Читать книгу "Новая инквизиция - Александр Щеголев"

…Тризна превратилась в побоище.

Люди кричали, умирая.

Молили о пощаде.

Хрипели, когда их тела вспарывали мечи и пронзали копья.

Рядом шумела вода днепровских порогов…

Княгиня слушала. Лицо её застыло красивой маской. Стояла на вершине холма, который и десятилетия спустя будут звать «Кровавым».

Земля алела от крови. Красные ручейки сбегали к реке. Живых оставалось все меньше. Крики смолкали. Так же – совсем недавно – стихали вопли сгоревших заживо и глухие стоны заживо погребённых. Сожжённых и зарытых волею княгини Ольги, справившей ритуал Огня и ритуал Земли.

Последний стон последнего древлянина оборвался. Стало тихо, слышалось лишь тяжёлое дыхание забрызганных кровью дружинников. Ритуал Воды завершился. Оставался ритуал Воздуха…

В летописях приводится легенда, согласно которой Ольга уничтожила Искоростень – столицу убивших её мужа древлян – атакой с воздуха, привязав горящий трут к лапам голубей и воробьёв, взятых с города в качестве дани. Орнитологи утверждают, что такое невозможно – испуганная огнём птица полетит куда угодно, кроме родного гнёзда. Но как бы то ни было, в 946 году град Искоростень навсегда исчез с карт и из хроник…

После христианизации Руси внуком Ольги, Владимиром, покойная княгиня (крестившаяся на закате жизни) была канонизирована.

Спустя девятьсот лет, на заре XX века, А. Н. Соболев написал в своей статье, изданной в «Трудах Владимирской учёной архивной комиссии»:

Тенятниками наши предки называли живых людей… получивших и возобновлявших свои колдовские или сверхъестественные способности за счёт смерти (жестокого убийства) других людей…

Это было первое, во многом наивное, научное определение тенятничества.

Глава шестая

Губы мёртвого придурка так и застыли – в виде трубочки. Словно он до сих пор пытался вымолвить последнее своё слово: «сука». Адресованное мне слово. А может быть, и «шлюха» – до финальных секунд своей жизни покойник продолжал считать меня женщиной. Причём, скажу без хвастовства, весьма юной и красивой…

Ничего удивительного, людям свойственно ошибаться. Удивительно другое – как у меня хватило сил поддерживать в нем ошибочное мнение почти двадцать минут – пока этот похотливый кобель выбирал глухое местечко на безлюдных задворках Баболовского парка. Но что ни делается – всю к лучшему. Если кто и забредёт в эти кусты и увидит машину, решит, что тут парочка занимается любовью за густо тонированными стёклами… Найдут козлика далеко не сразу.

Кровь стекла, можно приниматься за дело, не рискуя испачкаться. Хотя добраться до дозы будет нелегко, монтировка (иностранная, блестящая, из легированной стали) предназначена для несколько иных операций. Как тут не пожалеть об инструментах Фагота, оставшихся в его квартире. Не о музыкальных, естественно. Дрель с дисковой насадкой весьма бы сейчас пригодилась…

Я примерился и вогнал заморскую железяку в ухо любителю голосующих на дорогах девочек. Передохнул, собираясь с силами – руки тряслись, в ушах гудели похоронные колокола. Наступил подошвой на голову придурка, прижал её к днищу машины. Потом изо всех оставшихся сил использовал изобретение старины Архимеда, проще говоря – рычаг. Кость хрустнула. Говорят, у дураков головы дубовые и черепа отличаются повышенной прочностью. Ничего подобного. Проверено.

Жизнь была прекрасна.

Я шёл Баболовским парком, больше похожим на лес, по аллее, больше похожей на лесную дорожку. А вокруг сверкало лето – травки-цветочки, птички-бабочки, букаш-ки-козявочки, прочая флора с фауной… Я любил их всех, и даже к оставшемуся в машине парню относился сейчас с дружеским сочувствием. Ничем он, если вдуматься, и не был виноват, проявил естественное мужское начало, а тут… Ой, как стыдно…

Ещё одна представительница фауны выползла на дорожку – бабка-грибница. В корзинке грибы-колосовики – крепкие, ядрёные. Надо же, и в июне попадаются.

Но бабка попалась на моем пути зря. От машины моего безмозглого (в прямом смысле) друга я отошёл совсем недалеко, а старушки бывают ох как памятливы.

Ну что же ты на меня так уставилась, старая? Что челюсть отвесила? Кровь на рукаве? Да ты присмотрись, присмотрись, протри зенки подслеповатые… И ни кровь это вовсе, а краска. Причём зелёная. Поняла? Запомнила?

Бабка отвела взгляд, успокоившись. Вот и славненько, убивать старую рухлядь в такой прекрасный день не очень хотелось. Наоборот, хотелось сделать ей что-нибудь неожиданное и приятное. Пошутить по-доброму…

– Ой, бабуля, что же вы таких грибов-то червивых набрали? – спросил я, недолго думая.

Она машинально глянула в корзинку. И увидела вместо боровиков-подберёзовиков гнилую труху, в которой кишели грибные черви. Всем червям черви – жирные, осклизлые, с палец длиной. По-моему, в их раскрытых пастях даже виднелись мелкие острые зубы.

Старушка завопила и тут же смолкла. Отбросила корзину. Грибы раскатились по траве живописным натюрмортом. В центре оказалась бабка – шлёпнулась на задницу и тупо раскрыла рот. Плоховато у старой с чувством юмора.

…От парка я укатил на первой же попутке. Пожилой водитель ехал медленно, осторожно, пропуская всех, кого видел. А внутри меня все кипело и стремилось вперёд – сила и жгучее желание её применить разрывали меня на части…

Пришлось взять управление на себя – не покидая, впрочем, пассажирского сиденья. Выпучив глаза, шофёр-недотёпа смотрел на иномарки, трусливо шарахающиеся от «москвича»-камикадзе; на собственные руки, вращающие руль против воли хозяина; и на ногу, самочинно вдавившую газ до упора…

Домчались с ветерком.

В квартире Фагота ничего не изменилось – обитатели её тихо лежали, где я их и оставил. Изменился я – понял, какими дурацкими делами занимался тут полтора часа. Не стоило пихать термометр в мёртвую задницу и вести беседы с мёртвой головой. А стоило порыться в этой вот груде окровавленных тряпок. В карманах одежды Доуэля.

…Интересного там оказалось мало. Собственно говоря, лишь одна бумажка, отпечатанная на принтере.

Ровный столбик – фамилии, инициалы, адреса. Лишь одна строчка выделяется – фамилий там две, причём две одинаковых. Хачатрян А.С. и Хачатрян С.О.

На третьем почётном месте идёт мой друг Фагот. Под мирским, естественно, именем: Иванов М.С. Некоторые поклонницы не знают, что в его паспорт вписана плебейская фамилия Иванов. Да ещё и Марат Сергеевич. Ясное дело, с такой анкетой на эстраду без псевдонима никак…

Четвёртым пунктом списка (адрес тот же, лишь квартира разнится) – Де Лануа Ж. Г. Если я что-то понимаю в пчёлах и мёде – то это наша известная царскосельская прорицательница и ясновидящая Жозефина. Действительно проживающая в этом же доме. Де Лануа, хм… Неужели вправду из французов? Скорее, из циркачей. Лет сто назад любой Ванька Козолупов, поступая в жонглёры или акробаты, брал звучную французскую или итальянскую фамилию. И в паспорт потом вписывал.