Читать книгу "Уничтожить нежить - Алексей Птица"

class="p1">Судорожным усилием он попытался встать и не смог. Резкая боль пронзила всё тело, с губ сорвался сдавленный стон. «Всё же, я живой», — подумал он. Как странно ощущать себя живым среди мёртвых, но почему? Почему он остался в живых? Резко зачесалось левое плечо, со щербинкой от прививки против оспы. Да, ответа он на это не получил.

Что-то смутное вертелось у него в голове: какой-то замок, лаборатория. Но каким боком она касалась его, он не понимал. Смутные, непонятные видения бродили в голове мысленным туманом, заставляя мозг страдать от непонимания. Он будто бы знал ответ на этот вопрос, но не мог его ухватить кончик мысленного хвоста, всё время ускользающий. Что-то постоянно мешало. В итоге, к физической боли присоединилась ещё и ментальная, что отвлекло его немного от телесных страданий.

— Вот же, твою мать! Чтоб вы все сдохли, грёбанные зомбаки и прочая дрянь, чтоб вы… — и Вадим, поперхнувшись матом, глухо закашлялся, согнувшись и захлёбываясь сухим кашлем. Откашлявшись, он бессильно откинул голову обратно на пол и затих. Лежать было неудобно и очень твёрдо.

Земляной пол был накрыт тонким слоем жердей, ведь лесопилок тут ещё не было. Жерди были обтёсаны топором и ошкурены пятками бесчисленных посетителей древней баньки. Лежать на них было не только жёстко, но и холодно. Раны болели, однако лежащее в неудобной позе тело изрядно закоченело и никак не желало разгибаться.

Вадим, пользуясь тем, что один, застонал. Его тихие, полные мучительной боли крики никто не услышал, лишь ворон внезапно насторожился, склонив голову к плечу. Встрепенувшись, он сложил крылья и заскакал в сторону трубы, в которую и сунул свой длинный и прочный клюв.

Повертев головой, ворон навострил слух. Расположенные чуть позади глаза и скрытые длинными перьями слуховые отверстия чутко пытались уловить странные звуки из трубы, что отдалённо походили на человеческую речь. Ворон покрутил головой, но звуки больше не повторялись, а слышалось только шуршание и кряхтение.

Это уже не интересовало ворона и, подпрыгнув, он соскочил с крыши и, громко хлопая крыльями, полетел в сторону леса. Его ждали новые дела и новые заботы. Сделав красивый пируэт, ворон быстро скрылся среди верхушек высоких деревьев. Ещё пару мгновений его было ещё слышно, но потом исчез и звук, окончательно растворившись в шуме старого леса.

Вадим в это время совершил вторую попытку подняться, которая всё же увенчалась успехом. Кряхтя, стеная, матерясь и отдуваясь, он смог подняться и, с трудом сделав пару шагов, опустился на тонкую скамью. В бане было темно, как говорят: «хоть глаз выколи» или как у негра, ну, вы сами знаете где.

Существовал, правда, способ определить день сейчас или ночь, но у Вадима не было на то сил. Пока он ощупывал себя, кто-то тихо бухнул в дверь, потом ещё и ещё, и заколотил совсем уже основательно. Это подвигло Вадима на новые телодвижения, и он, мысленно чертыхаясь, доковылял до очага, чтобы попытаться заглянуть в него.

После того как он сковырнул из печи остатки не прогоревших дров и разгрёб угли, он всё же смог пролезть вперёд и увидеть сквозь дымоход небо. Точнее маленький, светлый кружок, серое пятно, ограниченное шириной трубы.

Небо было ещё светлым, далёкие свинцовые облака медленно и равнодушно плыли в сизой вышине. Солнце уже клонилось к закату, и по цвету неба становилось понятно, что вечер и ночь наступят совсем скоро. Чихнув, Вадим вылез из дымохода и вернулся помещение, занявшись своими травмами.

Раздевшись, он осмотрел тело. Никаких страшных ран он у себя не обнаружил. Синяки, кровоподтёки, глубокие и не очень порезы и, судя по ощущениям, сломана пара рёбер, и больше ничего. От этих ран он однозначно уже должен был превратиться в зомби, но что-то пошло не так.

Задумавшись и перебрав в уме с десяток вариантов, Вадим решил, что всё дело в том, что он из другого мира, и поэтому вирус не имеет на него никакого влияния, а может, у него есть иммунитет к нему. Впрочем, эти размышления были очевидны, ведь если ты не повторил судьбу других, значит, с тобой что-то не то. И сейчас это оказалось благом, а не бедой, как при попадании сюда.

