Читать книгу "Я - убийца - Фридрих Незнанский"

Средь бела дня обычный незаметный покупатель, очевидно, чтобы выманить будущую жертву, придрался к чему-то на витрине, как-то зацепил продавщицу, устроил тихий скандальчик с владельцем торгового павильона, то есть киоска, на площади возле станции электрички Ховрино. Хозяин этой торговой точки, Михай Лотяну, зрелый, серьезный человек, семейный, двое детей, житель Москвы, уроженец Молдавии, вышел, чтобы разобраться, а покупатель без лишних слов схватил его сзади, заломил голову и одним движением перерезал горло.

Все произошло так стремительно и тихо, что даже стоявшие рядом покупатели соседнего киоска, по их письменным показаниям, услышали только топот уже убегающего убийцы и заметили только уже падающее бездыханное тело жертвы. Убийца всеми очевидцами описан со спины – убегающий мужчина среднего роста в темной куртке и синих джинсах.

Преступник скрылся, перебежав на другую сторону железной дороги по подземному переходу. И смешался с толпой у Ховринской оптовой ярмарки.

По заключению экспертов, смертельная рана была нанесена острым предметом… И так далее… Человеком, несомненно обладавшим определенными навыками, тренированным. Предположительно это мог быть военнослужащий, прошедший специальную подготовку к диверсионной деятельности на территории врага.

На месте происшествия был составлен протокол осмотра тела… Подробнейшее описание. Тело жертвы расположено… Приводится даже схема. Список вещей, обнаруженных при обыске тела жертвы. Одежда. Бумажник, часы… На шее цепь желтого металла… Интересно, горло перерезано, а цепь… В карманах… Ничего особенного. Это не грабеж. Кольца, деньги, ничего не взято.

Описание места происшествия. При обыске киоска было обнаружено… Так… Печенье… На витрине… В подсобном помещении… Банки маринованных помидоров и огурцов, шоколад, газированные напитки… Пять ящиков сигарет… Два ящика ликероводочных изделий без акцизных марок. И еще… Кроме этого в штабеле 15 ящиков… А под прилавком… Ага. Пакет полиэтиленовый, перевязанный зеленой канцелярской резинкой, содержащий 5467 российских рублей банкнотами различного достоинства (5, 10, 50, 100 и 500 рублей) и 1550 долларов США банкнотами по 100 (12 шт.), 50 (5 шт.) и 10 (10 шт.). Так, далее… Вот оно – в картонной коробке из-под импортной обуви (на этикетке указано изделие: итальянская фирма «Фаби», ботинки мужские, коричневые, размер 45) обнаружены: пластмассовые шприцы 0,5 куб. см в фабричной упаковке – 30 шт., ампулы без надписей с прозрачным содержимым – 185 шт., пакетики с белым мелкозернистым порошком – 10 шт.

Вот поэтому и притормозили со следствием. Наверное, списали на банальные наркоманские дела. Мол, ясное дело, покупатель-наркоман задолжал, попросил в долг, а продавец ему отказал… Обыкновенная история. Стандартная версия. Подпольный торговец марафетом налетел на своего же клиента. Искать в таких случаях практически бесполезно.

И в деле никаких зацепок.

Убийство судьи так же могло бы повиснуть, и повисло бы, если бы не простая случайность. Если бы не парикмахерская, если бы не бдительность этой девчонки – секретаря суда… Все и тут было бы так же идеально чисто. Никаких улик, следов, нет ясных мотивировок, только дежурные, механические версии.

Что-то настойчиво убеждало Бориса в том, что оба этих якобы казусных случая – дело рук одного человека. Что-то общее есть в этом. Даже видимая случайность, подчеркнутая немотивированность поступков… Оба убийства надо отрабатывать как два эпизода в деятельности одного преступника.

Если уж Игорь признает себя виновным в убийстве судьи, значит, и этого ларечника… Можно попробовать с ним… Обсудить.

Но слишком уж он… Домашний. Не похож на тренированного, как там пишут, матерого… Хитер? Или подстава?

Размышляя, Борис машинально чертил на листе бумаги красивые буквы, цифры, рисовал какие-то рожицы.

Позвонил Гордеев:

– Ну что, старина, ты готов?

– Не понял, к чему готов?

– Настоящий следак должен быть всегда готов!

– Не… Юрик, увы, но придется нашу встречу перенести. Ты же сам мне подсунул этого своего… актера Мишу. А тут еще у Зои… Помнишь, классический вариант коммуналки? Понимаешь, она в таком сволочном положении! Просто сердце рвется из груди, когда думаю, что ей нужно помочь.

– Та, что живет вдвоем с выжившей из ума мамой?

– Нет. Это была Вера, абсолютно иной случай. Зачем ты ее вспоминаешь? Проехали и проехали. Кто старое помянет, тому… Какой же ты язвительный! Нехорошо это, господин Гордеев. Будьте добрее к людям. Вас же гуманная профессия обязывает. И морально-этические принципы. Вы школу в детстве посещали? Или вы предали светлые идеалы юного строителя коммунизма?

– Ладно трепаться. Когда приходить?

– Я тебе сообщу. По телефону.

– Договорились. Только я поздно буду.

– А я в машину.

– Только не трепись подолгу. Бабки-то капают.

– Отбой!

Но тут же снова раздался звонок. Теперь плачущая жена сообщила, что у непутевой дочки опять что-то стряслось в школе, что срочно что-то нужно:

– Приезжай немедленно. Ты как отец обязан вмешаться. Иначе у нас снова будут проблемы.

– Какая школа? Ведь лето на дворе!

– Готовь телегу зимой, а сани летом, – резонно заметила жена и положила трубку.

– А что говорила, о чем – ничего не понятно! – Антоненко пожал плечами, собрал бумаги со стола, аккуратно перевязал папки, сложил в сейф и запер.

На улице светило ласковое солнышко, суетливые и беззаботные прохожие сновали по улицам, разглядывали что-то в витринах ларьков и киосков. Столичные жители покупали, продавали. Кто-то из простых обывателей неудержимо приближался к преступлению, злоумышленники и их жертвы, они сходились навстречу друг другу, а кто-то счастливым случаем уже обречен избегнуть печальной роли жертвы. У каждого своя судьба.

Судьба же Бориса Антоненко непреодолимо влекла его по двум параллельным направлениям. Первым номером шел матерый человечище актер Миша с его злосчастной трехкомнатной квартирой, так невыносимо изобилующей чересчур заботливыми старушенциями. Соблазнительность этого варианта заключалась в географическом расположении квартиры. Престижный центр все-таки. А это что-то значит.

Не раздумывая долго, Борис подошел к телефону-автомату и, заглянув в блокнот, набрал номер:

– Алло, – отозвался хриплый мужской голос.

– Михаил, это вас беспокоит Борис Антоненко.

– Какая еще Антонина? – Михаил на другом конце провода явно обрадовался, звонко икнул и приготовился к долгому и приятному разговору, прислонился могучим плечом к ободранным обоям. Чтобы не качаться. И не потерять нить…

– Мойша! – закричали ему из комнаты. – Ты че, охлебел? Хорош базлать! Надо дело делать. Пока старухи не причапали. Мы уже разлили! По холодненькой.

– Ты будешь или пропускаешь? – взвизгнул голос, когда-то бывший женским.