Читать книгу "Кельтская загадка - Лин Гамильтон"

— Но зачем тебе это?

— Начнем с того, что мне будет приятно опередить этих чванливых особ.

Роб скривился.

— Не слишком ли поспешно ты судишь о них? Чем они это заслужили?

— Раз уж ты спрашиваешь, они отвратительно отнеслись к Алексу. Когда мы приехали, то целую вечность болтались в коридоре, и я слышала, как Маргарет, жена Бирна, говорила Твидлдуму или Твидлди — это адвокаты, — что не потерпит этого человека в своем доме. Я сочла, что она имела в виду Алекса, хотя, если подумать, это мог быть другой: адвокат или Падриг Гилхули, — кто бы он ни был. Во всяком случае, когда нас наконец впустили внутрь, Алекс подошел к ним и представился, а они даже отказались пожать его протянутую руку.

— Имей в виду, для них это было тяжелое время, — заметил Роб. Иногда он бывает слишком уж чутким.

— Знаю. Однако у Маргарет и двух ее дочерей были одинаковые выражения лиц, будто они уловили дурной запах или что-то в этом роде. — Я сделала паузу. — И существует еще одна причина.

— Я так и думал. Надеюсь, на сей раз истинная, — сказал Роб.

— Коттедж Алексу очень понравился. Было ясно без слов. Для него это сбывшаяся мечта.

— Очень рад за него. Но коттедж теперь принадлежит ему. К чему ты клонишь?

— К чему? Как Алекс будет присматривать за ним? Платить налоги или оплачивать счета за воду? Проводить электричество? Делать ремонт? Эти старые дома требуют больших затрат. И если он не захочет постоянно проезжать мимо дома — видит Бог, я бы не захотела, — то ему придется прокладывать дорогу, а это, уверяю тебя, будет стоить немало. Роб, он на пенсии! Если б мы смогли найти для него сокровище и оно действительно чего-то стоит, как говорил Бирн, Алекс сможет по-настоящему уйти на покой, не работать часть дня в магазине, как сейчас. Мы сейчас здесь, не так ли? — начала подольщаться я. — И не сможем уехать, пока полиция не завершит расследование смерти Джона Херлихи; сколько времени на это может уйти, я не представляю. Так или иначе, пока ищем, осмотрим сельскую местность и, может быть, получим от поисков удовольствие.

— Мне понятно твое беспокойство об Алексе, и, возможно, он нуждается в деньгах, но почему ты думаешь, что нам удастся найти это сокровище? Мы совершенно не знаем ни этих мест, ни здешних людей.

— Плевое дело, — ответила я. — В конце концов, ты полицейский. Привык пользоваться указаниями для поиска. У нас уже есть два, и мы знаем, что они взяты из стихотворения «Песнь Авархина».

На лице Роба появилось озадаченное выражение, и я ощутила легкое торжество, упомянув стихотворение, которого он не знал. Хоть подобные случаи бывают редко, я постаралась не злорадствовать.

— Майкл Дэвис постарается убедить Брету достать из сейфа свое указание и сообщить нам его. Тогда у нас будет три. Думаю, их всего семь — мать, три дочери и еще трое: Майкл, Алекс и некто по имени Падриг Гилхули, кстати, желанный в этом доме не больше, чем гремучая змея на вечеринке в саду — так что мы уже почти на полпути.

— На полпути куда? — спросила Дженнифер, садясь в кресло рядом с отцом. Она перебросила через спинку красную ветровку с надписью на спине «Пленных не брать».

— У нас есть половина указаний, которые раздали вчера членам семьи Эмина Бирна. Я пытаюсь убедить твоего отца, что нам нужно поискать упомянутое в завещании сокровище.

— Блеск! — воскликнула Дженнифер, она ухитрилась набраться местного сленга через несколько минут после нашего приземления в аэропорту Шеннона. Точнее, произнесла она нечто вроде «кселб». В последней школьной четверти Дженнифер брала уроки так называемого творческого мышления, преподаватель поощрял учеников мыслить нестандартно, использовать отвратительные выражения, которые так любят деловые консультанты, произнося слова задом наперед. Дженнифер с готовностью ухватилась за это предложение, и успехи ее сильно раздражали отца. Однако я смутно помнила школьных товарищей, делавших то же самое, тайные общества и тому подобное, и считала, что у нее это преходящая стадия. Разумеется, я не хотела препятствовать ее творческому мышлению, однако надеялась, что ему скоро придет конец. — Йавад, папа, — добавила она.

— Ну, теперь обе, — пробурчал Роб.

— Алекса видела? — спросила я.

— Да, — ответила Дженнифер. — Он на причале, хочет взять напрокат лодку. Я пришла спросить, не хотите ли отправиться с нами на морскую прогулку под парусом.

— Чудесная мысль! — ответила я.

— Под парусом! — с притворным ужасом воскликнул Роб. — Ты забываешь, что я украинец из Саскачевана.[9]Мое представление об отдыхе — сидеть на крыльце, глядя на пшеничные поля, тянущиеся до самого горизонта. А это что за отдых? Зачем идти на риск получить морскую болезнь, когда можно ощущать во рту привкус пыли и легкий ветерок, ерошащий твои волосы?

— Какие волосы? — усмехнулась Дженнифер, погладив небольшую плешь на темени отца. Я обратила внимание, что она переходит на правильную речь, когда хочет поддразнить его, чтобы он уловил насмешку.

— Поскольку здесь нет ни пыли, ни пшеницы, — спросила я, — что ты будешь делать, пока мы плаваем?

— Не знаю, — ответил Роб. — Придумаю что-нибудь.

В его тоне мне что-то не понравилось.

— Роб! — сказала я.

— Я подумал, может, загляну в местный полицейский участок — как они называют себя? Гарда,[10]так ведь? — и представлюсь.

— Какой это отдых, если махнешь на него рукой? — спросила я. — Уж не собираешься ли ты доказывать свою версию об убийстве Джона Херлихи?

Нельзя полагаться на этого человека, подумала я. Он совершенно одержим своей работой. Как могут люди вроде него ежеминутно думать наяву о преступлениях и преступниках, а может быть, даже во сне? Это болезнь.

— Кто это вдруг заговорил как специалист по отдыху? — мягко спросил Роб. — Хотя ты ни разу не отдыхала все эти годы, что я тебя знаю. Нет, я просто хочу упрочить международные контакты, наладить доброжелательные отношения между полициями разных стран, так сказать. Теперь отправляйтесь, чтобы я мог заняться этой благородной деятельностью. И постарайтесь не попасть в беду.

Он с любовью обнял дочь.

* * *

Выйдя из отеля «Три сестры», так называлась наша гостиница, Дженнифер и я свернули налево. Мы неторопливо шли по извилистой, мощенной булыжником улице, ведшей к морю, мимо очаровательных домиков, лавочек и пивных, окрашенных в солнечные цвета — желтый, красный, голубой и зеленый. Дженнифер без умолку говорила о том, что расскажет друзьям, когда вернется домой.

Чтобы сэкономить деньги в этой поездке, я жила в одной комнате с Дженнифер, как и Роб с Алексом. Делить комнату с восемнадцатилетней девицей — не мое представление об идеальном отдыхе, но мне понравилось ее общество, и пока мы шли к гавани, я заразилась энтузиазмом Дженнифер, который она привносила во все. Хотя поначалу ей не хотелось лететь с нами, теперь, в Ирландии, она превосходно проводила время. Она была на пороге взрослости — кое в чем, на мой взгляд, слишком неопытной для своего возраста, кое в чем очень практичной, дома ее ждала совершенно новая жизнь в университете.