Читать книгу "Ведьмина река - Александр Прозоров"

К счастью, Сирень капризничать не стала, забросила котомку за плечи и легко зашагала вперед.

Уже через полторы версты Середин взмолился об отдыхе – переть на себе добрых шестьдесят кило по кочкам, ямкам и песчаным отмелям оказалось не так-то просто. Не столько тяжело, сколько опасно для ног – несколько раз Олег едва не вывихнул ступни. И когда впереди показался продолговатый холмик, поросший толстыми вековыми соснами, ведун без колебаний скинул мешки. Косарем разрыхлил песок между корнями одного из деревьев, вырыл яму примерно по пояс, опустил в нее прямо в мешке котелок с золотом, прикрыл сверху куском коры, засыпал песком, кинул тяжелую корягу в качестве приметы и с облегчением перевел дух:

– Одной головной болью меньше!

Теперь поклажа стала ощутимо легче, однако все равно оставалась изрядной, даже обычным шагом идти удавалось с трудом, особенно через взгорки, и еще задолго до вечера Середин выдохся:

– Все, Сирень! Привал! У нас гонки нет. Придем в крепость на день позже, ничего от этого не случится.

Отступив от берега и найдя сухую возвышенность, он скинул вещи, немного отдохнул, потом собрал валежник, развел костер, заварил себе мяса с манкой, хлебнул для бодрости чуток хмельного. На душе стало немного легче. Подумаешь, мешки тяжелые – еще пять верст как-нибудь вытерпит. А там… Можно ведь попутных ладей не ждать, просто купить лодку-однодревку да самому дальше поплыть. Вниз по течению – ничего трудного. Подправляй только веслом, чтобы на берег не выкинуло, а течение само до Костромы донесет.

Сирень не спеша бродила по окрестному лесочку, гладила березки и осины, позволяла птицам садиться себе на ладони и на голову, о чем-то болтала с белками и бурундуками. Олег подозревал, что где-то здесь, недалеко, скрываются и верные спутницы молодой ведьмы – серые матерые волки. Но девочка их не звала – и они не показывались.

Однако все это ведуна ничуть не беспокоило. В последние дни между ним и плененной хозяйкой леса установились достаточно доверительные отношения. Олег смог пробудить ее любопытство к новым впечатлениям, она отказалась от совсем уж явной вражды. Понукать девочку лишний раз, доказывая власть, обижать ее недоверием Середин не хотел. Пусть гуляет. Захотела бы убежать – давно бы попыталась.

Каша поспела – ведун снял ее с огня, достал из чехольчика ложку, еще раз перемешал, приступил к трапезе. Неожиданно кто-то тихонько постучал его по плечу. Олег резко обернулся, едва не опрокинув котелок, но никого не увидел. Он снова взялся за ложку – плечо снова тронули. И опять никого позади не оказалось. Стоило зачерпнуть кашу – опять чьи-то пальцы явственно пощекотали шею.

– Сирень, ты?

Послышался тихий смех, густые заросли ивняка легли, пропуская через себя девочку, поднялись снова. Лесная ведьма протянула руки к огню и сказала:

– Там на берегу какие-то корабельщики остановились. Ласточки нашептали, что сверху пришли. Коли тебе тяжело мешки таскать, можешь к ним в попутчики попроситься.

– Верно говоришь? – встрепенулся Середин. – Или шутишь?

– Сходи да посмотри, – пожала плечами девочка. – Они там, за ручьем…

Береза за спиной юной ведьмы встряхнулась и вытянула свои тонкие ветви, указывая ими куда-то за темно-зеленую лещину.

Волочить на себе половину центнера еще пять верст Олегу не хотелось, и потому он, быстро доев ужин, облизал ложку и отправился в указанном направлении.

Сирень не обманула. На берегу и вправду горел костер, в отблесках которого качалась на воде огромная крутобокая ладья. На таких обычно вмещается до полусотни судовых ратников и четыре десятка человек команды, но возле очага на берегу собралось всего шестеро.

Хотя, с другой стороны – коли воевать они не собирались, от одного русского города к другому плыли, то зачем судовую рать зазря катать? Вниз по течению можно и малым числом товар довезти.

– Мир вам, добры люди, – подойдя ближе, поздоровался Середин. – Да будут милостивы к вам Похвист и Стрибог, а ночная богиня Стреча одарит вас хорошим отдыхом.

– И тебе хорошего вечера, внук Сварогов, – приветливо отозвались путники. – Присаживайся к огню, отдохни, согрейся, испей с нами сыта сладкого. Более угостить, прости, нечем. Только что поужинали.

– Спасибо вам, я сыт, – кивнул ведун, но ближе к свету подошел. – Вижу, торопитесь куда-то, в Белую крепость заворачивать не стали. Куда спешите, коли не секрет?

– Ныне до Углича, – ответил крупный собой купец с коротко стриженной бородой и пышными усами, в расшитом на груди желтыми спиралями кафтане. – Там далее видно будет. Как товар пойдет… А ты откуда здесь на пустынном берегу оказался, мил человек?

– В Кострому плыву с дочерью… Да вот с лодкой немного не заладилось. У вас на ладье места еще для двух путников не найдется? Я заплачу.

– До Костромы мы еще не скоро доберемся, – посмотрел на своих товарищей купец, словно советуясь. – В Угличе на несколько дней точно застрянем.

– Так дальше и не надо! – торопливо заверил Олег. – Я там на другую какую лодку пересяду. В тех местах, знаю, их много плавает.

– Ты вот что, мил человек, – подбросив полешко в костер, тихо сказал другой путник: плечистый, бритый наголо, кутавшийся в замшевый плащ с беличьей оторочкой. – Ты утром, после рассвета, приходи. А то ведь иной раз зело странные существа в сумерках вечерних к огню выходят. На вид вроде как и люди… Но коснешься ненароком, опосля месяц кошмары заснуть не дадут. Коли в тумане болотном на рассвете не развеешься, то так и быть, приходи. Тогда и о плате сторгуемся.

– Договорились! – И Середин отошел от костра.

Путники были правы: вода, сумерки и близкое болото – самое любимое сочетание для любой нежити. Странно, что до сих пор еще никто возле него самого не появился.

Хотя Сирень любую иную нежить с головой перекроет. Чуют небось ведьму, вот и не суются…

* * *

На рассвете Олег, повесив на грудь и спину тяжелые заплечные мешки, одолел последний переход – к счастью, недалекий – и скинул свое добро на песок возле кострища:

– Вот и я, други. Как видите, туман болотный меня не съел. А это дочка моя. – Он помог девочке снять третий мешок. – Сиренью ее зову.

– Ну и славно, – приветливо сказал чернобородый купец. – Сыто допьем и отчалим.

Он зачерпнул ковшом из котла желтоватый напиток, осушил почти полностью и перевернул, стряхивая последние капли в угли:

– Раздели трапезу нашу, могучий Стрибог, награди нас попутным ветром и хорошей погодой.

Купец передал ковш товарищу слева. Тот тоже зачерпнул медового напитка, выпил, стряхнул капли в костер с тем же наговором, передал ковш бритому крепышу. Тот выпил, зачерпнул, протянул ковш Олегу, стоящему от него слева. Ведун повторил ритуал, осушив ковш чуть сладкого, с незнакомой пряностью, сыта, стряхнул последние капли, запросив у бога – повелителя бурь хорошей погоды, передал корец дальше.