Читать книгу "Бар "Либерти" - Жорж Сименон"

Утомленный голос проговорил:

— Войдите!

Мегрэ оказался лицом к лицу с сыном Брауна, тем самым, что отвечал за прием шерсти в Европе.

Без возраста. По всей видимости, лет тридцать, но с таким же успехом можно дать и сорок. Высокий, худой, с гладко выбритым, но уже морщинистым лицом. Строгий костюм и черный галстук в белую полоску, украшенный жемчужной булавкой.

Ни малейшего намека на беспорядок или растерянность. Ни одного торчащего волоска. И голос ничуть не дрогнул, когда он увидел посетителя.

— Вы не могли бы подождать немного? Я быстро…

Располагайтесь…

Машинистка сидела за столом в стиле Людовика XV.

Секретарь что-то говорил по-английски в телефонную трубку.

А младший Браун додиктовывал также по-английски каблограмму, в которой шла речь о процентах потерь, вызванных забастовкой докеров.

— Господин Браун… — позвал его секретарь и протянул телефонную трубку.

— Алло!.. Алло!.. Yes!..

Он долго слушал, не прерывая собеседника ни единым словом, а затем, перед тем как повесить трубку, коротко бросил:

— No!

И, нажав на электрический звонок, повернулся к Мегрэ:

— Портвейн?

— Нет, спасибо.

Но когда появился метрдотель, Браун тем не менее заказал:

— Один портвейн!

Все это он делал без спешки, но с озабоченным видом, как будто предполагал, что от его малейшего поступка к жеста, даже от самого незначительного движения мышц лица зависела судьба мира.

— Попечатайте у меня! — попросил он машинистку, указав ей на соседнюю комнату.

И обратившись к секретарю, добавил:

— А вы позвоните прокурору…

Наконец он сел и со вздохом положил ногу на ногу:

— Устал. Так это вы ведете следствие?

Пододвинул к Мегрэ бокал портвейна, принесенный слугой.

— Нелепая история, не правда ли?

— Не такая уж и нелепая! — проворчал Мегрэ далеко не самым любезным тоном.

— Я хотел сказать — неприятная…

— Разумеется! Всегда неприятно получить нож в спину и умереть…

Молодой человек нетерпеливо поднялся, распахнул дверь в соседнюю комнату, сделал вид, будто отдает какие-то распоряжения на английском языке, затем вернулся к Мегрэ и протянул ему портсигар.

— Спасибо! Я курю только трубку…

Браун потянулся к столику, где стояла коробка с английским табаком.

Только крепкий, дешевый! — заметил Мегрэ и вытащил из кармана собственную пачку.

Браун большими шагами заходил взад и вперед по комнате.

— Вы знаете, не так ли, что мой отец вел очень… скандальный образ жизни…

— У него была любовница!

Не только! И многое другое! Вам нужно все знать, чтобы не совершить… как это по-вашему? Промашку…

Телефонный звонок прервал его. Подбежавший к аппарату секретарь ответил на этот раз по-немецки, и Браун замахал ему отрицательно руками. Секретарь говорил довольно долго. Браун уже начал проявлять признаки нетерпения. И поскольку конца беседе не предвиделось, подошел к нему и, взяв из его рук трубку, положил на рычаг.

— Отец приехал во Францию давно, без матери… И он нас почти что разорил…

Браун не мог устоять на месте. Продолжая говорить, он закрыл дверь за секретарем. Затем коснулся пальцем бокала с портвейном.

— Вы не будете пить?

— Нет, спасибо!

Младший Браун нетерпеливо передернул плечами.

— Над отцом взяли опекунство… Моя мать очень страдала… И много работала…

— А, так это ваша мать вновь поднимала дело?

— С моим дядей, да!

— С братом вашей матери, конечно!

— Yes! Мой отец потерял… достоинство, да… достоинство… Но лучше, если об этом будут как можно меньше говорить… Вы понимаете?..

Мегрэ все время неотрывно смотрел на молодого человека, и того это явно выводило из себя. Тем более, что Брауну никак не удавалось разгадать смысл тяжелого взгляда комиссара. То ли он ровным счетом ничего не значил, то ли, наоборот, в нем таилась страшная угроза?

— Один вопрос, господин Браун. Господин Гарри Браун, как я вижу по надписям на вашем багаже. Где вы находились в прошлую среду?

Прежде чем молодой человек ответил, он дважды прошелся по комнате.

— А что вы хотите этим сказать?

— Ничего особенного. Я только спрашиваю, где вы были.

— Разве это важно для следствия?

— Возможно, да, а возможно, и нет!

— Если не ошибаюсь, встречал в Марселе «Гласко».

Судно с шерстью из Австралии, которое сейчас находится в Амстердаме и не разгружается из-за забастовки докеров…

— Вы не видели вашего отца?

— Нет, не видел…

— Еще один вопрос, последний. Кто занимался рентой вашего отца и какова она была?

— Я! Пять тысяч франков в месяц… Вы хотите рассказать об этом в газетах?

За стеной по-прежнему раздавался треск пишущей машинки, звоночек в конце каждой строчки и стук каретки.

Мегрэ встал, взял шляпу.

— Благодарю вас!

На лице Брауна выразилось крайнее удивление.

— И это все?

— Все… Благодарю вас…

Снова зазвонил телефон, но молодой человек продолжал стоять на месте, будто и не собирался снимать трубку. И смотрел, не веря своим глазам, как Мегрэ направляется к двери.

Наконец судорожно схватил лежавший на столе конверт:

— Я тут приготовил немного на нужды полиции…

Но Мегрэ был уже в коридоре. Вскоре он спустился по роскошной лестнице и пересек вестибюль в сопровождении лакея в ливрее.

В девять часов он поужинал в полном одиночестве в ресторане гостиницы «Бекон», листая телефонный справочник. И трижды заказывал телефонный разговор в Канн. Только на третий раз ему ответили:

— Да, это здесь недалеко…

— Вот и замечательно! Будьте так любезны, передайте госпоже Жажа, что похороны состоятся завтра в семь часов в Антибе… Да, похороны… Она поймет…

Немного походил по комнате. Из окна, в пятистах метрах, виднелась белая вилла Брауна с двумя освещенными окнами.

Хватит ли у него сил?..

Нет! Ему так хочется спать!

— А у них, случайно, нет телефона?

— Есть, господин комиссар! Мне им позвонить?