Читать книгу "Ведьмин дар - Дарья Сергеевна Гущина"

есть. Трудно ли подготовить пару посвященных для создания необходимых амулетов? А пользоваться ими могу даже я. Вот и минус ведьма. Остается «медуза». Но это, если архивы не врут, единственная нечисть, которую невозможно взять под контроль и заставить что-то делать. Бесы – и те берутся. А «медузы»… Испугаешь – разрядом вдарят, и поминай как звали. Даже духом в амулет не пойдут, если предложить тьму, спячку и спасение. Никакого инстинкта самосохранения. Раскрой секрет, Эф.

– Не могу, – я развела руками. – Нечего раскрывать, Илюх. Я решаю эту загадку с ученичества и унаследовала её вместе с планами наставницы на будущее… да и на прошлое. Не знаю ответа. Кроме одного.

– Какого? – Илья снова обернулся.

– Я очень хочу отловить хоть одного безымянного. Сначала живьём взять и допросить, протестировать… А потом сдать хорошему патологоанатому. Для подробных анализов. Подозреваю, он найдёт ответ на твой вопрос. Но эти сволочи живьём не даются. Увы.

– А если подумать?

– Думай, – согласилась я. – А то у меня пока получается только быстро убивать.

– Правильно бабушка говорила, это всё оттого, что ты взрываешь бомбу там, где нужен один точный выстрел. За что тебя Эфой прозвали?

– Ни за что, – я снова уставилась в окно, – это имя бывшей ученицы твоей бабушки, которая глупо погибла незадолго до моего появления. Я взяла её имя и внешность, чтобы скрыть свои. И, знаешь, когда ребром стоит вопрос жизни и смерти, бомбы – они надёжнее. Ни случайных осечек, ни забытых затворов, ни внезапно дрогнувшей руки… Ты всегда жил в относительной безопасности, и не тебе осуждать мои методы.

– Мы к ним ещё вернёмся, когда подробнее обсудим дело, – невозмутимо пообещал Илья. – Поскольку оно будет общим, а я как раз предпочитаю точные выстрелы…

– Боюсь, не поладим, – я глянула на «машинные» часы, прикидывая время. – И в охоте на безымянного заклинатель – ой, прости, шаман – уж прости, немного не в тему.

Он не обиделся.

– Ты никогда со мной не работала – так откуда тебе знать, на что я способен? – и глаза в зеркале улыбнулись.

– Я могу вывернуть тебя наизнанку за три минуты, – я оценивающе посмотрела на его затылок. – Ладно, за пять. А через полчаса, разложив информацию по полочкам, я буду знать о тебе всё.

Илья удивил, с готовностью согласившись:

– Делай. Хоть сейчас, если это неопасно для дороги. Мне скрывать нечего. И так будет проще состыковаться.

Я вздохнула и призналась:

– Илюх, бабушка просила тебя беречь и ни во что отступническое не впутывать. Я обещала. И как состыковать обещание, данное человеку при смерти, и твоё дикое стремление самоубиться с особой жестокостью?

– Очень просто, – его глаза снова улыбнулись, – работать вместе. Вместе у тебя будет шанс выполнить обещание и сберечь меня. А врозь – нет.

Я честно и напряжённо сочиняла достойную реплику минут пять, наплевав на то, что Илья бросил дорогу, опять обернулся и с интересом наблюдал за моим мыслительным процессом. Ответ придумался только один, примитивный и безнадёжно констатирующий факт:

– Засранец.

– Забыла сказать, что весь в бабку, – хмыкнул он.

– Нет, твоя бабушка была женщиной мудрой, осторожной, понимающей и рассудительной, – проворчала я, поёрзав и чуть сменив положение вытянутой, насколько позволяло место, больной ноги. – А ты…

Ощущение опасности накатило морским прибоем. Безмолвное движение бугра волны, мгновенное перемещение далекого и безобидного с виду водяного валика – и резкий выплеск, и грозный рёв, и оседающие на лице солёные капли. Я даже ладонью по щеке провела, столь сильным было чувство, что меня обрызгало. Посмотрела на сухую руку, быстро сложила дважды два…

– Тормози.

Илья без споров остановился на обочине и вышел из машины. Открыв дверь, я выбралась наружу и замерла, прислушиваясь, принюхиваясь, всем своим существом вбирая повисшее в воздухе напряжение. А оно разливалось ощущением скорой грозы – душным воздухом, притихшей природой, чёрной полосой туч на горизонте. Закрыв глаза, я слушала шелест сухих трав и желтеющей листвы, чириканье одинокой птахи, вялый шёпот ветра и глухое пыхтение ползущего параллельно трассе товарняка.

– Они знают, – пояснила тихо. – Знают, нашли и ждут.

Не ошиблась Анюта. К сожалению. Надо избавляться от бесполезной оседлой привычки думать об этом завтра, и поскорее. Хорошо хоть, четыре года «мирной» жизни не расслабили до потери рефлексов.

– Куда? – коротко спросил Илья.

Если бы я была наблюдателем, то по следу бы не пошла. Нет, преследование отступниц – это всегда вероятность грандиозного минного поля. Если бы я была наблюдателем… я бы опередила и ждала на месте. Или рядом. Так, чтобы и на обитательниц приюта не нарваться, и намеченные цели ликвидировать. Глупо верить, что наблюдатели чего-то не знают. Они просто боятся лезть в осиное гнездо. Но – знают. И, ясно дело, наблюдают.

– Поедешь другой дорогой, – я достала из кармана куртки «навигатор» и разложила лист на багажнике. Бумага сразу вспучилась жгутами двух дорог – автомобильной и железнодорожной, лесными рощицами и пятнами желтеющих полей. – Смотри, мы здесь. А приют находится здесь, – я показала место на карте, и вдоль него поползла пунктирная линия, обозначающая невидимое. – Ворота – здесь. И недалеко от них нас и ждут, зуб даю. Но кроме ворот есть пара калиток – здесь и здесь. По бездорожью ехать, конечно, то ещё «удовольствие»… но у тебя же наверняка есть какая-нибудь приблуда на случай, если. Кто-нибудь из твоих подопытных способен дать в глаз наблюдателю? – уточнила на всякий случай.

– А ты? Метлой?

– Нет, на танке… Так способен?

– Разберусь, – сухо ответил он, щурясь на бумагу и запоминая ориентиры – поле да две редкие рощицы, меж которыми притулился приют отступников. – Прорвёмся.

– Если что, тарань стену, – посоветовала я, сворачивая лист. – Случалось, стена сама открывала проход ведьме с даром. Только своих подопытных оставь за защитной стеной. Или усыпи покрепче. Помнишь, кто стал основой приюта? Так блюди территорию.

Аня никак не отреагировала на внеплановую остановку, продолжая крепко спать.

– Её часом не заколдовали? – Илья, едва вернувшись за руль, выглянул в окно. – Эф, проверь. Спит, как убитая.

Я заглянула в салон с заднего пассажирского кресла и прислушалась. И снова услышала – звонкая капель, убаюкивающий шелест дождевых струй.

– Нет, она… – я замялась, подбирая нужные слова. – Она… общается. С наставницей. Мёртвые знают обстановку лучше живых. И лучше нас понимают, что делать, – и взяла трость, умолчав о своей просьбе. – Удачи, Илюх.

– До встречи в приюте, – он кивнул.

Я захлопнула дверь, и через минуту машина пьяной улиткой сползла с трассы на обочину. И я велела себе верить в лучшее. Илья – действительно не только внук Удавки, не