Читать книгу "Тайна Шампольона - Жан-Мишель Риу"

ГЛАВА 3 ВЕРШИНА ЭТНЫ ПРОНЗАЛА ГОРИЗОНТ…

Вершина Этны пронзала горизонт. Дым угрожающим столбом поднимался в незапятнанное небо. Быть может, это древние боги посылали нам зловещий сигнал? Мы только что обошли Сицилию. 8 июня в лучах заходящего солнца показался остров Гозо. Завтра будет Мальта.

Этой ночью моряки и солдаты возобновили пение. Голоса доносились то с одного борта, то с другого. Припев, начатый на «Востоке», несся к «Щедрому», затем к «Вильгельму Теллю», «Диане», «Артемиде», «Тимолеону», «Счастливому», потом перелетал с левого борта на «Справедливость», «Спартанца», «Воинственного», «Аквилон», «Меркурий» и вновь возвращался на «Восток». Мы начинали думать, что это наше собственное эхо, и этот мираж еще больше сплачивал наши ряды.

Когда ветер повернул и возвратился ко мне, я услышал странное бряцание, исходившее от нашего воинства. Наконец-то встала луна. И тогда я увидел людей, собравшихся на палубах и заряжавших оружие. Они передавали друг другу порох. Значит, Мальта не будет просто стоянкой. Мы собирались там воевать.

Серый рассвет понемногу разрывал тихую ночь. Голоса стихли, лица повернулись к носам кораблей. Словно добычу искали. Я весь дрожал то ли от усталости, то ли от страха.

Предполагаемый противник и его грозный берег вырисовывались в первых отблесках дня. Мальта выглядела как крепость, выбитая в камне, окруженная насыпями, амбразурами и брустверами, что казались неприступными. И она не зря имела такую репутацию. Как преуспеть там, где до нас уже потерпели неудачу сорок тысяч турок? Бонапарт ответил на этот вопрос, окружив остров. Корабли под командованием адмирала Брюэйса начали маневрировать. Очень скоро заговорили пушки. После первого же залпа противник разбежался. Наша пехота высадилась на берег и пошла на штурм. Редуты пали — один за другим, как карточные домики: башня Формио, замок Гозо, форт Святого Люсьена…

Новости распространялись по палубе «Востока», Наши войска не встретили сопротивления. Однако Бонапарт не кричал о победе. Эскадра Нельсона плавала где-то неподалеку. Она разыскивала нас и в любой момент могла атаковать.

Всех этих укреплений, которые только что взял генерал Ланн,[47]не хватило бы, чтобы нас спасти. Надо войти в Ла Валетту. Но столица пока держалась стойко. Главнокомандующий направил туда огонь своих орудий. Но как начинать осаду? Толстые гранитные стены не боялись французских ядер.

Чтобы их пробить, потребуются века!

Наступила ночь этих первых суток, одновременно победоносных и нерешительных.

Со своей стороны Фердинанд Гомпеш,[48]великий магистр ордена, пленник своего дворца, собирал баронов острова. Рыцарей Мальтийского ордена было не больше пятисот. Многие уже давно достигли возраста, в котором обычно уже не ведут войн. В то время как французы еще только продумывали военные хитрости, которые могли бы им позволить разбить оборону Ла Валетты, рыцари уже решили, что капитулируют.

Чем объяснить столь быстрый отказ от борьбы? Возможно, причина крылась в страхах ночи, отмеченной бесчисленными беспорядками. За насыпями мальтийские часовые стреляли вверх, веря, что стреляют по французам. Население больше не поддерживало Орден, и внутри него также царил раздор. Некоторые хотели вступить в переговоры, другие все-таки желали сражаться. Постоянно ходили какие-то слухи. Говорили, что французская армия уже входит в Ла Валетту. Себя считали побежденными, еще не начав сражение.

Поражение было предопределено. По крайней мере так говорили у нас, когда судьба госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского уже решилась. 11 июня они сдались. История запомнила, что Мальта и ее тысячелетний Орден рухнули в один день и одну ночь.

Официальная цель нашей экспедиции состояла в том, чтобы освободить людей от ярма угнетателей; Франции назначено было всюду сеять разум и свободу. В Египет мы шли воевать с Англией, а заодно должны были освободить страну от мамелюкской[49]диктатуры, от режима жестоких и своенравных воинов, пришедших с Кавказа. Мальта находилась на пути туда, а посему феодальный Орден не имел шансов против революционных идеалов. Было ли все это достаточным основанием дня того, чтобы за несколько дней все перевернуть? Во всяком случае, административные и общественные структуры были реформированы, а мусульманские пленники освобождены.

В сдаче острова Республике было что-то вынужденное и даже поспешное. Победитель, казалось, хотел задушить древнюю историю, очистить ее от прошлого и разом искоренить организацию Мальтийских рыцарей. Таким образом Бонапарт вырабатывал свое видение политической стабильности. Свою нетерпимость к этому острову он объяснял следующим образом: это необходимо. Намечая Мальту, промежуточный пункт между Западом и Востоком, он как бы добавлял камень в фундамент, на котором строил самые безумные свои мечты.

Мальта была аванпостом, в котором он нуждался для броска дальше, для продвижения в самые глубины Востока. Поэтому он должен был взять Мальту. Но, дабы успешно осуществить свой тайный план, он также должен был ее сохранить… Об этом мы еще поговорим.

Но прежде я должен поведать о другом факте, который имел отношение к операции: о присвоении островных богатств.

Сокровища ордена были захвачены, церкви разграблены.

Золото расплавлено. Собраны алмазы и драгоценные камни, окружавшие раки святых мучеников. Двенадцать массивных серебряных статуй собора Святого Иоанна избежали разора благодаря великодушию жителей, которые выменяли их на весьма значительную денежную сумму. Франция стала богаче на несколько миллионов. Логика подсказывала, что все награбленное следует передать Директории, аппетиты коей не ослабевали, однако Бонапарт сохранил для экспедиции существенную часть обретенной суммы. Это сокровище стало очередным знаком, освещавшим его планы. Выйдя из Тулона месяцем раньше, главнокомандующий Египетской экспедиции располагал теперь тремя главными козырями. Во-первых, прочными запорами, ибо Мальта защищала его тылы и выводила на Восток. Во-вторых, армией, кою воодушевила победа.