Читать книгу "Свой среди волков - Шон Эллис"

Когда мы совершали дальние переходы, идущий первым — тот, кто прокладывает путь в снегу — сменялся через каждые пятьсот метров. Его место занимал следующий в строю, а он сам становился последним. Это делалось потому, что в глубоком снегу гораздо легче идти по чьим-то, уже проложенным, следам, а так как предполагалось, что по достижении цели нашего пути мы все должны будем сражаться в равных условиях, каждому солдату надлежало сохранять хорошую физическую форму.

Меня всегда удивляло, как люди до этого додумались. Но однажды, наблюдая за волками в горах Айдахо, я обратил внимание, что они используют тот же самый прием. Идущий первым через какое-то время отходит в сторону, пропуская остальных, и замыкает строй, чтобы к моменту, когда нужно будет убивать добычу, каждое животное сохранило достаточно сил и энергии для эффективных действий. Думаю, что инуиты переняли этот способ у волков, а от них уже ему научились наши специальные отряды, проходившие учения в тех местах.

Армейская подготовка очень пригодилась мне во время работы с волками. Все, что я узнал, было так или иначе применимо к их поведению. Разные техники выживания, использование элемента неожиданности, атака на незнакомой для врага территории. У одного нет шансов против дюжины, но ситуация радикально меняется в его пользу, если он знает местность. Волки прекрасно это понимают. Они не нападают, не удостоверившись, что ситуация обеспечивает им должное преимущество над противником. Я видел, как трое волков одержали победу над огромным медведем, просто избрав для финальной схватки темное время суток. Они выждали, пока сумерки станут достаточно густыми, чтобы медведь перестал их видеть — он-то, по сути, дневное животное, в отличие от них.

Мое подразделение не посылали ни в Афганистан, ни в Ирак. Единственные военные действия, в которых я принимал участие, проходили в Северной Ирландии. Зато нам довелось побывать в так называемых «рейдах доброй воли» в составе делегации Объединенных Наций. Особенно мне запомнилась операция на Кипре, где мы охраняли нейтральную зону между турецкой и греческой частями острова. Однажды я выехал на турецкую сторону, чтобы доставить провизию. Я сидел за рулем грузовика, и со мной был еще один парень. Местные активисты сразу потеснили нас и начали сами раздавать еду. Если возникали какие-то проблемы, они тут же прибегали к насилию. Я скептически оценивал эту миссию — думаю, мы всего лишь помогали богатым стать еще богаче, а бедным — еще беднее.

Я стоял в стороне и ждал окончания процедуры. И тут мне на глаза попалась старушка, с трудом катившая деревянную тележку по камням мостовой в направлении нашего грузовика. Ее обветренное лицо было сплошь покрыто морщинами, одета она была в черное, как и большинство местных женщин. Наши помощники не обращали на нее никакого внимания, поэтому я между делом наполнил ее тележку всякой всячиной и, сопровождаемый неясным бормотанием старухи, покатил обратно к дому, который находился метрах в семистах от нас. Я ни слова не знал по-турецки, а она — по-английски. Но когда мы оказались у двери, она молча поблагодарила меня, сжав мою руку в своих. После этого турчанка сделала невероятную вещь — взяла с тележки самое красивое яблоко и стала настойчиво совать его мне в руки. Я пытался объяснить ей, что это лишнее, что у меня еды вдоволь, но она и слышать ничего не хотела. Нас-то кормили до отвала по три раза в день. А у нее не было ничего! Такое великодушие вызывало благоговейный трепет. Традиции и воспитание не позволяли ей оставить добрый поступок без награды. И как бы я ни восхищался миллиардерами, которые жертвуют целые состояния на благотворительность, это ничто по сравнению с простым жестом человека, умирающего от голода, но сохранившего честь и достоинство.

Я любил армию по многим причинам, и подобные моменты были определенно из их числа. Кроме того, после стольких лет одиночества я от души наслаждался чувством товарищества. Мне нравилась активная жизнь на свежем воздухе, и я искренне верил во все принципы, на которых держались вооруженные силы. Это помогало мне ощущать себя нужным и значимым. Дисциплина и строгий порядок внушали мне спокойствие и уверенность. Среди сослуживцев я был как в родной семье, и мне хотелось сохранить это положение на долгие годы. Я думал, что всю свою жизнь проведу в армии. Позднее, ведомый этой мыслью, я даже решил поступить в спецназ военно-воздушных или военно-морских сил.

Обычно из сухопутных войск можно было перейти в SAS, десантные части особого назначения, а из военно-морского подразделения — в SBS, спецназ морской пехоты. Но правительство как раз ставило эксперимент, в рамках которого допускался перекрестный прием. Я вызвался добровольцем на серию пробных испытаний. Учения морского спецназа проходили в Пулской гавани и ее окрестностях — тут я справился без особого труда. Далее я отправился в Уэльс на учения SAS… и угодил в мясорубку. Правда, я прошел первый этап, но до Херефорда, где находилась база, так и не добрался. Я, конечно, был огорчен, но утешался тем, что хоть день выдержал. Из ста пятидесяти участников сорок рухнули на обочину дороги еще до наступления темноты. Их измученные тела валялись по всему национальному парку Брекон-Биконс как овечий помет.

Оказалось, что мне не суждено служить в спецназе. Как, впрочем, и сделать серьезную военную карьеру. Но время, проведенное в армии, стало для меня бесценным периодом подготовки к тому делу, которому я в итоге посвятил свою жизнь.

Глава 6
Холодно, теплее… горячо!

С момента встречи с тем палевым волком, в зоопарке под Тетфордом, меня не покидало желание поближе познакомиться с жизнью и повадками этих удивительных существ, бывших источником моих детских страхов. Я начал читать книги о живой природе. Оказалось, многое из того, что я узнал о лисах за годы наблюдений, было применимо и к волкам. Лис систематически преследовали и жестоко уничтожали из-за дурной репутации — как выяснилось, совершенно незаслуженной. Но в отношении волков человечество пошло намного дальше. А именно — их практически полностью истребили во всех частях света! В моей душе зародились сомнения. А вдруг все эти страшные истории о волках, которых я так боялся, столь же необоснованны, как дурацкие байки об их маленьких рыжих собратьях?

Когда-то, давным-давно, волки жили повсюду. По численности они занимали второе место на земле после людей. В те времена, когда человек был охотником и собирателем, он мирно делил территорию с волком. Люди уважали волков как своих могучих братьев-охотников и наделяли их разными мистическими и магическими свойствами. Американские индейцы до сих пор верят, что духи их предков продолжают жить в нашем мире под волчьим обличьем. Когда они подписывают важные документы, то рядом обязательно должен находиться волк или, в наши дни, — собака. Во все времена существовало множество историй о том, как волки воспитывали в своей стае человеческих детенышей. Взять хоть братьев Ромула и Рема — тех, что основали Рим. Согласно легенде, они были вскормлены волчицей, которая нашла их плывущими в корзине по реке Тибр.

Но когда люди из охотников и собирателей переквалифицировались в фермеров и стали разводить домашний скот, все изменилось. Из героев волки превратились в злодеев. Теперь им приписывали демонические черты, их ненавидели и уничтожали, зачастую — полностью. Кое-где охота на них, под флагом самозащиты, продолжается по сей день. И до сих пор во всем мире волки считаются страшными, кровожадными чудовищами, которые охотятся при свете луны, крадут детей из колыбели и сбивают с саней русских крестьян.