Читать книгу "Бастион одиночества - Джонатан Летем"

— Очень сильный и спокойный парень, — сказал Крофт, улыбаясь.

— А ты безответственный, — утомленно и с нежностью произнесла Изабелла.

— Моя дорогая тетя Петуния, — проворчал в ответ Крофт.

— Да, да, безответственный, — повторила Изабелла. — Такой же, как этот мальчишка. Он явился сюда с матерью, чтобы сообщить, что больше не желает мне помогать. Я сразу это поняла, Крофт, когда увидела, что его нисколько не интересуют твои комиксы. Он смотрит сейчас на меня, да, Крофт? — Она дернула рукой, и газета сложилась пополам. Горящий взгляд Изабеллы устремился на Дилана. — Считаешь меня злой, Дилан? Или занудной?

Я нахожу тебя психоделической, с удовольствием ответил бы Дилан.

— По-моему, это почти одно и то же, тетя Изабелла, — сказал Крофт. — Особенно для мальчишки.

— Вы ведь поняли, что Дилан больше не хочет на вас работать, — подключилась к разговору Рейчел, вспомнив, зачем сюда пришла. — Он пытался объяснить вам. — Она привстала на стуле, достала из переднего кармана сигареты и предложила Крофту угоститься. Тот покачал головой.

— Да, я чувствовала, что все к тому идет, — ответила Изабелла. — Но подумала, смогу задержать его хоть на несколько недель.

— Парень взрослеет, — сказал Крофт. — Поэтому и пытается убежать подальше от навевающих скуку пожилых дам. Я сам был таким.

— Помолчи, Крофт.

Так и закончился этот разговор, а вместе с ним и работа Дилана у Вендльмашины. Крофт отправился на кухню, вернулся с несколькими стаканами, и они с Диланом и Рейчел принялись выдавливать в колу сок лимона и рассматривать комиксы. А Изабелла дочерна измазала пальцы, листая «Тайме». Человек-факел был младшим братом женщины-невидимки, жены Мистера Фантастика, а Существо звали Бен Гримм — оно любило слепую девушку, скульпторшу, которая искренне восхищалась им, огромным и ужасным. Серебряный Серфер был шпионом Галактуса, а Галактус пожирал планеты. Серебряный Серфер тайно помогал фантастической четверке охранять Землю, а Черный Гром не мог и рта раскрыть, потому что если бы произнес хоть один-единственный звук, то уничтожил бы весь мир. Крофт и Рейчел рассказывали все это Дилану, читая надписи в контурах возле красочных фигурок. А Вендльмашина беззвучно шевелила губами и, в конце концов, задремала прямо на стуле. Воскресный день конца октября плавно перетек в вечер. Авраам все сидел в своей студии, нанося на целлулоид краску, обнаженные тела на стенах гостиной не сияли, потому что уже не было света, ящички на окне, выходившем на задний двор, и пожарная лестница чернели на фоне закатного неба с красной полоской на горизонте. Сгустились сумерки, и дети на улице уже не видели, куда летит сполдин, и не могли уворачиваться от него. Наступило время ужина. В какое-то мгновение Дилан уснул на своем стуле, и около минуты они с Изабеллой смотрели один и тот же сон. Но, проснувшись, оба тут же позабыли его.

— Дай-ка посмотреть. На минутку.

Им всегда хотелось взглянуть на пачку бейсбольных карт, на пластмассовый водяной пистолет — то есть взять в руки, но что за этим могло последовать, не знал никто. Ты владел вещью лишь до тех пор, пока никому ее не давал. Если же позволял кому-нибудь посмотреть, к примеру, на бутылку «Ю-Ху», когда ее возвращали, в ней ничего не оставалось.

— Дай-ка посмотреть. Я прокачусь разочек.

Дилан крепче вцепился в руль. Авраам лишь вчера сменил на велосипеде колеса. Дилан еще не умел ровно ездить, то и дело кренился вбок и, тормозя, упирался ногой в асфальт.

— Ладно, только не уезжай из квартала, — пробормотал он с несчастным видом.

