Читать книгу "Зимняя королева - Аманда Маккейб"

— Мы не только катались, мисс Анна, — проговорил Энтон. — Нас королева послала подыскать хорошенькую колоду для камина на Святки.

— И вы нашли, конечно? — едко спросила Анна, вырывая плющ из руки лорда Лэнгли.

Тот расхохотался и взял вместо плюща ленточки.

— Пока не нашли, но сегодня снова пойдем. Только самые хорошие возьмем для Рождества королевы и ее леди.

— Вот и поторопитесь. Рождество-то завтра.

— Не бойтесь, мисс Анна. Если я что задумал, то добьюсь обязательно.

— Обязательно?! — подхватила Анна. — А я-то боюсь, что для всего есть свое время, даже для разочарования.

Зеленые глаза лорда Лэнгли прищурились, а Энтон усмехнулся и подошел ближе к столу. Он склонился над плечом Розамунды, дотягиваясь до веточки падуба. Розамунда тяжело сглотнула, когда он шеей коснулся ее рукава, мягко, тепло и в то же время со снежной свежестью.

— Э, лорд Лэнгли, — протянул Энтон, — работа с падубом сделала сегодня леди такими раздражительными. Может, нам лучше удалиться, пока нас не поцарапали.

Лорд Лэнгли тоже рассмеялся:

— У вас, у шведов, такая тонкая кожа? У нас здесь покрепче защита от колючек леди.

— Разве от этого можно защититься?! — спросил Энтон. Розамунда взяла веточку из его рук осторожно, стараясь не коснуться его пальцев. — Говорят, если листья падуба закругленные, то следующий год в доме будет править миледи. Если с зазубринками, то — милорд. А какие же эти? — Энтон опять взял веточку падуба, провел пальцем по блестящему зеленому листочку. — Что бы это могло значить, если половина листа закругленная, а другая половина с зазубринами?

— Так не бывает, — засмеялся лорд Лэнгли. — В каждом доме править может только кто-то один.

— В доме королевы все листочки всегда гладкие, — сказала Анна. — А теперь будьте так любезны и помогите нам развесить в зале гирлянды.

Энтон вставил маленькую веточку падуба в зачесанные наверх волосы Розамунды, край его ладони коснулся ее щеки.

— Вот так, леди Розамунда, — шепнул он. — Теперь вы совсем готовы к празднику.

Розамунда дотронулась до веточки, но не выдернула ее, а оставила на память.

— В таком случае вам лучше опасаться моих колючек, мистер Густавсен. Их, может быть, не видно, как на листьях, но они есть.

— Учту. Но я не тот, кто испугается ожога крапивой, леди Розамунда, даже самой жгучей.

Он положил свои коньки на стол, сдвинув длинную гирлянду из плюща и лент, и подал ей руку:

— Вы мне покажете, где должны висеть ваши украшения? Я бы очень не хотел нарушить ваш замысел украшения залов.

Чуть посомневавшись, Розамунда кивнула и протянула руку, позволяя ему помочь ей встать. А другой она взяла свою поцелуеву ветвь, и они пошли за всеми остальными. Все принялись напевать.

Розамунда не удержалась и стала подпевать в счастливом предчувствии праздников. Она улыбнулась Энтону, удивленная тем, что он тоже подпевает.

— Вы знаете, английские песни, мистер Густавсен? — спросила она, когда они подошли к огромному камину.

Он отпустил ее руку, чтобы взять табурет, и Розамунда почувствовала себя покинутой.

— Моя мама была англичанкой, — ответил он, вставая на табурет. Розамунда подала ему конец гирлянды, который он закрепил на деревянной стойке, покрытой искусной резьбой. — Она всех в доме научила своим старым любимым песням.

— А как у вас, в Швеции, празднуют Рождество? — полюбопытствовала Розамунда.

— Полагаю, так же, как и здесь, — званые обеды, приемы, зрелищные представления, подарки… И еще у нас есть День святой Люции.

— Святой Люции?!

— Да. Очень старая шведская традиция. Святая Люция — наша защитница. Мы чествуем ее каждый декабрь, устраиваем шествие, которое возглавляет дама, изображающая Люцию. И она ведет католиков-беженцев в катакомбы, освещенные факелами, и раздает им еду, пока совсем сама не измучается. Она одевается в белое платье с красными лентами и надевает корону из свечей. А когда она раздает сладости и деликатесы, все поют ей песни.

Розамунда, восхищенная, засмеялась:

— Какая прекрасная традиция! А у нас пока нет святых.

— В Швеции тоже нет, кроме Люции. А вас обязательно выбрали бы на роль Люции.

— Меня? Мои родители сказали бы, что я меньше всех других подхожу на роль святой.

Энтон кашлянул:

— Да, вы кажетесь упрямой, леди Розамунда.

— О! Премного благодарна, — поддразнила его Розамунда. — Еще одна шведская привычка — оскорблять леди под Рождество?

— Ни в коем случае. Упрямство — такая черта, которая чрезвычайно нужна при дворе.

— Правда. Может, я при дворе и недолго, но тоже заметила.

— Но вас все равно выбрали бы на роль святой Люции, из-за вашей красоты. У Люции всегда светлые волосы, голубые глаза, и она должна уметь выразить свежесть и щедрость. Эти качества нельзя свести на нет никаким упрямством.

Розамунда почувствовала, как краска смущения снова заливает ее лицо. Так она не покраснела бы ни от какого комплимента, высказанного другим мужчиной. Он считал ее красивой!

— Может, эта такая традиция, которую нам следовало бы перенять.

— Обязательно. — Энтон слез с табурета и осмотрел свою работу.

— Вам нравится?

— Что нравится? — спросила она, все еще ошеломленная. Он нравится? Она очень боялась, что — да. Он был совсем не таким, как Ричард.

— Украшения.

— Ах, украшения! Очень празднично.

— Тогда нам осталось подыскать место для этого. — Он взялся за поцелуеву ветвь, которую все еще держала Розамунда, почти забыв о ней.

— А, это глупость, — возразила Розамунда, отступая назад. — Королева определенно не захочет видеть ее в зале.

— Почему? — Энтон приблизился, чтобы взять зеленый круг в руки. Он осмотрел омелу, трепещущие ленточки и расплылся в улыбке. — Поцелуева ветвь!

Розамунда вырвала у него ветвь:

— Я же сказала, что это глупость!

— Мне мама рассказывала, что, когда она была девушкой, она делала поцелуеву ветвь, чтобы гадать, кто станет ее мужем.

— А я сделала ее совсем не поэтому. Просто мне показалось, что она симпатично выглядит.

Энтон подошел совсем близко и наклонился, чтобы шептать ей на ухо. От его свежего дыхания у нее на темени зашевелились завитушки и, ее охватила дрожь.

— И еще она мне говорила, что если ты поцелуешь кого-то под этой ветвью в полночь под Рождество, то он будет твоей настоящей любовью до конца года.

Розамунда закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания, как его дыхание растекается по ее коже.