Читать книгу "Ошибки социальной справедливости - Томас Соуэлл"

предотвращения как уничтожения дефективных младенцев, так и стерилизации таких взрослых, которые сами по себе не представляют ценности для общества" .

Эта книга была переведена на другие языки, в том числе на немецкий, и Гитлер назвал ее своей "Библией".

Прогрессисты начала двадцатого века отнюдь не были нацистами. Они гордились тем, что выступали за широкий спектр мер по улучшению социального положения, очень похожих на те, за которые выступали другие прогрессисты в более поздние годы двадцатого века и в наше время.

Выдающийся экономист Ричард Т. Эли, например, отвергал экономику свободного рынка, потому что считал государственную власть чем-то, что следует применять "для улучшения условий, в которых живут или работают люди". Он не считал государственную власть угрозой свободе, а говорил, что "регулирование властью государства производственных и других социальных отношений, существующих между людьми, является условием свободы". Он выступал за "общественную собственность" на коммунальные услуги, автомобильные и железные дороги, заявлял, что "профсоюзы должны законодательно поощряться в их усилиях по сокращению рабочего дня и повышению заработной платы" и что "налоги на наследство и доходы должны быть в целом расширены". Евгеника была для него еще одной социальной льготой, которую он хотел получить от правительства.

Профессор Эли был человеком явно левых взглядов, его называли "отцом институциональной экономики" - направления экономики, давно отмеченного своей оппозицией к экономике свободного рынка. Один из учеников Эли - Джон Р. Коммонс - стал ведущим институциональным экономистом в Висконсинском университете. Профессор Коммонс отвергал свободную рыночную конкуренцию, потому что "конкуренция не уважает высшие расы", так что "раса с самыми низкими потребностями вытесняет другие".

Среди других учеников Эли был легендарный прогрессивный президент США Вудро Вильсон. Президент Вильсон тоже считал некоторые расы неполноценными. Он одобрил аннексию Пуэрто-Рико, осуществленную до него президентом Уильямом Маккинли, сказав о присоединившихся: "Они - дети, а мы - мужчины в этих глубоких вопросах управления и справедливости". Администрация Вильсона провела сегрегацию чернокожих сотрудников федеральных учреждений в Вашингтоне, и показала фильм "Рождение нации", прославляющий Ку-клукс-клан, в Белом доме для приглашенных гостей.

Как и другие прогрессисты его времени и более поздних эпох, Вудро Вильсон не видел опасности для свободы в расширении государственной власти - будь то путем создания новых федеральных агентств, таких как Федеральная торговая комиссия и Федеральная резервная система во время его собственной администрации, или путем назначения федеральных судей, которые будут "толковать" Конституцию, чтобы ослабить то, что президент Вильсон считал чрезмерным ограничением полномочий правительства.

В своей книге "Новая свобода" Вудро Вильсон произвольно определил государственные пособия как новую форму свободы, тем самым словесно отбросив опасения по поводу того, что расширение полномочий правительства представляет собой угрозу свободе людей. Такое переосмысление свободы сохранилось среди различных более поздних сторонников расширения полномочий государства всеобщего благосостояния и в XXI веке.

Среди других видных ученых начала прогрессивной эпохи, которые, наряду с пропагандой евгеники, занимали явно левые политические позиции, был уже упоминавшийся профессор Эдвард А. Росс, считавшийся одним из основателей профессии социолога в США. Профессор Росс называл "нас, либералов", людьми, которые выступают "за общественные интересы против мощных эгоистичных частных интересов", и осуждал тех, кто не соглашался с его взглядами, как недостойных "содержанок" - выразителей особых интересов, "наемный корпус", в отличие от "нас, поборников социального благосостояния".

По крайней мере, в своем собственном сознании эти прогрессисты начала XX века выступали за социальную справедливость - и Роско Паунд использовал именно эту фразу. Не стоит сомневаться в искренности Росса, как он сомневался в искренности других. Люди могут быть очень искренними, когда предполагают собственное превосходство.

Мэдисон Грант, чью книгу Гитлер назвал своей "Библией", также был ярым прогрессистом начала XX века. Хотя он не был академическим ученым, но и не был невежественной деревенщиной. Он происходил из богатой нью-йоркской семьи, получил образование в Йельском университете и на юридическом факультете Колумбийского университета. Он был активистом прогрессивных движений, таких как охрана природы, сохранение исчезающих видов, муниципальная реформа и создание национальных парков. Он был принят в эксклюзивный социальный клуб, основанный Теодором Рузвельтом, и в 1920-е годы обменивался дружескими письмами с Франклином Д. Рузвельтом, обращаясь к нему в этих письмах "Мой дорогой Фрэнк", а Рузвельт отвечал ему взаимностью, обращаясь к нему "Мой дорогой Мэдисон".

Одним словом, у прогрессистов начала XX века было больше общего с прогрессистами более поздней эпохи, дошедшими до наших дней. Хотя эти разные поколения прогрессистов пришли к противоположным выводам о причинах расовых различий в экономических и социальных результатах, они разделяли очень схожие взгляды на роль правительства в целом и судей в частности. У них также была схожая практика работы с эмпирическими данными. И те, и другие оставались практически невосприимчивы к доказательствам или выводам, противоречащим их собственным убеждениям.

Решая одну из центральных проблем Америки начала XX века - массовый рост иммиграции из Восточной и Южной Европы, начавшийся в 1880-х годах, - прогрессисты не ограничились утверждением, что нынешнее поколение иммигрантов менее продуктивно или менее развито, чем предыдущие поколения из Западной и Северной Европы. Прогрессисты утверждали, что восточноевропейцы и южноевропейцы изначально, генетически - а значит, навсегда - неполноценны, как в прошлом, так и в будущем.

По иронии судьбы, западная цивилизация, которую разделяли все эти европейцы, зародилась тысячелетиями ранее в Южной Европе - в частности, в Древней Греции, расположенной в восточном Средиземноморье. Те самые слова, которые пишут генетические детерминисты, были написаны буквами, созданными в Южной Европе римлянами. В те древние времена именно южные европейцы были более развитыми. В древние времена Римской империи Цицерон предостерегал своих соотечественников-римлян от покупки британских рабов, потому что их так трудно обучать. Трудно представить, как могло быть иначе, когда кто-то из неграмотного племени в Древней Британии попал в рабство к такой сложной и утонченной цивилизации, как Древний Рим.

Что касается утверждения о том, что дети иммигрантов из Южной и Восточной Европы, протестированные на Эллис-Айленде, "не могут работать с абстракциями", то вряд ли можно воспринимать как доказательство генетической неспособности выходцев из этих регионов работать с абстракциями. Древние греки не просто изучали математику. Они были одними из создателей математики - Евклид в геометрии и Пифагор в тригонометрии.

Не стоит также верить в некое биологическое превосходство древних греков в юго-восточной Европе. В серии географических трудов по истории социально-экономического развития Европы профессора Н.Дж.Г. Паундса предлагается совершенно иное объяснение того, почему самые ранние события западной цивилизации начались именно там, где они начались:

Большинство значительных достижений в материальной культуре человека, таких как земледелие и выплавка металлов, были сделаны на Ближнем Востоке и попали в Европу через Балканский полуостров. Отсюда они распространились на северо-запад в Центральную