Читать книгу "Только звёзды знают её имя. Забытая звезда Салема - Аманда Марроне"

такого веса, как ваши.

Миссис Пэррис наполнила тарелку, избегая стального взгляда мужа.

– У мистера Уолкотта дома было много гостей, и все они в один голос уверяли, что на богослужения ходит всё меньше и меньше людей. А Уолкотт сказал, что его пустующее сиденье будет трудно разыскать среди множества других пустых мест.

Преподобный ударил ладонями по столу, да так, что сидр выплеснулся из кружек. Госпожа Пэррис вздрогнула, и большая капля мясной подливы шлёпнулась на белую льняную скатерть.

– Беспечная женщина! Погляди, что ты наделала! – гаркнул преподобный. Его худое измождённое лицо пошло красными пятнами.

Томас, Бетти, Эбигейл и я – все замерли, когда Пэррис порывисто поднялся и направился к жене.

Ни для кого не было секретом, что преподобный никогда не пользовался расположением прихожан, а после процессов над ведьмами всеобщее мнение о нём только ухудшилось. И ни для кого не было секретом, что выполнение божьей воли не избавило его от вспыльчивого характера.

Пэррис выхватил половник из рук жены и швырнул его через всю комнату, где он с грохотом ударился об очаг.

– Зачем я только надеюсь на вас и прошу говорить от моего имени? Вы и простаку вроде Уолкотта не способны объяснить, что надо посещать богослужения, даже если он терпеть не может меня лично!

Пэррис повернулся и схватил со стола свою тетрадь. Тяжело дыша, он перевёл взгляд на Бетти.

– Принеси половник! Надеюсь, ты не настолько неуклюжа, как твоя мать и наша никчёмная служанка!

– Да, отец.

Бетти медленно встала и шуганула собаку, которая успела дочиста вылизать половник. Пока она ополаскивала его в миске с водой, преподобный сел на своё место и положил тетрадь рядом с салфеткой.

К тому времени, когда Бетти вернулась за стол, дыхание преподобного выровнялось, и Пэррис разговаривал как ни в чём не бывало – словно это не он только что вёл себя самым нечестивым образом.

– Я решил изменить тему воскресной проповеди. Буду говорить о том, что посещать богослужения нужно и важно – даже если вам не нравится священник. И что я такого ужасного сделал? Просил достойное жалованье? Требовал доставлять мне дрова? Так это, между прочим, предусмотрено контрактом. Но кто в последний раз пожертвовал хоть одно полено человеку, говорящему от имени Бога?

Он холодно улыбнулся и указал в сторону стола.

– По крайней мере, я благодарен за то, что могу разделить эту трапезу со своей семьёй.

Преподобный соединил ладони в молитвенном жесте, и мы все склонили головы.

– Мы благодарим тебя, Господь, за твою щедрость и молимся, чтобы Уолкотты вернулись в лоно Церкви. Молим также, чтобы семьи Тарбелл, Нерс и Льюис тоже одумались и мы увидели их на богослужениях. И, наконец, благодарим тебя, Господь, за то, что ты позволил нашему Томасу обучаться у преподобного Джона Мэйзера. Аминь.

Миссис Пэррис с удивлением вскинула голову и дотронулась до руки сына.

– О, это чудесная новость! Наш Томас тоже станет священником!

Томас кивнул, но на его лице не отражалось того же восторга, что на лице матери.

На протяжении многих лет преподобный навязывал своему сыну перо и книги, но письменным словом всегда больше интересовалась Бетти. Видя, как ей любопытно узнать, что это за знаки на страницах Библии, преподобный пошёл навстречу и обучал Бетти грамоте вместе с братом, пока она не проговорилась об этом кому-то из подруг. Когда распространились слухи, Пэррис отчитал дочь за «слишком длинный язык» и прекратил уроки, сказав Бетти, что ей стоит сосредоточиться на женской работе.

Именно благодаря Бетти мы с Эбигейл сумели написать наши имена. Когда родителей не было дома, Бетти учила нас грамоте, водя палочкой по золе или по грязи во дворе. Потом у неё даже появилась грифельная доска, которую Бетти прятала от родителей, и так моя мама научилась писать букву «Т» белым мелом.

Но я знала, что сердце Томаса не лежит к книгам. Ему больше нравилось держать в руке молоток, работая бок о бок с моим отцом. Они почти не разговаривали; Томас – в отличие от преподобного – был молчуном, как и папа.

– К счастью, у меня есть ещё одна чистая тетрадь, чтобы ты смог собраться с мыслями, Томас. На следующем богослужении я буду от всего сердца умолять прихожан о пожертвовании, чтобы купить себе новую.

У меня задрожала нижняя губа, когда я услышала слова Пэрриса. Посмотрит ли он сейчас на книжную полку? Увидит ли, чего не хватает? И если да, сумею ли сохранить самообладание, чтобы мой план осуществился?

Глава 10

Да, мы летаем на мётлах. Постоянно.

Титуба, из показаний на суде

Преподобный Пэррис проглотил немного тушёного мяса и обернулся к своей книжной полке. Он вскочил и провёл пальцами по корешкам библий, остановившись в том месте, где была тетрадь.

– Благоверная, ты видела тетрадь – новую, которую я купил на десятинные деньги в прошлом месяце?

Госпожа Пэррис покачала головой. Пламя свечи отразилось в её удивлённых глазах.

Преподобный Пэррис вытаскивал книги с полки и совал их обратно.

– Куда делась тетрадь? Она стоила пять шиллингов!

– Я не знаю. – Госпожа Пэррис встала. – Вайолет, ты сегодня прибирала на полках?

– Я… – Я сделала паузу, чтобы вспомнить слова, которые репетировала весь день, на случай, если мне зададут этот самый вопрос. – Сегодня я только готовила рагу и пекла хлеб, госпожа. К тому же, мне строго запрещено прикасаться к вещам преподобного Пэрриса.

Она поджала губы.

– Бетти? Эбигейл? Вы трогали отцовские книги?

– Нет! – пискнула Бетти, нервно теребя кончик косы.

Эбигейл энергично замотала головой.

– Тетрадь не могла просто встать и уйти! – рявкнул преподобный. – Томас, ты что-нибудь об этом знаешь?

Глаза Томаса были так же широко раскрыты, как и у всех остальных. Мистер Пэррис исходил яростью, и его сын понимал, что наказание будет суровым.

– Я ничего не знаю, отец. Пока мы сегодня не встретились с преподобным Мэйзером, мне не требовались такие вещи.

– Конечно! Томасу тетрадь была ни к чему! – сказала госпожа Пэррис, кидаясь к стеллажу. – Она наверняка где-то здесь.

Наклонившись, миссис Пэррис принялась рыться на нижних полках. Преподобный стоял над ней, его лицо было цвета осенних кленовых листьев.

– Тетрадь стоила пять шиллингов! Пять!

Он пристально осмотрел нас одного за другим.

– Все стойте здесь!

Миссис Пэррис положила руку на плечо мужа.

– Самюэль, это всего лишь тетрадь…

– Пять. Шиллингов, – прорычал он. – Я копил несколько месяцев, чтобы её купить!

Я