Читать книгу "Хамелеон 3 - Константин Николаевич Буланов"

советских денег через очередной банк. Но с начала 30-х годов он, вроде как, находился в некотором противостоянии с «лагерем Сталина», и официально отрекся от всяких дальнейших контактов с официальными советскими представителями. Но многие предписывали ему продолжение работы на Советский Союз, естественно, не себе в убыток. Этот ушлый тип со товарищами даже умудрился заключить несколько договоров с республиканским правительством Испании на поставку продовольствия для армии, заработав на этом солидные средства, ибо в очередной раз обманул всех. Скупив по всей Франции за сущие копейки тысячи тонн испорченных консервов и прокисшей муки, он отгружал всё это добро испанцам и параллельно наводил на перевозившие товар суда военных моряков франкистов. Те, естественно, топили пароход, а Дмитрий Сергеевич Навашин, о котором и размышлял Геркан, клал себе в карман сотни тысяч, если не миллионы, франков. В общем, жучарой этот «товарищ» был страшным, за что в конечном итоге и поплатился. Насколько знал Александр, его застрелят через 6 дней, когда тот привычно для себя отправится выгуливать своих собачек в Булонский лес.

Впрочем, сроки данного преступления вполне себе могли сдвинуться, ибо его влияние на ход событий уже успело привнести в этот мир те или иные изменения. Вот только действовать еще быстрее сам краском банально мог, ибо постоянно находился в зависимости от действий и решений десятков прочих персон. К примеру, если бы не его визит к Берзину, отправка кинохроникера Сереброва в Париж вполне себе могла состояться и через месяц и через два. Либо вовсе не состояться! Больно уж неповоротливой в решении многих срочных вопросов являлась громоздкая машина советской бюрократии. Однако при этом не следовало скидывать со счетов и её неподъемную тяжесть, коей эта самая машина могла запросто раздавить любого и каждого, кто попытался бы перебежать ей дорогу в неположенном месте. И, судя по всему, Навашин как раз таки добегался. Хотя истинного заказчика его убийства следствие определить так и не смогло. И вот это самое убийство Александру требовалось максимально «красиво» предотвратить, чтобы получить себе в должники человека с широчайшими связями в банковской среде. Ведь золото мало было вывезти с территории Испании, его еще требовалось перевести в деньги. И какая из этих двух задач виделась ныне более тяжелой, еще было вовсе неизвестно. Потому и требовался в хоть какой-то мере «свой проводник по банковским закоулкам Европы».

Глава 4

«Рога и копыта». Часть 2

— Вы знаете, Константин Алексеевич, я бы очень сильно желал проснуться следующим утром, а не закончить так же, как гражданин Бендер в недавно прочтённой вами книге, — выложив на крохотный прикроватный столик конверт с пятью сотнями долларов, не сильно громко, можно сказать почти шепотом, произнес Геркан. Больно уж тонкие стенки разделяли купе в вагоне поезда дальнего следования, чтобы достаточно громогласно вести не предназначенные для чужих ушей беседы. — Потому, если жажда наживы возьмет над вами верх, просто берите деньги и тихо уходите, — посмотрел он прямо в глаза вытаращившемуся на него Юрасовскому. — Что-что, а моя жизнь уж точно не стоит этих грошей, — как-то даже брезгливо махнул краском рукой в сторону наличности, словно это были не пять сотен долларов, а какая-то грязь. Он физически никак не мог начать активную часть вербовки приставленного к нему переводчика ранее по причине постоянного пребывания в окружении посторонних людей. Но, стоило им только остаться наедине, как тут же принялся отыгрывать роль демона-искусителя, что шаг за шагом подтачивает веру человека, склоняя того на свою сторону.

Из-за не прекращающегося вот уже который год спада в экономике, жизнь во Франции потихоньку замирала, командировочных и отдыхающих становилось всё меньше, не говоря уже об иностранных туристах, так что по завершении трапезы им легко и непринужденно удалось выкупить купе на ночной поезд до Парижа. Благо в спальных вагонах имелись, не только дорогущие — с отдельным санузлом, но и относительно простецкие двухместные, где одна кровать располагалась над другой. Вот второй вариант они и взяли себе, чтобы наверняка оградиться от ненужных попутчиков, которых вряд ли вышло бы избежать в тех же четырехместных купе.

— С чего вы это вдруг, Александр Никифорович? — несколько опешив от таких слов, обратился «белоэмигрант» к временному руководителю, которого знал именно под таким именем, пусть и сильно сомневался в его подлинности. Больно уж обстоятельства их знакомства не располагали зарождению доверия в этом плане. Чай не в трактире каком свели их вместе, а в советском посольстве в Мадриде.

— Да уж чрезмерно го́лодно вы сглотнули в жандармерии, узрев, какие средства у меня имеются с собой. Знаю я такие взгляды. Чай не первый десяток лет на этом свете живу и успел за свою жизнь повидать многое. Потому мне прекрасно известно, что человек слаб. Особенно, когда дело касается таких искушений, — мотнул Александр подбородком в сторону раскрытого конверта, откуда выглядывали краешки десяти полусотенных долларовых банкнот.

— Я бы попросил вас не высказываться о моей персоне в подобном ключе, — мигом поджал губы обидевшийся на услышанные слова Юрасовский. — Да, человек, несомненно, слаб в отношении множества искушений. Но поверьте, те из эмигрантской среды, кто не смог с ними справиться, уже, либо мертвы, либо в тюрьме, либо неплохо устроили свою жизнь за чужой счет. Лет-то с момента выезда из России прошло сколько! Все не единожды успели полностью раскрыться и показать себя истинного во всей красе. И не будь мне чужд подобный источник заработка, как кража, мы бы с вами вряд ли познакомились, — очень так обтекаемо намекнул он на тот факт, что не подался бы воевать за Испанскую республику, имейся у него на кармане нажитый не самым честным путем капитал. Да, кто бы что ни говорил о загнивании российской аристократии и дворянства, среди них имелось огромное количество тех самых достойных людей, для кого слово «честь» являлось отнюдь не пустым звуком. И даже претерпевая немалые лишения, они не шли на конфликт с собственной совестью, продолжая оставаться действительно честными людьми. На их фоне сам Александр выглядел, мягко говоря, не сильно достойным человеком, что, впрочем, нисколечко того не волновало. Ибо у каждого в этом мире был свой собственный путь. Причем честная бедность далеко не всегда являлась наиболее правильным выбором, поскольку не позволяла человеку реализовать себя в полной мере по причине власти в мире «золотого тельца». И даже СССР не смог сойти на иную колею развития, не смотря на все пропагандируемые