одно. Значит, сезон отлива скоро заканчивается, до начала сезона спор осталось совсем немного. Ночи на поверхности удлинились, почти сравнявшись с днями. Значит, мои расчёты верны, я в тюрьме как раз столько времени, сколько и думала.

Гурта наклоняется вперёд и громко прокашливается. Глаза у него светло-серые, водянистые, будто у мертвеца. Ненавижу их племя и всё, что их касается.

– Будьте любезны, назовите своё имя, – произносит он на эскаранском с сильным акцентом.

Собираюсь ответить что-нибудь дерзкое, но потом решаю – сейчас не время. Следует выяснить, что ему нужно, а препирательства мне в этом не помогут.

– Моё имя… – начинаю я, судорожно сглатываю – горло совсем пересохло – и договариваю: – Моё имя Массима Лейтка Орна. Я из клана Каракасса, член Кадрового состава Ледо.

– Ледо?

– Плутарха Натка Каракасса Ледо. Магната клана Каракасса.

Учёный прищуривается, губы чуть растягиваются в улыбке.

– Моё имя Гендак. Я учёный из города Чалем.

– Рада знакомству.

– Прошу простить за то, что с вами обошлись так сурово, – продолжает Гендак. – Произошло недоразумение. Вас не должны были трогать. Но, к сожалению, коллеги забыли о моей просьбе, так им хотелось вас наказать. Как только я узнал, что произошло, сразу за вас вступился.

Извинения звучат неискренне. На самом деле этому человеку меня не жаль. Просто хочет, чтобы я знала – он в случившемся не виноват. Жду, что Гендак скажет дальше.

– Орна, вам известно, за что вас наказали?

– Напала на другого заключённого, – отвечаю я. После долгого молчания разговаривать непривычно, а с распухшими губами – ещё и трудно.

– Нет, не из-за этого. Дело в том, на кого вы напали.

– Что в нём такого особенного?

– Чарн – отличный кузнец. Мало кто из наших пленников умеет ковать оружие. Поэтому он для нас – ценное приобретение, а вы вывели его из строя.

– Рука скоро восстановится, и нескольких оборотов не пройдёт. Скажите спасибо, что я её не сломала.

– Это вы скажите спасибо – себе. Иначе вас наказали бы гораздо более жестоко.

Вглядываюсь в его лицо. Гендак откидывается на спинку кресла, поглаживает усы.

– Вы не слишком хорошо общаетесь с другими заключёнными. Вернее, совсем не общаетесь. Можно узнать почему?

– А вам какое дело?

– Просто любопытно.

Молчу. Нет, такого ответа мне недостаточно.

– Не хотите отвечать?

– Сначала скажите, зачем спрашиваете.

Наступает долгая пауза. Обращаю внимание, что движения Гендака медленные, очень чёткие. Когда молчит, замирает вовсе. Но мысль работает напряжённо. Он соображает, рассчитывает.

– Я всю жизнь посвятил изучению вашего народа, – произносит Гендак. – Ваших людей. Эскаранцев.

– Узнай своего врага и победи его?

– Лучше – примирись с ним, – возражает Гендак.

– Ваш народ не хочет мира, – с горечью произношу я.

– Ваш тоже.

Против этого не возразишь. И клана Каракасса это особенно касается. Долгая война приносит им немалую прибыль, потому она и тянется уже целых семь лет.

Гендак устраивается в кресле поудобнее. Стараясь, чтобы он не заметил, проверяю, крепко ли я привязана, но увы – освободиться своими силами не получится. Жду продолжения.

– Противостояние между нашими народами имеет долгую историю, – начинает тот. – Никто из ныне живущих не помнит времён, когда мы не воевали или не конфликтовали. Дошло до того, что все считают такое положение вещей нормой. Но я с этой точкой зрения не согласен. Считаю, эскаранцы и гурта должны лучше узнать друг друга. Это поможет им жить в мире и согласии.

Не очень-то я ему верю.

– После всего, что было? Понять – одно дело, но от этой войны пострадало слишком много людей. И что же, по-вашему, они смогут забыть причинённое им зло?

– Надо же с чего-то начинать.

Говорит Гендак убедительно, однако я с ним не согласна. Никаких дружеских отношений между нашими народами быть не может, и лично я этому только рада. Перебить бы их всех до последнего за то, что они сделали. Вспоминаю, как людей забирали врачеватели, как меня избили и бросили в ту пещеру. Как убили моего мужа. Никогда их не прощу, ни за что. Но гнев мой немного остыл. Теперь я в состоянии его контролировать.

– Ваши Старейшины считают, будто законы Маала приказывают воевать с моим народом. Разве ваше стремление к миру не идёт с ними вразрез?

Гендак разводит руками:

– Мудрость Маала была поистине велика. Я же просто пытаюсь понять ваших людей. А для чего будут использовать мои знания, для войны или для примирения – над этим я не властен.

– А органы у нас вы тоже за этим забираете – чтобы лучше нас понять, да?

– Этим занимаются другие учёные мужи, преследующие иные задачи. Дело в том, что физиология эскаранцев и гурта во многом схожа. Кроме того, на ваших людях можно тестировать новые лекарства и яды, да и для начинающих врачевателей практика неплохая. Солдаты гурта редко берут пленных. Единственная причина, по которой вы до сих пор живы, – мы рассчитываем, что вы принесёте нам пользу. Когда же ваша полезность будет исчерпана, мы от вас избавимся.