Читать книгу "Микстура от косоглазия - Дарья Донцова"

– Где тут Стрельбищенский проезд?

– Туда иди, – махнул рукойпарень, – мимо автобазы, за гаражи, вон, видишь, остановка? На ней садись,и через одну выходи.

Я пошла в указанном направлении, и тут всумочке затренькал мобильный. Не так давно я обзавелась сотовым аппаратом,все-таки писательница, а не замухрышка какая-нибудь.

– Виола Ленинидовна? – послышалсямягкий голос моего редактора Олеси Константиновны. – Как наши дела?

На моем лице появилась идиотская улыбка, и язамямлила:

– Ой, здравствуйте, Олеся Константиновна,что случилось?

– Пока ничего, – мягко ответилаОлеся, – вы помните о сроке сдачи рукописи?

– Конечно!

– Надеюсь, не подведете?

– Ну что вы!

– Отлично! – бодро воскликнуларедактор. – Теперь следующий момент: сегодня в девятнадцать ноль-ноль выдолжны быть в книжном магазине «Огонь знаний».

– Я?

– Вы.

– И что мне там делать?

– Будете подписывать свои книжки.

– Кому? – недоумевала я.

– Тому, кто их купит, – терпеливоответила Олеся Константиновна, – все наши авторы регулярно встречаются считателями, пора и вам начинать, а чтобы вы в первый раз не растерялись, мы васприсоединили к Смоляковой. Она приедет в семнадцать, а вы ее смените. Смотритене опаздывайте.

– Хорошо, конечно.

– Удачи вам, Виола Ленинидовна, и,пожалуйста, не забывайте о сроках сдачи рукописи.

Я сунула мобильный в сумку. Вот удивительноедело, Олеся Константиновна всегда более чем любезно разговаривает со мной, ноотчего-то я боюсь ее до дрожи в коленях. Срок сдачи рукописи! Вот кошмар! Книгаеще в чернильнице, но Олесе Константиновне об этом знать совершенно незачем.

Крысина дома не оказалось. Я села наподоконник и прислонилась головой к холодному стеклу. Надо купить варежки,сегодня руки в перчатках просто заледенели. Интересно, куда подевался Геннадий?Должно быть, на работу ушел. Ладно, посижу тут, подожду, время пока есть.

Но не успела я примоститься на подоконнике,как ожил лифт. Автоматические двери разъехались в разные стороны, и налестничную клетку выпало двое «синяков», мужик и баба. Женщина с нежностьюприжимала к груди пакет, в котором звякали бутылки. Мужчина, порывшись вкармане, вытащил ключ и принялся тыкать им в замочную скважину.

Глава 5

– Вы Крысин? – обрадовалась я.

Геннадий поднял на меня мутные глазки.

– И чего?

– Меня Галя прислала.

– Какая?

– Шубина.

– Не помню ее, – протянул Крысин.

– Толстая такая, продавщица из магазина«Свет».

– А, Галька, – оживился он ираспахнул дверь, – заходи.

Основной моей работой до недавнего временибыло репетиторство, я преподавала немецкий язык школьникам, тем, которые неспособны самостоятельно справиться с программой. Высшего образования у менянет, но немецким я владею хорошо, поэтому учеников было много, из самых разныхслоев населения, и повидала я многое. У Маши Матюшкиной, в однокомнатнойквартире, всегда стояли раскладушки с неубранными постельными принадлежностями,у Вани Репнина меня у двери встречала горничная и, почтительно кланяясь, велачерез анфиладу сверкающих бронзовыми люстрами комнат, в стандартной «трешке»Кати Стрельниковой всегда одуряюще вкусно пахло, мама Катюши не работала ицеликом посвятила себя домашнему хозяйству.

Первое время родители стеснялись наемнойучительницы и наводили относительный порядок перед ее приходом, но потомпостепенно начинали считать меня за свою и не слишком церемонились. И теперь яочень хорошо знаю: большинство людей – неряхи, не утруждающие себя тем, чтобыутром убрать постель. Но такой грязи, такого беспорядка, который царил уКрысина, я до сих пор еще не встречала.

Естественно, никто не стал предлагать мнетапочки. Геннадий скинул куртку, его спутница пошла на кухню прямо в верхнейодежде. Я оглядела стену, поняла, что роль вешалки тут исполняют вбитые в неержавые гвозди, и решила держать свою верхнюю одежду в руках.

Кухня напоминала туалет при вокзале. Менязатошнило от запаха, похоже, помойное ведро не выносилось неделю. Женщина молчавспорола ножом пару банок с дешевыми рыбными консервами, Геннадий вытащил триразномастные чашки, наплескал туда водки и, окинув нежным взглядом стол,заявил:

– Хорошо посидим, в тепле да уюте! Вишь,Светка, как тебе повезло! С интеллигентным человеком связалась, не с шелупонью,с медиком. Если бы не я, где бы ты была, а? На улице бы киряла, у фонаря, такчто будь мне благодарна! Ну, поехали!

И он профессионально точным движениемопрокинул в рот содержимое чашечки. Женщина молча последовала его примеру. Еесиневато-желтоватое лицо порозовело, а в глазах появился блеск. Проглотивводку, она схватила одну банку частика в томате и принялась ковырять в нейвилкой. Было видно, что есть тетке не хочется.

– Чего тормозишь? – удивилсяГеннадий, кивая на стоявшую передо мной синюю кружечку. – Давай, угощаю!

– У меня неприятие алкоголя, –ответила я, – выпью пять граммов, и все – умерла!

Между прочим, это чистая правда, я органическине переношу ничего спиртного. Очень часто люди, услышав подобное заявление,мигом отодвигают рюмку с водкой и наливают мне в бокал вино, приговаривая:

– Тогда вот тебе сладенькое, градусаникакого.

Никто не понимает, что от «дамского»крепленого вина мне делается еще хуже, методом «тыка» я выяснила, чтоединственный напиток, который не сразу отправляет меня на боковую, –виски. Один раз Олегу на день рождения кто-то подарил бутылку «Джонни Уокера»,и я с удивлением обнаружила: жидкость, слегка отдающая самогоном, не бьет мнемгновенно в мозг. Вот уж странно! Вроде крепость у виски и водки одна, нопоследнюю мне достаточно просто понюхать, чтобы достичь той стадии, которая вмедицине называется «патологическое опьянение». Самое трудное в моем положении– это отбиваться от тех личностей, которые считают, что я просто кокетничаю, отказываясьпить, и начинают приставать:

– Давай, выпей за компанию! Что с тобойбудет! Ну же! Водка плохо не сделает!

Сейчас Геннадий начнет навязывать мне выпивкуи еще обидится, если я не «поддержу компанию».