Читать книгу "Золотая кровь - Люциус Шепард"

– А, превосходно! Наш юный полицейский, – приветствовал его Костолец, вытирая руки о штанину, тоже серого цвета.

В окружавшей их пустоте его голос отдался негромким рокотом, и от его слов в темноте колодца, в самой его середине, словно что-то шевельнулось.

– Вот так комедия! У меня такое чувство, будто меня окружила труппа бродячих актеров. – Он бросил лукавый взгляд на Александру. – И какую же роль, дорогая, вы играете нынче? Полагаю, не трепетной инженю.

– В этой сцене, – сухо ответила она, – считайте меня копьеносцем.

– Какая изящная угроза. Неплохо. – И он обратился к Бехайму, перебиравшему листки бумаги, на которых вел свои записи: – Держите с ней ухо востро, господин полицейский! У нее талант обманывать саму себя, и это помогает ей скрывать свои истинные мотивы.

Бехайм, не обращая внимания, сказал:

– Ваш слуга Жюль утверждает, что в ночь убийства был с вами в библиотеке. Вы оба провели здесь всю ночь?

– Разве не это утверждает Жюль?

– Да, но…

– А раз так, я не стал бы подвергать его слова сомнению. Он – джентльмен исключительных душевных качеств.

Костолец оперся о пюпитр – без старческого напряжения, но как будто даже с какой-то гибкой силой.

– Он разыскивает для меня книги. Это экономит время.

– Почему он не помогает вам сейчас?

Костолец рассмеялся:

– У него появились более важные дела. В эту минуту он рыщет по замку, опрашивает народ – выполняет чьи-то дурацкие поручения. Кажется, какого-то полицейского.

– Ах да, извините, – пробормотал Бехайм и снова занялся своими бумажками. – Жюль также упомянул, что вы приступили к какому-то обширному исследованию. Можно поинтересоваться, каков предмет ваших изысканий?

– Он не имеет отношения к вашему расследованию.

– Возможно, это и так. Но, боюсь, судить об этом – мое дело.

– Я смотрю на вещи иначе. – В голосе Костолеца послышался гнев.

– Вы правы, я не могу принудить вас к ответу. Могу лишь занести в протокол, что вы отвечать отказываетесь. Однако не исключено, что ваши изыскания имеют некоторое отношение к делу, а вы и не подозреваете об этом. Но даже если они тут ни при чем, почему бы нам не поладить и не разойтись по-хорошему?

Костолец долго молчал. По его позе и выражению лица невозможно было догадаться, что у него на уме. Бехайм устремил взгляд через перила вниз, на уходящую штопором вглубь лестницу. В середину колодца били лучи света с площадок, расположенных ниже, висевшая в воздухе пыль придавала лучам отчетливую форму. В тени, как рудные жилы, поблескивали переплеты книг. Совсем далеко внизу, в зернистой темноте, словно светлячок, трепыхалась светящаяся оранжевая точка. Наверное, еще один книжник поднимается с фонарем. С верхней площадки донесся тихий скрип, но Бехайм никого там не увидел. Может быть, здание оседает, предположил он.

Наконец Костолец сказал:

– Полагаю, вы отдаете себе отчет в том, что ваш допрос оскорбителен.

– Разумеется, я сожалею, что приходится… – начал Бехайм, но Костолец оборвал его:

– С другой стороны, это я должен отдавать себе отчет в том, сколь вы зелены и в какое безвыходное положение вас загнали. Поэтому я отвечу на ваш вопрос.

От льстивой улыбки морщины на его иссохшем лице стали еще четче и глубже. Бехайм, пораженный таким проявлением здравого рассудка, пробормотал слова благодарности.

– Я изучаю будущее, – сообщил Костолец.

Бехайм ждал дальнейших объяснений, но их не последовало. Он взглянул на Александру, которая едва заметно пожала плечом. С лица Костолеца не сходила улыбка.

– Не могли бы вы рассказать поконкретнее?

– Не мог бы.

– Ну что ж… – Бехайм прошелся к краю площадки и снова заглянул в колодец. И опять услышал, как что-то тихо скрипнуло. – Похоже, будущее – по крайней мере, в вашем представлении – как-то связано с трудами Королевского ботанического общества Португалии. Книга, которую вы только что просматривали, кажется, содержит некоторые из его колониальных журналов. Изображение пальмы на обложке наводит меня на мысль, что в работе речь идет о какой-то тропической стране. Полумесяц, – тут он развел руки, – возможно, имеет отношение к исламу. Тропическая колония Португалии с населением, исповедующим ислам? Я не знаком с историей португальской экспансии. Но на ум приходят кое-какие африканские территории. А может быть, это колония, расположенная еще дальше к востоку. Что вы на это скажете? В последнее время у нас много говорят о Востоке, и я рискнул бы предположить, что вы, возможно, ищете такое место на Дальнем Востоке, куда могла бы перебраться Семья.

– Был у меня когда-то кобель – на задних лапках стоять умел и при этом лаял. Ловкий был песик! Потешный такой.

– Рад, что пробудил дорогие вашему сердцу воспоминания, – сказал Бехайм.

– Да только одной ловкостью ничего не добьешься – вот и вы чего добились, раскусив, что я тут исследую? Какая может быть связь между моим копанием в книжках и убийством Золотистой?

– Видимо, никакой, – ответил Бехайм. – И все же тема нашего возможного переселения тесно связана с моим расследованием. По крайней мере, у меня такое чувство. Мало у кого из нас отношения с другими ничем не осложнены. Как бы ни протекали события, какими бы первыми попавшимися причинами мы их ни объясняли, наши поступки отдаются эхом во многих направлениях, и какая-нибудь одна-единственная страсть вовлекает в себя уйму самых разных интересов. Думаю, глупо было бы упрощать взгляд на преступление, пытаться отделить его от общей картины. Поэтому меня и интересуют ваши политические симпатии. Насколько я вижу, до последнего времени вы держались в стороне от такого рода дел. Разумеется, ни вы, ни Агенор никогда не испытывали ни толики расположения друг к другу, и тем не менее сейчас вы его поддерживаете. Взаимовыгодный политический союз? Возможно. Но с моей стороны было бы неумно сразу отбросить всякое предположение о том, что тут замешано что-то еще.

– Не понимаю, почему это заставляет вас подозревать меня в убийстве.

– «Подозревать» – слишком сильно сказано. У меня нет подозреваемых как таковых. Я ограничен временем и обстоятельствами и посему вынужден сосредоточиться на тех, чье поведение, на мой взгляд, резко выбивается из ряда вон. Вы привлекли мое внимание. Может показаться, что я хватаюсь за соломинку – в общем, так оно и есть. Но в расследованиях такого рода одна логика редко приводит к результатам. Кто-то делает промах, кому-то что-то шепнут на ушко, случается непредвиденное – и вдруг вырисовывается все положение дел. Что касается моей роли, я забрасываю сеть наудачу в надежде, что какая-нибудь акула увидит меня и постарается полакомиться кусочком моей ноги, считая меня всего лишь ловкачом.

Александра негромко рассмеялась, она была довольна. Костолец косо посмотрел на нее, на миг лицо его обратилось в злобную маску. Но затем и он засмеялся. И кивнул Бехайму. Вежливо так.