Читать книгу "Мама, папа, я и Перестройка - Марципана Конфитюр"

строительства. Азербайджанцы отстаивали свой национальный язык, но отнюдь не высказывали сепаратистских настроений. Заводы переходили на хозрасчёт, но вовсе даже не отказывались от госзаказа...

В общем, честно признаюсь: слушая программу «Время» в детстве, я не просекал смысла и половины слов; теперь, со взрослым разумом, история не сильно поменялась. Что именно происходит в стране, я из этих новостей ни черта не понял. Осталось ощущение, что раньше всё было плохо, теперь ещё хуже, но очень скоро станет иначе, хотя неизвестно – как именно. Разве что на чемпионатах и шахматам и по художественной гимнастике всё было более-менее ясно и не пугающе.

***

Когда программа «Время» кончилась, и по телеку пошёл какой-то скучный концерт памяти неизвестного мне мужика, родители принялись раскладывать диван, а меня погнали чистить зубы.

После того, как все улеглись и свет был выключен, я стал, как вчера, молиться богу, чтоб вернул меня обратно. Обещал устроить деду самые шикарные похороны, лишь бы не переться в детский сад снова и снова, лишь бы в школу не идти на десять нет, лишь бы заново не переживать всю эту тягомотину... Господи, да, я всё понял! Можно мне обратно моё тело? Я и к бабушке на могилку обязательно съезжу, и на отца дуться больше не буду и сам позвоню ему, и вместе с матерью буду смотреть Киселёва... Ой, нет, это слишком! Я того, что не смогу, не обещаю. Лучше повезу её в санаторий! Ты слышишь, Господи!? В самый лучший, дорогой! Чтобы с бассейном! И без телека!

-- Он уснул? – Спросил шёпотом папа.

-- Да вроде.

-- Так может, мы это? А?

-- Ну тебя! Спи давай лучше! Придумал ещё тоже: при ребёнке! Вдруг проснётся?

-- Отец отвернулся.

Чёрт возьми, подумал я, да у них в однушке со мной шестилетнем и правда нет никакой возможности! Наверно, поэтому каждые выходные родители настойчиво предлагали мне съездить к деду и бабке. А я, мелкий эгоист, почти всегда отказывался, упирался: игрушек на той квартире было мало, все друзья оставались в родном дворе, а бабушка любила иногда начать скандалить попусту. Вот болван я! Бедные родители! В эти выходные надо будет непременно отправиться к бабке с дедом как можно раньше: пусть тут предки без меня повеселятся, а я, может быть, заодно предприму какие-нибудь действия для приобретения дедом машины – ведь решать задачу на месте всегда удобнее, нежели на расстоянии.

3.1

На следующее утро я проснулся в том же теле. Бог, видимо, считал, что я раскаялся недостаточно. Либо ему просто нравилось со мной играться и смотреть, что из этого выйдет. В общем, так или иначе, мне опять было шесть лет, над моей кроваткой вновь стояла мама и, как прежде уговаривала встать, чтоб пойти в садик. Делать нечего.

Умывшись и одевшись, я, как и вчера зашёл, на кухню. Родители снова завтракали, сидя перед телевизором, по которому шёл репортаж об экономических проблемах чукотских костерезов. Через несколько секунд он уже кончился – стал петь Валерий Леонтьев. Кстати, одет он был почти прилично: в полосатую футболку и такие же лосины. Эту пижаму дополняли суровые элементы из чёрной кожи: широченный ремень, наколенник, байкерская перчатка в единственном экземпляре и ещё непонятная штука на тулове, нечто среднее между фартучком, жилеткой и портупеей. Цепи на шее певца колыхались к такт жёстким гитарным риффам. В общем, выглядел он как непримиримый глэм-рокер или, может, даже панк. Я даже засмотрелся. Ничего так! Хорошо ведь пел, зараза!

– Будем ждать балет и клоуна смешного, пусть они весной приедут сно-о-о-ова! – Вывел Леонтьев.

На этих словах меня настигло отрезвление, и я даже испугался. Что такое? Мне, что, нравится, Леонтьев? А что, если при переносе моей души в это детское тело во мне повредилась часть разума, отвечающая за ориентацию?! Или в этом альтернативном СССР изначально родился альтернативно одарённый и альтернативно ориентированный я?..

Впрочем, и папа, и мама взирали на ревущего, извивающегося и трясущего рокерскими патлами певца благосклонно, так что я сделал вывод, что зря волновался. Пришло время спросить то, зачем пришёл:

– Пап, мам, а у нас клей есть где-нибудь?

– ПВА на балконе полбанки, – ответил отец. – Только там кисть присохла.

– А тебе зачем? – спросила мама.

– В детсаду велели принести, – соврал я.

На самом деле клей, конечно, был мне нужен для объявления, изготовленного вчера и по-прежнему ждавшего своего часу в кармане пальто.

– Довели коммунисты страну! – Буркнул папа. – Детсады не могут клеем обеспечить! На днях только бумагу покупали, пластилин... А дальше что?! Прикажут идти со своей манной кашей?

– Ну Коля, перестань! – Сказала мама. – Ты зачем при ребёнке говоришь такое? А если он в садике повторит?.. И вообще. Сам знаешь: это всё вышло из-за чрезмерной бюрократизации, недостаточной механизации и неправильного планирования! Вот скоро перейдём на хозрасчёт все...

– Ну-ну, – сказал папа.

– Вот тебе и «ну-ну»! Перейдём на хозрасчёт, станут трудовые коллективы сами руководить производством, как то Ленин завещал – и заживём! Будет у нас как в Америке – тридцать сортов колбасы, покупай не хочу. Осталось потерпеть ещё немножко.

– Ну-ну, – сказал папа ещё раз. Потом обратился ко мне: – Ты что раньше молчал-то? Магазины сейчас все закрыты...