Читать книгу "Жена Цезаря вне подозрений - Евгения Горская"

– Уже ухожу, Саш. Компьютер выключу и бегу.

Тут она, сунув мобильный в сумку, наткнулась на так и не выброшенную бутылочку мартини. Все же решив, что ее необходимо наконец выбросить, Лера направилась не к выходу из института, а во внутренний дворик, к мусорному контейнеру.

– Что выбрасываем? – услышала она над ухом, копаясь в сумке, знакомый голос. И обрадовалась:

– Привет, Леня.

Леонид Дорышев, начальник химического участка, ей нравился. Лера ему, кажется, тоже. По работе они не сталкивались, просто курили вместе на пожарной лестнице, так и познакомились. И с Ирой Басмановой, кстати, она познакомилась там же, в курилке. Сначала люди курят молча, стараясь не встречаться глазами с незнакомыми коллегами, потом начинают кивать друг другу при встрече, а потом оказывается, что эти люди тебе близки и приятны.

– Так что в бутылочке-то? – улыбнулся Леонид.

– Мартини, – призналась Лера и засмеялась. Ей почему-то часто хотелось смеяться в его присутствии.

– Поделись, не выбрасывай, – жалобно попросил мужчина, но смотрел на Леру вполне серьезно.

– Нет, не поделюсь. Понимаешь, Леня… – Лера замялась, и Дорышев «подсказал»:

– Ты собиралась кого-то отравить, а потом передумала?

Лера посмотрела в улыбающиеся глаза и неожиданно решилась:

– Леня, у меня загадочная история случилась. Мы позавчера с подругами на дачу ездили, и к нам щенок прибился. В общем, так получилось, что он попил мартини. И умер. Примерно через полчаса.

Тут она отвернулась, потому что про щенка говорить стало трудно, и тогда Леонид одной рукой повернул ее себе, заглянул в глаза и догадался:

– Ты хотела взять собачку себе?

Ну вот, вроде посторонний человек догадался, а Саша вчера, когда Лера попыталась рассказать ему про щенка, даже не слушал. Делал вид, что слушает, но не слушал, она точно знала. Потому что все про него знала. И так Саше ничего и не рассказала.

– Да, – кивнула Лера. – То есть не хотела, но… взяла бы.

Почему-то под взглядом Лени спрятавшиеся вчера утром слезы снова подступили к глазам, и она опять отвернулась.

– Не знаю, чем смогу тебе помочь, Лер, – задумался Дорышев. – Все-таки у нас совсем другая химия. Яды искать не мой профиль.

– Да и не надо ничего искать, – она пожалела, что вообще заговорила о позавчерашней поездке. – Скорее всего, щенок какой-нибудь дряни по дороге наелся.

– Нет, я все же попробую, – твердо решил Дорышев, перехватив руку Леры, – та уже замахнулась, чтобы бросить бутылку в высокий контейнер.

Покрутил бутылку в руках и неожиданно зло усмехнулся:

– Что-то много отравлений вокруг…

Таким Лера приятеля еще ни разу не видела, обычно Леня всем улыбался. Не в полный рот, как американцы, а легко, одними глазами.

– Ты… про Тамару Станиславовну?

Дорышев ничего не ответил, и тогда она догадалась:

– Ты ее знал, да?

Под этим «знал» имелось в виду, что женщина была знакома Леониду не только по работе. Лера думала, что Леонид промолчит, и устыдилась собственной бестактности: не ее дело, кого тот знает. Но он ответил:

– Да.

И опять Лера догадалась: Дорышев не только знал главного бухгалтера, их связывало что-то глубоко личное, и гибель голубоглазой Тамары мужчина переживает тяжело. Ей очень хотелось выяснить, что за темные слухи ходят вокруг Тамариной смерти, но она не решилась, конечно, что-либо еще спрашивать.

– Пока, Лень, – кивнула просто. И заранее поблагодарила: – Спасибо.

Леонид смотрел ей вслед и с трудом подавил желание догнать Леру. Он давно ни с кем не откровенничал, а с ней почему-то захотелось. Захотелось сказать ей, что у него никого нет на всем белом свете, что на свидания с родственниками он ездит на кладбище к трем ровным могилам, а со смертью Тамары остался совсем никому не нужным. Почему-то про женщин, периодически появлявшихся в его жизни, Дорышев в этот момент совсем не помнил.

Леня зло пнул попавшуюся под ноги сухую ветку, подышал глубоко, успокаиваясь и глядя на хмурящееся небо, и направился назад в институт. В лабораторию. Все-таки с довольно странной историей Леры следовало разобраться.

* * *

Глаза от компьютера устали, и Света аккуратно, чтобы не размазать тушь, двумя пальцами потерла веки. Нужно пройтись, решила она, просто погулять по улицам хотя бы полчасика. В конце концов, она же женщина, а не ломовая лошадь, чтобы тащить на себе все дела фирмы. Виктор давно ее деловые качества оценил, а больше ей ничего и не нужно.

«Выйду замуж и буду сидеть дома, как Лизка», – пообещала себе Светлана, понимая, что никогда так не поступит. Характер не тот, дома не выдержит. Ей нужно быть среди людей. Ей нужно, чтобы ею восхищались, а иногда даже чтобы побаивались! И чтобы она сама могла собой гордиться.

– Катя, – крикнула она, приоткрыв дверь, – я выйду на полчасика. Если Виктор Федорович спросит, скажи, что пошла прогуляться.

– Пошли вместе прогуляемся, – резко открывая дверь и едва не стукнув ее створкой Свету по лбу, предложил нечасто появляющийся в офисе директорский сын.

– Пошли, – засмеялась она. – Ты зачем приехал?

– С тобой поговорить, – усмехнулся Вячеслав.

На улице оказалось восхитительно хорошо. «Буду ходить гулять каждый день, даже в дождь», – пообещала себе Света. Покосилась на спутника и, как всегда, отметила, что тот – красивый парень и очень похож на отца.

– Так что у тебя за разговор?

– Я хочу, чтобы ты перевела Анастасию Горовец каким-нибудь маленьким начальничком на второе производство. В Бибирево, – помолчав, попросил Слава.

Фирма имела два производства: на Рижской, которое возглавлял Вячеслав, и в Бибиреве.

– Каким начальничком? – уточнила Света.

– Ну-у… Не знаю, сама придумай. Пусть руководит хоть лаборантами, которые пробирки моют.

– Нет! – решительно отрезала она. – Ты спятил? Настя стерва и дура редкостная. Ей никем руководить нельзя.

Горовец пришла в фирму в прошлом году сразу после института. К тому времени Светлана потихонечку уже подмяла под себя руководство кадрами, считая, что кадры воистину решают все. Виктору Федоровичу самое интересное она оставила – идеи, разработки, а сама тащила рутину каждодневных мелочей. За кадрами Света наблюдала пристально, ненавязчиво собирала слухи и сплетни, точно знала, кто из работников на что способен, кого нужно повышать, а кого лучше совсем уволить. Все-таки она была отличным руководителем, куда лучшим, чем Кузьменко. Директор, как правило, верил всему, что ему говорили, решения принимал скоропалительные, а в людях не разбирался вовсе. Вот и пусть занимается наукой.

О Насте мнение было единодушное: дура и стерва. Сначала держалась скромненько, разговаривала тихо, а потом у девицы прорезался голос, она без конца торчала у начальства, передавала указания, что было для настоящих специалистов прямым оскорблением, и в целом вела себя по-хамски. Причина перемены была проста и всем понятна: начальник производства Вячеслав Викторович Кузьменко не остался равнодушным к прелестям молодого инженера-технолога.