Читать книгу "Стратагемы заговорщика - Тимофей Щербинин"

продолжить дело матери, — спокойно ответила Илана. — Что скажет об этом яснее одежды лекаря?

Это было правдой лишь отчасти. Темир Аси лечила людей, богатых и бедных, но сейчас в лечении нуждалась вся страна. После войны с пришельцами из-за моря Удел Духов был похож на ослабевшего от голода и ран человека, внутри которого одна за другой просыпаются застарелые язвы. Если не вскрыть эти нарывы, не отделить острым скальпелем больную плоть от здоровой, всё тело погибнет в муках от злой гангрены. В этом она была убеждена так же, как и другие члены общества друзей Разума, собравшегося вокруг Дзана Бадзара — знаменитого врача, поэта и философа, бывшего книгохранителя Срединной Цитадели.

Один из таких нарывов зрел здесь, на юге. Донесения о массовых побегах рабов, участившихся нападениях бандитов на речные караваны и стычках с солдатами местных гарнизонов говорили о том, что в густых джунглях вокруг Бириистэна собралась небольшая армия. Стоит немного промедлить, и этой силой воспользуются фанатики Безликого, чтобы снова погрузить страну в пучины кровавой междоусобицы, или братья Ордена Стражей, чтобы укрепить свою и так чрезмерную власть. Поэтому Илана, в чьих жилах текла кровь и полководцев гор, и правителей джунглей, вызвалась стать тем скальпелем, что вскроет нарыв и обрежет нити, управляющие бунтовщиками. Друзья надеялись, что в её руках восстание сможет стать очищающей силой, подобной порошку, который искусственно вызывает горячку, чтобы победить затяжную болезнь.

Дочь плавильщика размышляла об этом всё время, пока четверо крепких островитян несли её закрытый паланкин к воротам городского Святилища. По слухам, именно беглые рабы-островитяне, называющие себя "Детьми Громовержца" были основой грядущего бунта. Связан ли кто-то из четверых носильщиков с восстанием? Возможно. Имеет ли к нему отношение то, что несколько доверенных вольноотпущенников её отца, включая главного телохранителя, в последний год оставили службу? Вероятно. Связан ли с бунтовщиками сам Темир Буга? Определённо. Человек, стремившийся вернуть власть пророков Великого Певца, просто не мог упустить такую возможность. Значит, Илане предстоит битва с отцом, его должниками и союзниками. Положение одобренного лекаря могло дать ей хорошую возможность приобрести своих, но дочь плавильщика не знала, сколько у неё на самом деле осталось времени.

В этом году правитель области пригласил своих гостей в павильон Вечерней Прохлады. Как и большинство общественных зданий на юге страны, это был просто обширный помост, над которым, опираясь на резные деревянные колонны, покоилась покатая крыша из лакированной черепицы. В павильоне не было ни стен, ни перегородок, чтобы не мешать даже малейшему движению воздуха. Натянутые между колоннами гирлянды разноцветных бумажных фонариков с написанными на них пожеланиями изобилия и долголетия придавали незатейливому строению нарядный праздничный вид. В центре павильона на небольшом возвышении девушка лет пятнадцати в расшитом белыми лотосами платье, сосредоточенно хмурясь, играла на двадцатиструнном ягане нежную мелодию. Именитые горожане в просторных светлых одеждах негромко переговаривались, изредка подходя к доскам из мягкой пальмовой древесины, в которые были воткнуты заострённые палочки с насаженными на них ломтиками ароматного мяса или сваренными в меду фруктами. Бесшумные и предупредительные служители время от времени наполняли их высокие пиалы травяным чаем или лёгким ягодным вином.

Отец ждал Илану в тени деревьев недалеко от павильона. Увидев наряд дочери, он на мгновение смутился, но быстро сориентировался и вместо того, чтобы предложить ей руку, как делали другие отцы и мужья, широким жестом пригласил следовать за ним. Законоучитель ждал их на верхней ступени помоста. С учтивой улыбкой он приветствовал каждого вновь прибывшего, обмениваясь с ними парой вежливых фраз. Подойдя к первой ступени, отец и дочь сложили руки в жесте четырёх ветров и поклонились правителю.

— Нохор Буга, — весело произнёс тот. — Я рад видеть, что Ваша прелестная дочь завершила своё обучение! Но, кажется, Вы забыли сказать ей, что идёте на ужин, а не на совет!

— Увы, мудрейший, — вздохнул плавильщик, — в молодости я слишком часто повторял, что нет одежды лучше мундира. Боюсь, Илана слишком хорошо это запомнила!

Девушка решила подыграть отцу, изобразив на лице застенчивую улыбку. Законоучитель негромко рассмеялся, по этикету прикрывая рот левой ладонью.

— Я всегда мечтал, чтобы нашему городу служили талантливые молодые люди, — сменил тему он. — Благодаря Вам, нохор, эта мечта исполняется!

— Вы слишком любезны, билгор Токта, — покачал головой первый плавильщик. — Ваша семья делает для этого куда больше, и пример тому — прекрасная игра Вашей старшей внучки!

— Ох, это Вы слишком любезны, доблестный соратник! Ей ещё многому предстоит научиться! Но проходите, прошу Вас! Внутри Вас ждут вещи куда более приятные, чем беседа со стариком!

Законоучитель ошибался. Они едва сделали несколько шагов по направлению к столам, когда Бугу перехватил сутулый мужчина в светло-кофейной мантии с подвязанными шёлковой лентой седыми волосами. Илана едва узнала в обрюзгшем старике с отвислыми щеками Улан Баира — первого гранильщика, то есть старшего из учителей, готовящих в бириистэнской школе гражданских чиновников. Десять лет назад Баир горделивым молодцем, быстрым как лесной кот, по которому тайком вздыхали городские красавицы. Увы, он предпочёл им племянницу Токты, девушку скромную и не слишком чарующую взгляды, а по словам завистниц — ещё и с ведьмовским прошлым. Учитывая, что единственного сына Баир отдал на воспитание в Прибрежную цитадель Ордена, сплетни вполне могли оказаться правдой. Как бы то ни было, законоучитель доверял этому человеку как родному сыну, и Баир правил пока Токта царствовал.

Гранильщик скользнул по лицу Иланы быстрым взглядом из-под тяжёлых век и, слегка дёрнув щекой, вполголоса прошептал её отцу:

— Нохор Буга, не хочу портить Вам аппетит делами, но дело спешное.

С этими словами он сунул Темир Буге маленькую грифельную доску. Отойдя чуть в сторону, первый плавильщик дважды пробежал текст глазами. Он держал доску так, чтобы никто и, в первую очередь, Илана, не мог разобрать, что там написано, но девушка увидела, как напряглось и потемнело его лицо.

— Ты уверен? — глухим голосом спросил он.

— Позже! — недовольно бросил Улан Баир.

Буга яростно стёр текст рукавом и бросил дощечку гранильщику. Тот на удивление ловко поймал её и спрятал в рукав. Быстро поклонившись Илане, Улан Баир скрылся среди гостей.

— Что-то не так? — участливо спросила девушка у отца.

Тот мрачно покачал головой.

— Городские дела. Ничего… ничего, с чем ты могла бы помочь.

Илана отметила про себя эту заминку. Что хотел, но не смог сказать Буга? Ничего важного? Вряд ли. Ничего, что её касается? Увы, она слишком долго не видела отца, чтобы понимать сейчас ход его мыслей.

Тем временем все приглашённые прибыли, и законоучитель поднялся на возвышение. Его внучка завершила