Читать книгу "Общество "Сентябрь" - Чарльз Финч"

Ленокс задумчиво сощурился. Находка Тома подтверждала выводы, к которым он пришел на скамейке в Бейллиол-колледже. Обыкновенная клубная карточка с вытисненными словами: «ОБЩЕСТВО „СЕНТЯБРЬ“».

ГЛАВА 9

— Дабни и Пейсон — ваши самые близкие друзья в Оксфорде? — вернулся к расспросам Ленокс.

— Конечно. Мы неразлучны.

— Как вы подружились?

— На посвящении. На первом курсе всех новичков собрали в Шелдонском театре. У вас было посвящение в студенты? Все приходят в шапочках, мантиях, смокингах, глава университета зачитывает речь по-латыни, ты даешь клятву не разводить костров в читальнях — и после этого, как я понимаю, навсегда становишься оксфордцем. Когда церемония закончена, все идут пить пиво в таверну «Белая лошадь», напротив театра. Так получилось, что мы остались там последними из Линкольн-колледжа: Билл, Джордж и я, — потягивали пиво, курили. С тех пор мы друг без друга никуда.

Ленокс и Стамп сидели на скамейке в зеленом дворике. Время шло к пяти, небо затягивали тучи, по плющу стекали первые капли дождя. Стамп курил.

Молодой человек относился к тем, кого называют «душа компании»: роста небольшого, но привлекательный, с выразительными чертами лица. Он был в костюме, хотя и без галстука. Копна светлых волос и постоянно спадавшая на лицо прядь запоминались, пожалуй, больше всего.

— Не могли бы вы описать каждого из них по отдельности?

— Непростая задачка. Дабни, наверное, больше подвержен перепадам настроения, он часто переживал из-за учебы. Да и по характеру мы с Пейсоном ему уступали: он, знаете ли, несгибаемый мидлендский парень. Но в остальное время с ним всегда весело, и, уж что совершенно точно, он самый верный друг на свете. Что еще? У него темные волосы, и он чертовски умный. А веселее всего в нашей компании было с Пейсоном. Он любил срываться на балы в Лондон — я даже подумывал, нет ли у него там девушки. Иногда он говорил, что Оксфорд для него тесноват. Пейсон рыжий.

Ленокс сделал запись в блокноте.

— Да, читал он в очках, но в остальном обходился без них. По способностям уступал Дабни, впрочем, как и я.

— Расскажите, что вы изучаете.

— Ах да. Как же я забыл… — Стамп затушил сигарету. — Моя специальность — история. Наверное, в будущем пойду в политику. Как отец.

Ленокс с трудом удержался, чтобы не спросить, как туда идут.

— А Дабни?

— О, у Дабни сугубо классическое направление: античный мир, античная история. Говорю же, он из нас самый умный. Я из Вергилия едва десять строчек одолел, когда учился в Винчестерском колледже. Все норовил улизнуть на регби и другие игры.

— По-моему, игроки в регби немножко крупнее, — заметил Ленокс.

Стамп рассмеялся:

— Да уж, немножко. Зато мне легче проскользнуть между ними — так я себя убедил. В Оксфорде шансов попасть в команду у меня нет, но в школе все иначе: игры идут между школьными домами. Люди всегда нужны, возможность сыграть есть у каждого.

— Вернемся к Пейсону. — Ленокс, хоть и знал ответ, хотел услышать его еще раз.

— В каком смысле?..

— Что изучал он?

— А, верно. Как и я — историю. Может, поэтому мы с ним чуть ближе, чем со стариной Дабни. Столько времени вместе провели, и тьютор[13]у нас общий — тот еще тип, каждый день ходит в одном и том же.

Теперь засмеялся Ленокс:

— В одинаковых костюмах или в одном и том же костюме?

Стамп не мог не расхохотаться:

— Правильный вопрос. Мы весь первый курс спорили, пока Пейсону не пришла в голову мысль — с Джорджем не соскучишься! — как установить истину. Он вот что придумал: притворился, будто споткнулся о порог, и, чтобы устоять, вцепился в плечо Стендиша. Стендиш — это наш тьютор. Только перед этим он окунул палец в зеленые чернила. Так, смочил слегка, чтобы пятно посадить. Пиджак клетчатый, пятно было очень заметно. Мы просто покатывались со смеху весь урок. Пришлось сказать, что угораем над какой-то нелепицей в истории Девятилетней войны.

— И на следующий день? — не удержался Ленокс.

— Тот же самый пиджак. — Стамп залился звонким смехом. — Господи, я очень надеюсь, что у них все хорошо. У обоих.

— Кстати, о Джордже. Разве ему не предстоял тот же экзамен, что и вам завтра? Не могли же вы не заметить его отсутствие?

— Нет, мой экзамен — это, можно сказать, пересдача. В последнем семестре дела у меня шли неважно, и мне позволили отложить экзамен до начала осеннего семестра. Работы невпроворот, я чуть не загнулся. Поэтому старину Стендиша и другого нашего тьютора — Дженкинса — видел не часто. Не столько, сколько положено. И Пейсона тоже.

— Вы позволите мне осмотреть комнаты? Я хотел бы внимательнее взглянуть на вещи Дабни. У Пейсона я уже был.

— Разумеется, — ответил Стамп.

По пути наверх Ленокс спросил:

— Почему эта карточка с надписью «Общество „Сентябрь“» бросилась вам в глаза?

— Да просто я о таком не слышал, и странно показалось, что Дабс куда-то вступил, а мне не сказал.

— Вы не припомните, может, у Джорджа Пейсона и Уильяма Дабни был какой-нибудь общий знакомый?

— А как же. Я. Самое очевидное звено между ними. — Стамп закурил новую сигарету. — Господи, когда вы так говорите — «Уильям» вместо Билл, — кажется, что мы на похоронах. Слишком официально.

— А кого-нибудь еще? Другое звено?

— Ах да! Совсем вылетело, простите. Есть такой — профессор Хетч. Он их куратор — тут уж кого к кому записали. Живет в большом доме на Холиуэлл-стрит, сразу за «Королевским гербом», часто устраивает вечеринки. Самое главное — вечеринки могут состояться когда угодно: одна была в четверг, ей-богу! Я даже порадовался тогда, что Хетч не мой руководитель, а то бы я ничего в тот вечер не выучил! Ребята притащили туда своего кота, не в первый раз, правда, и он слонялся по всему дому. Иногда они девчонок из Лондона туда привозят — ну, не в четверг, конечно. В любом случае они ходят у Хетча в любимчиках.

— А кот, о котором вы сказали, он белый?

— Верно. У него кличка, как у Эдуарда Первого — Длинноногий: они утверждали, что кот выше среднего роста. По мне, так нет в нем ничего необычного, и мы здорово поспорили на тему среднестатистического кошачьего роста. — Стамп захохотал, вспоминая перепалку. — А кота им жена декана дала.

— Не припомните еще кого-нибудь из их общих знакомых?

— Не думаю. Или… может, Энди Скратч? Славный малый, только из другой компании, с третьего курса. Они знакомы по общественному комитету: организуют всякие мероприятия в колледже. Энди легко найти: по вечерам он обычно играет в карты с барменом в «Митре», на Терл-стрит. Светловолосый такой.