Читать книгу "Годен к строевой! - Михаил Серегин"

- У меня ничего нет.

- У тебя нет, - согласился офицер, засовывая руки Фролу под мышки и отрывая его от земли. - Значит, есть у того, кто был здесь с тобой. Кто?

- Я выкурил последнюю, оставшуюся с гражданки, а теперь поставьте меня на место, пожалуйста.

* * *

Капитан Смирнов пил в каптерке чай с жинкиным малиновым вареньем. Под его ногами солдат, стоящий на четвереньках, надраивал полы, что не производило на офицера абсолютно никакого впечатления.

- Давно куришь? Ш-ш-шп, а-а-а, хорошо.

Валетов никак не мог посмотреть лысому мужику в черной кожаной куртке в лицо, все внимание перебивал солдат, ползающий на карачках.

- На меня смотри, а не на жопу военнослужащего.

Фрол посмотрел, но особой разницы не заметил.

«Большой подбородок, маленький лоб - пусть мало мозгов, зато челюсть вперед. Мыслю стихами. Однако».

- Вы же тоже… военнослужащий.

- Хочешь сказать, тоже жопа. Может, ты и прав, - капитан зачерпнул из розеточки варенье.

- С десяти лет курю.

- Мои соболезнования.

Солдат из-под стула переместился в другой угол, к железному сейфу, собираясь возюкать вторую полосу.

- Федоров, хватит, ступай в камеру. Дорогу найдешь?

- Найду.

Солдат медленно выпрямился. Лицо вытянутое, отекшее. Разум отсутствует. Шаркая кирзачами, он удалился, оставив ведро с грязной водой и тряпку.

- Он же дебил, - не выдержал Фрол.

- Ну-ну, - усмехнулся Смирнов, проводя пятерней по гладкой голове. - Отличником в школе был.

- Это одно и то же.

- Бери тряпку и продолжай дело товарища, умник.

Нижняя челюсть у Фрола отъехала.

- Чего встал, быстрее, душа твоя наркоманская! Каких только выродков не призывают!

- Не имеете права на губе держать. Я присягу не принимал, суда не было.

Капитан со свистом втянул воздух через большие ноздри.

- А ты не на губе. Ты в том же здании, где находится гауптвахта, но не на губе. Ты теперь, - капитан вертел военный билет Валетова, - в госпитале, в спецотделении для наркоманов. Лекарство одно - трудотерапия, а рецепты на работы выписываю я. Пока мы не убедимся в твоей безопасности для окружающих, в войска ты не попадешь. И, дорогой юноша, не учите меня воспитывать современную молодежь! Тряпку в зубы!!! - «Главврач» гауптвахты побагровел.

Фрол вяло взял замусоленный кусок мешковины.

- В зубы, я сказал!

Валетов невольно выполнил первую стадию требуемой от него процедуры и открыл рот.

- Тряпку в зубы!!! - Смирнов вскочил и стал стучать кулаком по столу.

Фрол высунул язык.

- Так какой, вы говорите, у вас диагноз?

- Сволочь, маленький ублюдок, ты на кого посмел пукнуть? Я же тебя сейчас… - капитан двинулся на Валетова, сжав кулаки.

Призывник попятился.

- Вау! Ну так и быть, - он взмахнул тряпкой, и грязные капли оросили капитана. - Открывайте рот пошире, сейчас засуну вам по самые гланды.

- Да я тебя сейчас, бля, - капитан потянулся, чтобы схватить наглеца за шиворот, но Фрол затараторил:

- Подчиняюсь под угрозой злостной расправы, - он оскалился и зажал тряпку зубами.

Офицер убрал руки.

- Молодец, вот так.

Фрол вынул тряпку.

- Извините, дядя, но я не наркоман. А от тряпки меня тошнит.

- Пол!!! Мыть пол, гнойник!!!

Засунув тряпку в ведро и вытащив ее, он сделал на полу огромную лужу.

- Аккуратнее, как дома. На любом деле надо набить руку, иначе тебе набьют морду. Понимать надо, - глубокомысленно произнес капитан. - Знай, парень, если тебя будет ломать, придет злой доктор и начнет тебе делать болезненные уколы. О доме и не думай. У нас недобор, служат даже те, кто не в состоянии самостоятельно какать.

- Я не наркоман.

- Не отвлекайся.

Фрол стал методично растирать лужу в кабинете начальника гарнизонной гауптвахты.

Допив чай, капитан вышел. Фрол разогнул спину и посмотрел на джинсы. Заляпал. Ладно, полы, значит, помыть, так мы сейчас помоем. Сняв кроссовки, Фрол слегка намочил в ведре свои носки, протер ими капитанский стол и подоконник, отжал их, снова обулся. Душок пошел. Затем расстегнул ширинку и оросил как можно большую площадь.

Когда капитан вернулся, деревянные полы, впитав часть мочи, подсыхали. Сморщившись, он кинул сидящему на стуле Фролу старую форму.

- Ну-ну. Одевайся и пошли, Валетов, работы у меня много. Какая вонь. Чувствуешь, с сортира тянет? Придется навести тебе там идеальный порядок.

Обмундирование сидело мешковато, зато движений не стесняло. Потертые, но не дырявые рукава и колени - лучшей формы для хозработ не придумаешь.

Понуро ковыряясь не будем говорить в чем, Фрол грустил. Как только переступил порог военкомата, так и пошло все одно и то же: мой полы да чисти сортиры.

Знай он наперед, как тут весело, уж договорился бы с гоблинами. Какой же он идиот! Послушался свою сестричку. Конечно, если бы он не смог уладить проблему, тогда крестик над холмиком.

- Эх! - выдохнул он, промывая из ведра гору разномастного добра на дне канала. - Может, и ничего, образуется.

Капитану результат пришелся по душе. Как ни пытался он скрыть свое удовлетворение от увиденного, да так и не смог.

- До плафона как добрался? - Капитан глядел вверх на чистенький белый шарик. Во время последнего ремонта его добросовестно забрызгали побелкой. Теперь он сиял чистотой.

- С пола дотянулся, - отшутился Фрол, забыв, перед кем стоит.

- Ну-ну. Прошу снова ко мне. В кабинете такой духан, что жженой ватой не перебьешь. Надо вымывать по-новому. Будете трудиться на пару с Федоровым. И еще, ссать на пол - не оригинально. Погостишь у меня подольше. Влюбился я в тебя не на шутку.

В камере потушили свет в десять. Федоров Дима оказался малоразговорчивым типом. Он предпочитал сидеть на нижней койке и раскачиваться из стороны в сторону.

Фрол узнал от него, что служит его сосед уже полгода в столовой поваром. На губу попал из-за того, что на него повесили пропажу из холодильника десяти килограммов масла.

- Я не воровал, - еле слышно бормотал Дима, поджав физиономию ладонями. - Не воровал. Это все они, поварихи. А мне не верят, не верят мне, - плотная тушка ходила туда-сюда, словно маятник старинных часов.

Как щека коснулась черной тонкой подушки без наволочки, набитой свалявшейся ватой, утром Фрол вспомнить не мог. Рассветало, хотелось курить. Федоров спал, громко храпя и причмокивая во сне. Дите.