Читать книгу "Эпоха пепла 3. И пришел Король - Илья В. Попов"

и сама Черная Кузница долгое время считались простыми легендами. Страшными сказками, перешедшими нам от айров, которые пугают ими своих ребятишек забавы ради. Никто и никогда не видел Кузницу своими глазами, ведь даже добраться до Мертвых Гор — тот еще подвиг, а уж найти там обитель кошмарного владыки… Однако над россказнями о Всадниках мы тоже поначалу смеялись, считая, что варвары попросту морочат нам голову. Пока наши разведчики воочию не увидели ублюдков черном. Так что…

В этот самый момент в комнату без стука ворвался запыхавшийся мужчина, весь красный, с которого ручьями сходил пот.

— Ты же знаешь, как я ненавижу, когда мне мешают завтракать, — проворчал Окамото, глядя на вошедшего недовольным взглядом. — Что-то срочное? Если нет — подожди в коридоре.

— Минувшей ночью Черный Всадник напал на деревню к востоку отсюда! — на одном дыхании выпалил незнакомец.

Глава 2

Не успел Окамото получить вести о нападении, как он вместе с Кенджи, Ясу, Белым Лисом и двумя дюжинами воинов — включая Куму, который, как оказалось, несмотря на свой весьма юный возраст уже считался одним из лучших следопытов — выдвинулись в сторону разоренного варварами селения.

То была рыбацкая деревушка, расположенная в низине на берегу реки. Тихая, уютная, должно быть, довольно преуспевающая. В недалеком прошлом. Ведь сейчас ворота в частоколе порублены топорами и раскрыты настежь, на месте аккуратных домиков из крепкого дерева дымились только черные остовы, в воздухе же стояла гнетущая тишина, словно в склепе.

При виде спаленного дотла поселения Кенджи невольно посетили воспоминания о собственном доме, уничтоженным Жнецом и его сподручными. Кенджи будто бы вновь очутился той ночью в Тихом Потоке и видел отблески огня, пляшущего на крышах, слышал испуганные крики и выстрелы…

Усилием воли Кенджи стряхнул наваждение, приходя в себя. Его близких не спасти, ровно как и несчастных крестьян, чьи тела уже успели оледенеть, но еще можно было воздать убийцам по заслугам.

Кто бы не стоял за жестокой расправой, пощады налетчики не знали. Неизвестные не жалели никого — ни женщин, ни стариков, ни детей. Большую часть селян перебили практически без боя, застав врасплох — об этом говорило то, что почти все они были одеты кто как, а кто-то и вовсе успел накинуть на исподнее только плащ — и лишь некоторые сжимали в руках оружие. Вот только вряд ли им удалось убить хотя бы одного негодяя — либо же напавшие забрали тела погибших соратников с собой. Спешившиеся воины принялись осматривать руины, надеясь найти выживших в минувшей бойне. Кенджи тоже слез с лошади. В этот момент к нему подошли Белый Лис и Ясу.

— Никогда не понимал подобной бессмысленной жестокости, — первый поморщился и тряхнул косой. — Что взять с этих несчастных? Удочки и сети?

— Действительно, — цокнул языком Ясу, оглядываясь. — Кажется, потраченные на крестьян стрелы и пули стоят куда дороже, чем их жизни, — после он остановил свой взгляд на Кенджи и вдруг задал довольно неожиданный вопрос: — Знакомая картина, не так ли? Наверняка навевает тяжелые мысли.

— Угу, — промычал Кенджи, не желая развивать эту тему дальше.

Однако некоторые слова Ясу заставили Кенджи задуматься и приглядеться. Часть людей действительно расстреляли из ружей или пистолетов. Однако почему тогда в крепости никто не услышал выстрелы? Ведь морозный воздух разносит звуки на многие лиги. Конечно, форт до утра праздновал рождение внука Окамото — однако вряд ли гулянка могла заглушить пальбу.

— Ночью грянула вьюга, — хмуро проговорил Кума, выслушав Кенджи. — Ветер выл так, что с трудом можно было докричаться до человека, стоявшего в нескольких шагах.

— Проклятые колдуны, — сплюнул на землю один из воинов. — Даю руку на отсечение, что буран наслал один из Черных, чтобы безнаказанно сотворить свое злодейство. Необходимо отрубить погибшим головы и предать тела огню — я слышал, что Всадники могут оживлять мертвецов, заставляя тех сражаться на своей стороне.

— Однако Всадники еще никогда не заходили так далеко на юг, — с сомнением проговорил его приятель, присев на перевернутое корыто. — Да и непогода могла быть простой случайностью.

— Как бы то ни было — держите ухо востро и смотрите в оба, — сказал Окамото, натягивая поводья и оглядываясь вокруг. — Кем бы не были негодяи — они вполне могут затаиться где-то неподалеку.

Воины хмуро переглянулись и положили ладони на рукояти мечей. Кенджи же подошел к ближайшему покойнику — совсем юному парню. Из зажатого кулака его виднелась какая-то тесемка. Осторожно разжав одеревеневшие пальцы, Кенджи достал странное и довольно жуткое ожерелье — человечьи зубы с аккуратными дырочками, сквозь которые была продета крепкая нить.

— Саблезубые, мать их, — сказал один из воинов при виде находки Кенджи, и отправил на снег длинный плевок; в ответ на недоуменный взгляд, мужчина пояснил: — Одно из самых жестоких и кровожадных племен айров. Они не щадят даже грудных младенцев и убивают зачастую просто ради развлечения. А еще эти варвары спиливают себя клыки, чтобы те походили на звериные, а из костей убитых делают посуду, оружие и доспехи.

— Если эта бойня и впрямь дело рук тех полоумных дикарей, нельзя дать им уйти, — заявил Окамото. — Я не позволю варварам безнаказанно вырезать целые селения у меня под носом. Даю один серебряный за каждого убитого и кошель тому, кто добудет голову вожака этих бешеных псов!

Воины поддержали слова господина дружными выкриками. Похоже, Окамото был настроен решительно. Впрочем, его праведный гнев легко можно было понять. Налетчики совершили удар на деревню, расположенную совсем неподалеку от крепости Окамото, точно решив дать ему звонкую пощечину. Карать за такую наглость необходимо быстро и жестоко, иначе Окамото вполне может потерять уважение среди своих, что уж говорить о членах других родов, когда слухи о резне дойдут и до них.

Кума быстро обнаружил следы, что вели из деревни на запад. Судя по всему, напавших было не менее трех дюжин. Один из воинов предложил было вернуться в крепость за подкреплением, однако Окамото осыпал на его голову такой поток ругательств, что бедолага более не проронил ни звука, смущенно тупя взор на луку седла, да и остальные уяснили, что следует держать языки за зубами. Думается, не в последнюю очередь дело было