Читать книгу "Прочь из моей головы - Софья Валерьевна Ролдугина"

в крайности, – быстро вмешался он. – Просто мне казалось, что за полвека некоторые углы должны были сгладиться, огонь разногласий – угаснуть… Увы, нет. Тот кукольник в оранжевом с самого начала заинтересовался тобой больше, чем следовало; полагаю, Запретный Сад до сих пор уделяет неоправданно много внимания лантернам и маякам, словом, тем, кто может дать пристанище заблудшей душе».

Я подавила стон. Похоже, что жилец в голове мне достался крайне проблемный.

– Если упростить, ты пятьдесят лет назад наворотил такого, что тебя до сих пор ищут. Даже после смерти.

«Попрошу без инсинуаций, тут ещё надо разобраться, кто больше наворотил, – усмехнулся Йен, и меня продрало холодком от того, сколько опасных скрытых смыслов таилось за одной фразой. – Некоторые страстно жаждут заполучить то, чем я обладаю, другие хотят отомстить, третьи не желают отдавать меня в руки своим соперникам – о, всех возможных мотивов и не счесть. Я полагал, что моё короткое появление в телеэфире отвлечёт эту свору от тебя, мой очаровательный медиум».

– Шикарно, – выдохнула я. – Дай-ка догадаюсь. Ты посветил мордашкой с экранов, вся чародейская рать бросилась на поиски. А так как ты следов не оставил, они стали проверять другие подозрительные случаи. И тут как раз подворачивается неизвестный медиум, который пропал вместе с парой кукол и целой каверной в придачу. Действительно, прокол.

Рюкзак не застёгивался; выругавшись, я принялась выкладывать вещи. Да, не знаю, как насчёт оптимального набора для беглеца, но вряд ли туда входит шёлковая ночная сорочка, платье и зимние перчатки с меховой опушкой.

«Сорочку оставь, – фыркнул Йен. – Мне нравится, как она ощущается на твоём теле. И, кстати, я никогда не говорил, что я мёртв».

Да уж, живости в нём было хоть отбавляй.

Перед глазами воскресла сцена в ванне, та самая, которую не стоит показывать несовершеннолетним детям… И взрослым одиноким женщинам тоже, пусть по другой причине.

– Спасибо, успокоил, – откликнулась я. Кстати, о ванне, надо же косметичку собрать. – Не жив и не мёртв, что же ты такое? Извини, если хожу по больным мозолям, но в данном случае я имею все права получить немного конкретики, по моему скромному мнению.

«Потерянная душа. Сознание, разделённое с телом, если тебе ближе материалистические объяснения».

Потерянная душа, значит… неожиданно коротко и внятно по меркам Йена. Интересно, сколько в этом правды?

Я с сомнением оглядела обувную полку. Бегать, конечно, удобнее в кроссовках, но вот погода поздней осенью неустойчивая. Сейчас пока тепло, но если температура упадёт ниже нуля… Ладно, будем считать, что на бегу согреюсь.

– И где же твоё тело?

«Какой неприкрытый, откровенный интерес! Оно тебе понравилось? Какая именно часть?» – будоражащим низким голосом поинтересовался Йен.

– Все, – огрызнулась я.

Щёки опять начало припекать. Казалось бы, почти привыкла к его шуткам за пятнадцать лет, но одно дело, когда непристойности изрекает голос в голове, можно сказать, твоя собственная шизофрения, и совсем другое – когда это говорит мужчина с самыми охрененными ногами в мире. И не только ногами, хотя не так уж много я успела рассмотреть.

«М-м?»

Так, в ту сторону лучше не думать, особенно когда он слышит меня через две фразы на третью.

– Ничего. Ближе к делу давай.

К моему удивлению, Йен не стал отшучиваться и дальше.

«Гм, я примерно представляю, где было моё тело двадцать пять лет назад, – откликнулся он. – Потом возник определённый… пробел, назовём это так. Но я знаю, кто может помочь нам его восполнить».

Я застегнула пальто, закинула рюкзак на спину, проверила карманы… Ладно, всего не предусмотришь, если понадобится – куплю по пути. Не будем же мы в глуши отсиживаться.

– Твой друг?

И снова призрачный смешок пощекотал затылок.

«Не совсем. Но он тебе понравится, я обещаю».

Непроизвольно я содрогнулась и попросила:

– Не говори такого больше, пожалуйста, у меня нервы не железные. Так какие у нас планы? Идём к этому твоему не совсем другу?

Несмотря на показную бодрость, голос у меня дрогнул. Время перевалило за десять утра; Тони до сих пор не позвонил, более того, ни от кого из «Норы» – ни одного сообщения, все там как вымерли… Ох.

«Спокойствие, сердце моё, – одёрнул меня Йен. – Сначала мы посмотрим на твою кофейню, а потом уже решим, что делать дальше. Мой… мой знакомый никуда не денется, он на редкость постоянен в своих привычках, а информация лишней не будет. Поэтому сперва мы развеем твоё беспокойство, а затем двинемся вперёд, идёт?»

«Разведка нужна», – одобрительно встряла Салли.

– Разведка так разведка, – согласилась я, закрывая дверь.

Замок щёлкнул глухо, похоронно.

Думать о том, что будет, если поход в «Нору» не развеет, а подстегнёт моё «беспокойство», пока не хотелось.

«Стой».

Оклик Салли раздался так неожиданно, что я едва не споткнулась. Фактически мы были уже на полпути к «Норе». Слабое зимнее солнце перекатывалось по шпилям небоскрёбов и почти не грело, но на контрасте со вчерашней сыростью и туманом казалось, что погода прекрасная, и потому студентов-прогульщиков на улицах было гораздо больше обычного. Они даже не старались спрятаться или там отойти подальше от университета, чтобы не попадаться учителям – собирались кучками у кофеен, грелись, передавая друг другу стаканы с глинтвейном и кофе, ржали, как припадочные лошади, и бесстыже улыбались.

Вот везучие.

– Ну, что такое? – шепнула я, стараясь почти не шевелить губами.

Конечно, мне прекрасно было известно, что достаточно чётко сформулировать мысль про себя, а вслух говорить вовсе не обязательно. Но теперь, когда я точно знала, что и Салли, и Йен – реальные люди, а не голоса моего безумия, отчаянно хотелось… отделить их от меня, что ли, провести границу.

Пусть бы и таким глупым способом.

«Маскировка, – лаконично ответила Салли. – Туда».

На другой стороне улицы весело подмигивала розовая вывеска «Звезды Соблазна». Школьницы слетались на неё, как бабочки на клумбу: сладкие духи, блестящие ободки для волос, расчёски в стразах, чудовищные стенды в виде губ в человеческий рост – с помадами, естественно, миллион блестящих баночек, кисти для пудры с рукоятками в форме единорожьих рогов и косметички в виде пушистых зверьков. Меня от этого бросало в дрожь: не хотелось бы каждый раз вскрывать пузо котёнку