Читать книгу "Секлетея. Схватка - Елена Гордеева"

Моисей Яковлевич.

– Конечно, Юхур нас отвезет.

Клиника размещалась в бывшем обкомовском санатории, который был отремонтирован и переоснащен современным медицинским оборудованием. На большой огороженной территории построили несколько деревянных коттеджей для вип-клиентов, а также банный комплекс и бассейн. Лечение и пребывание там были не дешевыми, а свободных мест – мало. Лита пролежала там неделю. Она сдавала различные анализы, плавала в бассейне, гуляла по заснеженному лесу и берегу Финского залива и питалась исключительно полезной диетической пищей. Когда в пятницу она готовилась к выписке, ее пригласила к себе старшая медицинская сестра, которая торжественно вручила молодой женщине официальную справку о том, что 18 октября 2000 года клиника сделала ей процедуру ЭКО с использованием замороженных сперматозоидов её покойного мужа – Овчарова Максима Викторовича. Медсестра также дала ей выписку из истории болезни, в которой было написано о том, что ее беременность в 8 недель протекает нормально. «Это поистине царский подарок, – подумала Лита. – Моисей Яковлевич стал мне вместо старшего брата Виталия, и как будто сам Виталий прислал его мне в помощь».

Санкт-Петербург, конец декабря 2000 года

Все кипело в квартире Красицких на Большой Морской улице: семья готовилась к новогодним праздникам, а также к долгожданному приезду из Швейцарии любимого сына Владимира, которого Лита ждала на католическое Рождество. Она долго и мучительно размышляла, говорить ли ему о своей беременности, и, в конце концов, решила повременить.

Лита и Эви повесили новогодние гирлянды на окна и на входную дверь, поставили в гостиной живую сосну и украсили ее елочными игрушками, которые хранились на антресолях еще со времен СССР. Больше всех живой сосне обрадовался Тимоти: котенок не только неистово точил когти о ствол дерева, но и пытался по веткам залезть наверх. Так как Эви ему периодически строго выговаривала за шалости, котенок выработал специальную тактику: он сначала прятался за гобеленовой шторой, потом осторожно выглядывал оттуда и внимательно осматривал комнату и, убедившись, что никто его не видит, на огромной скорости подбегал к сосне и в грациозном прыжке бросался на нижний стеклянный шарик. Когда он в конце концов вдребезги разбил старинный шар, было решено перевесить елочные игрушки повыше, чтобы он не мог до них допрыгнуть. Обиженный Тимоти вставал на задние лапы и от безысходности грыз серебряный дождь. Это заметил Юхур, который испугался за питомца и перевесил ёлочные украшения повыше. За ужином Эви рассказала о коварных проделках семейного любимца, на что получила неожиданный ответ:

– Дорогая Эви, наш Тимоти – это настоящий комок энергии, так что давай разрешим ему лазать по гобеленовым шторам наверх. Карнизы у нас крепкие, а если на гобелене останутся следы от когтей, то мы всегда можем шторы обновить. И надеюсь, что после такого послабления Тимоти не будет прыгать на сосну.

Эви ничего на это не ответила, а только снисходительно улыбнулась и глубоко вздохнула. Она уже привыкла к тому, что в семье Красицких кошки жили на положении полубогов.

Между тем Тимоти лежал на кухонном подоконнике и исподлобья поглядывал на свою хозяйку невинными голубыми глазами. Он понял, что Лита говорит о нем весьма ласковым и благосклонным тоном, и это послужило сигналом к следующей шалости. Котенок по тяжелой гобеленовой шторе забрался на оконный карниз, на котором крепился еще и причудливый ламбрикен16, осторожно лег на него и свесил вниз пушистый хвост. Потом он посмотрел сверху вниз лукавым взглядом и, чтобы окончательно и бесповоротно закрепить границы новой забавы, еще и торжествующе промяукал.

Лита рассмеялась, глядя на него, а Эви нахмурилась. Потом котенок немного погулял по карнизу от одного края до другого, крепко цепляясь когтями за ламбрекен, и стал раздумывать о том, как ему спуститься вниз с такой верхотуры. Он аккуратно переставил лапы, повернулся к стене, опустил пушистый хвост и сделал первый небольшой прыжок вниз. Чтобы погасить скорость падения, Тимоти когтями передних лап вцепился в гобеленовую штору и, довольный результатом проделанного маневра, чуть повернул голову и бросил «голубой» взгляд на Литу. И так он рывками продвигался вниз, цепляясь за штору и пряча когти для совершения следующего прыжка. Спустившись примерно на две трети, Тимоти горделиво повернул голову, оценил оставшееся расстояние до пола, оттолкнулся и прыгнул, немного расставив лапы и грациозно в воздухе перевернувшись мордой вниз.

Проделав эти замысловатые кульбиты, котенок смиренно сел на свою кухонную лежанку, тщательно вылизал обе передние лапы, вымыл голову и шею, а потом невинным взглядом уставился на Эви. Услышав неодобрительное ворчание в свой адрес, Тимоти, распушив хвост и кокетливо согнув его кончик, изо всех сил бросился вон из кухни с такой скоростью, что ему пришлось немного затормозить на повороте в коридор.

Лита хохотала до слез.

– Какое божественное создание – мой Тимоти. Я так полюбила этого котенка, дорогая Эви, что готова все ему прощать. Но каков звереныш! – так бесстрашно спустился с четырехметровой высоты.

– Ты избаловала уже не одного кота, Лита. Наверное, ничего с этим не поделаешь, – немного помолчав, Эви добавила: – Скажи, когда же нам ждать Владимира?

– Я завтра поеду в Пулково его встречать. Самолет из Цюриха прилетает что-то около семи часов вечера. План такой: Юхур заедет за мной в офис заранее, к пяти часам. Перед Новым годом в Питере обязательно будут пробки.

– Я уже приготовила для него все в кабинете Виталия, а сама, пока он у нас гостит, я посплю на кухне. А может быть, ты хочешь, чтобы он жил в спальне?

– Нет, Эви. В спальне жил Виталий, и я не хочу, чтобы Володя там ночевал. А ты пока, пожалуйста, поживи в гостиной. Это всего на несколько дней, потому что мой сын сразу же после Нового года улетит в Цюрих.

Следующим вечером они вернулись из аэропорта только к полуночи. Владимир привез всем новогодние подарки: Лите – новомодные функциональные часы Swatch17, Эви – деревянную фигурку счастливой швейцарской коровы, а Юхуру – армейский складной нож. А еще шоколад Toblerone к чаю и несколько коробочек с разными сортами сыра на пробу. Он был рад возможности провести праздники дома, но сетовал на то, что не может задержаться подольше.

Лита смотрела на него и не могла наглядеться. Он все больше становился похож на её отца – Владимира Красицкого: высокий, голубоглазый, с русыми волосами, зачесанными назад. Лучезарный взгляд украшал выразительное лицо молодого человека, который верил в красоту жизни и ждал успеха и наслаждений. Он никогда не был стеснен в средствах, но и не был расточительным,