— Думаешь, свистну его? Я хочу только прокатиться, парень. Поезжу и верну тебе твою машину, не бойся. Только объеду вокруг квартала.

Ловушка или загадка. Роберт Вулфолк знал, как поставить Дилана в тупик. А безлюдная улица словно подыгрывала Роберту и шептала Дилану: разгадай сам головоломку. Вулфолка окружал вакуум, или, быть может, он своим присутствием разряжал на Дин-стрит воздух, появляясь в те моменты, когда средь бела дня никто ничего не видел и не желал видеть, когда весь квартал тонул в солнечном свете, как заброшенный дом — в тени деревьев.

Старик Рамирез стоял у магазина, потягивая «Манхэттен Спешиал», и смотрел на мальчишек из-под своей рыбацкой шляпы, будто на экран телевизора. Обращаться к нему за помощью не имело смысла.

Роберт положил ладони на руль рядом с руками Дилана и потянул велосипед на себя.

— Катайся здесь, по нашему кварталу.

— Проеду по кругу, всего разок.

— Нет, тут, перед моим домом.

— Ты что, думаешь, я не верну его? Брось, старик. Прокачусь кружок, и тут же назад.

Роберт говорил монотонно и с мольбой — это не укладывалось в голове Дилана, потому и отвечать было нечего. Глаза Роберта светились жестокостью, а на лице лежала тень скуки.

— Всего один кружок.

У него были слишком длинные ноги, поэтому, когда он взгромоздился на сиденье, уперев колени в руль, то напомнил Дилану клоуна на трехколесном велосипедике. Роберт тут же поднялся, встав на педали, и расставил локти в стороны. Велосипед покачнулся и покатил в сторону Невинс.

Когда Дилан произносил слово «квартал», он не имел в виду Берген-стрит.

Сколько времени потребуется Роберту на объезд всего района? А если он надумает сделать еще один кружок?

Мимо проехал автобус, и похожая на человеческий язык задвижка на решетчатой калитке перед домом Дилана с лязгом подпрыгнула. В конце Дин-стрит, рядом с Невинс, деревьев не было, но в сточную канаву откуда-то набились бурые листья. Пластмассовые ящики из-под молока перед магазином никто не собирался отправлять назад на «Мэй-Крик Фарм, Инкорпорейтед», хотя это грозило тюрьмой или штрафом. Довольно глупо, если хорошенько подумать.

Дилан торчал у калитки в ожидании Роберта, а вокруг, словно огромный воздушный шар, разрасталась дневная суета. Старик Рамирез больше не смотрел в его сторону — не на что тут было смотреть. Дилану казалось, он стоит голый, завернутый лишь в медленные минуты, безразлично сменявшие одна другую на часах башни Вильямсбургского банка. Этот день походил на неотвеченный телефонный звонок, бессмысленный сигнал, никем не услышанный.

Невинс-стрит будто превратилась в глубокое ущелье, в котором, как мультяшный койот, бесследно исчез Роберт Вулфолк — в безмолвии, окруженный клубами пыли. Когда к Дилану подошел Лонни с мячом в руках и спросил: «Что ты тут делаешь?» — он ответил: «Ничего». Ему казалось, что у него никогда не было велосипеда.

Авраам убил на поиски велосипеда целый день. Он ходил по Уикофф, Берген и Невинс, неотступно преследуемый мыслью, что Рейчел разыскала бы пропажу за полчаса. Она знала Бруклин так, как Авраам никогда не смог бы его изучить. Он шел по окраине Уикофф-Гарденс, не заступая в жилую зону — лабиринт дорожек, живых изгородей и низеньких оград, — раздумывая, откуда начать поиски. Разрисованные стены домов из белого кирпича отбрасывали на дорогу мрачную тень. Казалось, эти здания уже на стадии проектировки были как развалины. Авраам заглянул в клуб пуэрториканцев на Бондстрит — небольшой ангар, заполненный картежниками. И тут же вышел, успев заметить стол для пула, увешанные синими коврами стены и резкий запах пробки, пропитанной кислым вином. Никто за весь день даже не пытался с ним заговорить.