В бане Вадим обнаружил кадушку с теплой водой и, оторвав кусок рубашки, он стал аккуратно очищать раны и, как смог, обмылся. Стало легче, отодранные от тела куски ткани, жёсткие от уже подсохшей крови, причинили ему боль, однако тёплая вода изрядно смягчила её. Глаза постепенно привыкали к полумраку. Помещение не имело окон, и глаза с трудом различали обстановку.

Может, и хорошо, что он очнулся только к вечеру, хотя время, чтобы подумать и собраться с мыслями тоже необходимо, ведь мертвяков лучше ожидать в здравом уме и рассудке. А пока он стал отстирывать рубашку и портки: смены белья не предвидится, ему придётся ходить в том, что есть, а мертвяки прекрасно чувствуют кровь, и не хотелось бы им попасться.

Беглый осмотр вещей выявил то, что у него оказалось в активе. Ими стали никому сейчас не нужные серебряные и золотые монеты, да один нож, что был привязан к ноге. Ни пистоля, ни сабли, ни походного мешка. Всё осталось лежать где-то, оставленное на пути его бегства. Как и брошенный кистень.

По факту: оружия у него нет никакого. Чем проламывать или прорубать головы зомби неизвестно. И без оружия шансы на выживание неумолимо сокращались. Но, раз уж он остался жив, он обязан выжить, уж извините за тавтологию.

Вадим усмехнулся своим наивным мыслям и посмотрел вниз на босые ноги. Сгорбившись, он мрачно размышлял, как ему быть дальше и что делать. Сейчас он находился в положении, когда на вопрос: «Что делать?» можно смело отвечать: «Снимать штаны и бегать!», ничего другого в голову ему сейчас не лезло.

Натянув на себя мокрую кое-где одежду, он ещё раз прошёлся по бане, внимательно осматривая все поверхности. Оставалась надежда, что отыщется что-нибудь нужное, но ничего более-менее полезного так и не попалось. Лишь один нож был ему в помощь. Провозившись с поисками, через какое-то время он заметил, что тот убогий рассеянный свет, что худо-бедно попадал через трубу, окончательно пропал, и за стенами бани сгустилась ночь. Наплевав на резкие звуки, раздающиеся на улице, Вадим улёгся спать.

Его слегка знобило, есть абсолютно не хотелось, только пить. Как кстати, что в кадушке ещё оставалась вода, пусть и не совсем чистая, но эта была вода. Напившись, он закрыл глаза, забывшись тяжёлым тревожным сном и надеясь, что утром он проснётся по-прежнему человеком, а не мертвяком.

Ночь прошла ожидаемо плохо. Всё время кто-то ломился в дверь, проверял стены, пытался заползти на крышу, и один раз эта попытка даже увенчалась успехом. От трубы послышался грохот, дикий рёв, но что-то пошло не так, мертвяк сорвался и, покатившись по крыше, с грохотом сорвался вниз. Больше попыток проникнуть сверху не было.

Всё это Вадим слышал сквозь сон и там же, во сне, недоумевал, почему зомби не могут сорвать дверь или проломить крышу? В конце концов, он провалился в глубокий сон и больше ничего уже не слышал. Но он был не прав: если бы дверь открывалась внутрь, её бы давно вышибли, а крыша уже была почти проломлена, и только тупость зомби не позволила им прорваться к нему.

Проснувшись, Вадим почувствовал себя значительно лучше, но его ещё по-прежнему знобило. Он встал, немного размялся и оделся как можно плотнее, напялив на себя помимо собственной одежды и найденные тряпки.

Ещё раз проверив все углы бани, он решился выйти на улицу, крепко сжимая своё единственное оружие — нож. Щеколда была скинута, дверь распахнулась во всю ширь, и в баню хлынул поток солнечного света. Вадим невольно отшатнулся и резко сдал назад; от яркого света заболели глаза. А совсем рядом с дверью послышался хорошо знакомый рёв голодного монстра.

Вадим содрогнулся, появилось отчётливое чувство слабости, внушаемое ему страхом. Он готов был кинуться обратно в спасительную темноту тесного помещения и уже почти сделал туда шаг, но… Но внезапная мысль не позволила ему совершить следующий. Что же теперь, снова прятаться? Но ведь от судьбы не убежишь и не спрячешься. Ну, спрячусь я сегодня, завтра, послезавтра, а что потом? Вадим решительно тряхнул головой и вместо шага назад сделал