Читать книгу "Гнетущий страх - Карин Слотер"

Джеффри резко ткнул его пальцем в грудь:

— Держи своих траханых людей подальше от места преступления!

Но Чак не сдавался:

— Это территория колледжа!

Джеффри в ответ указал ему на мертвое тело на берегу:

— Единственное дело для тебя, относящееся к колледжу, — это выяснить, кто этот парень, и сообщить его мамаше.

— Это Розен, — сказал Чак. — Энди Розен.

— Розен? — переспросила Лена.

— Ты что, знала его? — Джеффри внимательно посмотрел на нее. И хотя Лена отрицательно мотнула головой, он понял: она что-то скрывает. — Лена!

— Я сказала «нет»! — отрезала она, и Джеффри больше не настаивал, поскольку не мог понять, лжет она или просто уходит от ответа. Да и в любом случае у него сейчас нет времени для словесных баталий.

— Ты руководишь поисками. — сказал он Фрэнку. — У меня есть другие дела.

Тот кивнул, недоумевая, куда это Джеффри намылился.

— Мне нужно, чтобы мать этого Розена пришла примерно через час в библиотеку, — сказал Джеффри Чаку. — На твоем месте я бы послал за ней Лену — у нее гораздо больше опыта в таких делах.

Джеффри посмотрел в ее сторону, ожидая увидеть благодарный взгляд, но его слова явно пропустили мимо ушей.

У Джеффри всегда имелась в машине запасная рубашка, но вот с руками была проблема — он извел целую бутылку воды, пытаясь отмыть кровь, но под ногтями по-прежнему оставалась темная кайма. Вокруг кольца, свидетельства пребывания в средней школе Оберна, также запекся сгусток крови, закрыв номер, который он носил на своей футболке, и год, когда должен был окончить эту школу, если бы продолжал там учиться. Джеффри пришли на ум строки из «Макбета» о крови и чувстве вины — что-то вроде: вид крови есть знак вины, усиливает ее больше, чем она есть на самом деле. Тесса не должна была подниматься на этот холм. Внизу, всего в каких-то трех сотнях шагов, торчали опытные полицейские с оружием, а на нее напали и чуть не убили. Джеффри должен был позаботиться о ее безопасности. Он же не сделал ничего…

Джеффри повернул машину на подъездную дорожку к дому Линтонов и припарковался позади вэна Эдди. Страх буквально сковал его, когда он заставил себя выбраться из машины. Со времени их с Сарой развода Эдди Линтон при каждом удобном случае ясно давал понять, что, по его убеждению, Джеффри не более чем кусок дерьма, прилипший к туфле его старшей дочери. Несмотря на это, Джеффри всегда чувствовал настоящую привязанность к старику. Эдди был хороший отец, такой, какого Джеффри самому хотелось иметь, когда он был мальчишкой. Линтонов Джеффри знал уже больше десяти лет, и, пока длился его брак с Сарой, он ощущал себя настоящим членом семьи. И Тессу воспринимал как младшую сестру.

Глубоко вздохнув, Джеффри зашагал по дорожке. Прохладный ветерок заставил его поежиться, и он понял, что от страха покрылся холодным потом. С заднего двора доносилась музыка. Джеффри решил обойти дом, чтобы не стучаться в фасадную дверь, и вдруг резко остановился: он узнал песню, которую транслировали по радио.

Сара не любила шумные официальные церемонии, поэтому свадьбу они справляли в доме Линтонов. Обменялись клятвами в гостиной, потом устроили небольшой прием для семьи и друзей на заднем дворе. И их первый танец в качестве мужа и жены был как раз под эту песню. Он помнил, что чувствовал, когда держал ее в объятиях, ощущая ее руку у себя на шее, легко поглаживающую затылок, ее тело, прильнувшее к нему в порыве одновременно и целомудренном, и чувственном. Такого он не испытывал еще никогда. Танцевала Сара паршиво, но то ли выпитое вино, то ли торжественность момента придали ей такую легкость и точность движений, что они все танцевали и танцевали, пока мать Сары не напомнила, что они могут опоздать на самолет. Эдди еще пытался остановить ее — уже тогда он не хотел расставаться с дочерью.

Джеффри заставил себя идти дальше. В тот день, давным-давно, он забрал у Линтонов одну дочь, теперь же собирался сообщить, что они могут потерять и другую.

Когда Джеффри обогнул угол дома, Кэти Линтон смеялась над чем-то сказанным Эдди. Они сидели на задней открытой веранде, не замечая ничего вокруг, слушая песню Шелби Линн[3]и наслаждаясь состоянием лени, обычным для воскресного полудня, — и поныне так проводят воскресенья почти все жители округа Грант. Кэти сидела в шезлонге, закинув ноги на табурет, а Эдди красил ей лаком ногти.

Мать Сары — очень красивая женщина с длинными светлыми волосами почти без седины. В свои далеко за пятьдесят она выглядела великолепно. Было в ней что-то необыкновенно земное и сексуальное, делавшее ее привлекательной. Хотя Сара всегда и утверждала, что они с матерью не похожи — она была высокой, с хорошо развитыми формами, а Кэти напоминала тоненькую маленькую девочку-подростка, — у них было очень много общего. Сара унаследовала великолепную кожу матери и эту улыбку, которая заставляет тебя чувствовать себя властелином Вселенной, если, конечно, предназначена тебе. Острый ум у нее тоже от матери — обе могли любого поставить на место, причем звучало это как комплимент.

Заметив Джеффри, Кэти улыбнулась:

— Надо было приехать чуть пораньше — успел бы к ленчу.

Эдди выпрямился на стуле, закручивая пузырек с лаком, и что-то пробурчал себе под нос — Джеффри не расслышал, что именно, и был только рад этому.

Кэти сделала звук погромче — она явно помнила эту песню по их свадьбе — и стала подпевать низким, чуть хрипловатым голосом: «Хочу признаться, что тебя люблю…» — с игривым и вызывающим выражением в глазах. Эти глаза сейчас были точно такими же, как у Сары, и ему даже пришлось отвести взгляд.

Кэти это встревожило, и она выключила музыку — видимо, решив, что он опять поссорился с Сарой.

— Девочки должны скоро вернуться. Не понимаю, почему их так долго нет.

Джеффри заставил себя подойти поближе. Ноги у него подкашивались, он понимал: то, что он сейчас скажет, изменит их жизнь навсегда. Кэти и Эдди до конца своих дней будут помнить этот момент, когда все перевернулось вверх дном. В силу профессии Джеффри сотни раз приходилось сообщать родственникам пострадавших страшную весть, но никогда он не чувствовал себя настолько ужасно, как сейчас. Это все равно что еще раз оказаться на той поляне и увидеть, как страдает Сара, как истекает кровью Тесса, зная при этом, что ничем не может помочь ни той ни другой.

Он вдруг увидел, что его слишком долгое молчание наполняет страхом их глаза.

Стараясь оттянуть неизбежное, он спросил:

— Где Девон?

В глаза Кэти застыл вопрос, но она ответила:

— К мамаше своей поехал.

Это было сказано таким же тоном, каким Сара менее часа назад разговаривала с Тессой: сдержанным, испуганным, но вполне контролируемым. Потом Кэти открыла было рот, чтобы что-то спросить, но не произнесла ни звука.