Читать книгу "Держиморда - Роман Феликсович Путилов"

бывает. А хабар этот еще скинуть надо по хорошей цене.

— Да ладно, чего не скинуть? Завтра купца кончим, хабар прямо со склада скупщикам запродадим, да и уйдем с концами. Дай девку, страсть как хочется.

— Слушай, я Сеньке девку не отдал, хотя он на коленях стоял, просил с дочкой за папашку рассчитаться, а ты тут на мен катишь. Сказал, завтра ее продадим — значить завтра. Тебе то, какая разница, какой шлюхе морду бить по пьяне, а человек девку непорченую просил привести. Тем более ты с ней уже побаловался…

— Да что там — сиську помял. От этого с нее точно не убудет…

В щель мне было видно только большой широкий прилавок, что протянулся поперек всего пространство склада, за прилавком угадывались большие стеллажи с каким-то товаром, теряющиеся в темноте. Свет был колеблющийся, дерганный и красноватым, шел откуда-то сбоку, наверное, его источником была открытая дверца какой-то печи.

Калитка ворот была закрыта на широкую щеколду, я засунул узкое лезвие штыка в щель и попытался сдвинуть металлическую полосу в сторону. Щеколда не сдвинулась с места, раздался только резкий скрежет сорвавшегося жала штыка по металлу.

— Слышал?

— Ага.

— Иди посмотри, кто там бродит.

— Сука! — я аккуратно прислонил выдавшую меня винтовку к кирпичной стене и торопливо тянул, опять зацепившийся шпорой за карман, револьвер.

Раздались тяжелые шаги, напротив ворот появился темный силуэт, и я выстрелил два раза, плотно прижав ствол револьвера к деревянным створкам.

— Еб! — человек схватился за живот и тяжело осел, а я, понимая, что терять мне нечего, приставил ствол «Вессона» напротив пластины щеколды и выстрелил еще раз.

— Банг! — от страшного удара мягкой, но шестнадцатиграммовой, пули вырвало щеколду из крепления, и она беспомощно повисла на одном гвозде.

Я приоткрыл скрипнувшую калитку ворот и бросился на пол, вытянув руку в оружием вперед и влево, откуда слепило меня яркое пламя, бьющееся в железной буржуйке.

— Бах! Бах! Бах! — яркие вспышки рассвели чуть правее круглого корпуса печи, пули свистнули над моей головой. Если бы я просто шагнул во внутрь, все три прилетели бы мне в грудь или живот, успел подумать я, выпуская два оставшихся патрона, целясь по вспышкам.

В почти наступившей тишине (человек, в которого я стрелял первым, сучил ногами и сипел что-то сквозь сжатые до хруста зубы) я, на четвереньках, отполз назад. Спрятавшись за телегу, направив ствол винтовки на приоткрытую калитку, на случай контратаки противника изнутри, я судорожным движением переломил револьвер и теперь набивал дымящиеся каморы барабана новыми патронами. Возвращение на склад происходило в том же порядке, что и первый раз — полз на четвереньках, выставив ствол револьвера вперед. Человек, стонавший у входя, мешал мне слушать тишину, поэтому получил пулю милосердия куда-то в выгнутую в мою сторону спину, после чего сразу замолчал. Потом я долго лежал на пороге, всматриваясь в темную кучу, виднеющуюся между ножек буржуйки. Треск дров и гудение пламени в печи мешали мне слушать, поэтому я, на всякий случай, произвел контрольный выстрел и в эту кучу тряпок, после чего, на корточках, опять двинулся вперед.

Первой моей жертвой был мужик с большим топором, одетый в распахнутый нагольный полушубок и валенки с калошами. За печью я нашел второго, такого же бородатого, но уже в дорогом пальто, с воротником из гладкого блестящего меха и щегольских хромовых сапогах, высоких и со шпорами. Возле раскрытой ладони покойного бандита лежал какой-то автоматический пистолет. На небольшом столе, освещаемой керосиновой лампой, на каких-то листовках была разложена богатая по нынешним временам снедь — сдобные калачи, порезанная крупными кусками, одуряюще пахнущая, колбаса, типа «краковской» моего времени, шмат сала с толстой прожилкой, шириной в пару пальцев, темного мяса и миска соленой капусты. Бутылка на столе поражала красотой красно-белой этикетки «столового вина № 21 торгового дома П. А. Смирнова». Шикарно живут в тревожные дни революции бандиты.

На столе я вновь перезарядил свой верный револьвер, после чего притащил с улицы винтовку и мешок, а то еще сопрут, сунул счастливой лошади половину калача и как смог, приделал на место погнутую от удара пули щеколду. Теперь можно было идти проводить спасательную операцию в темноте склада. На всякий случай я попытался проверить пистолет, доставшийся от второго бандита. В первое мгновение я решил, что схожу с ума — на ладони у меня лежал наш советский ТТ, образца одна тысяча девятьсот тридцатого года. Через минуту я, в колеблющемся свете керосинки, разобрал выбитые на затворе буквы, которые уверяли меня, что это произведенный на бельгийской фабрике пистолет, выполненный по патенту Браунинга. То есть не ТТ и, наверное, у этого оружия должен быть нормальный предохранитель. К моему удовольствию магазин оружия имел защелку, как на родном «макарове», а из обоймы я выщелкнул три аккуратных патрончика с блестящими, никелированными пулями. Решив, что десяти патронов на два ствола для моей экспедиции должно хватит, я сунул «браунинг» в карман и двинулся вперед, держа керосинку на, вытянутой до упора в бок, левой руке.

Пройдя метров десять по затемненному проходу между, заставленных какими-то ящиками и мешками, стеллажей, я увидел на куче мешков лежащего навзничь человека. Только то, что я двигался очень медленно, не поднимал над полом ногу, как бы скользя ступнями параллельно ему, я не запнулся об, валяющегося перед кучей мешков, человека. Вернее, об его тело. Худой старик лежал на спине, задрав вверх седую бороденку и глядя в стропила крыши широко раскрытыми, немигающими глазами. Щеки его впали, пара от дыхания видно не было, а седые прядки волос на голове спеклись какой-то темной коркой. Я осторожно обошел тело жертвы преступного семейства Епишевых и сделал еще два осторожных шага.

На мешках, в неудобной позе — бедра были выше головы, лежала замотанная толстыми веревками молодая девушка, со страхом следящая за приближающимся огоньком керосиновой лампы, огромными, блестящими от слез, глазами.

— Аня, не бойтесь, меня прислал ваш отец. — я, стараясь не делать резких движений, медленно приблизился к своей находке и выдернул из ее рта какое-то дранное полотенце.

— Не трогайте меня, пожалуйста — с трудом двигая, окровавленными и распухшими губами, зашептала девушка, стараясь, извиваясь как гусеница, отползти от меня подальше.

Имя: Петр Степанович Котов.

Раса: Человек.

Национальность: вероятно русский.

Подданство: Российская Империя.

Вероисповедание: православный.

Параметры:

Сила: 3.

Скорость: 2.

Здоровье: 2.

Интеллект: 6.

Навыки:

Скрытность (1/10).

Ночное зрение (0/10).

Достижения: Найдена и спасена Аня Пыжикова. Нейтрализована банда.

Активы: винтовка,