Читать книгу "Ирисы, нарциссы, пионы - Денница"

с едой для убийцы. Ничего не сказав, удалился прочь. Обстановка совсем стала тихой. Ретт приступил к любимому делу.

Полдень. Несколько пустых тарелок красовались перед убийцей. Его товарищи тоже отведали блюда кафе.

– Близится час расплаты.

Девушка озадаченно выгнула бровь.

–Идёт официант.

Тройка залилась смехом. Быть веселым в тяжелые времена, как по мне- самое лучшее качество человека. Ретт знал, что такое горе и прекрасно понимал, что грустить перед тяжёлой дорогой не приведет ни к чему хорошему. Расплатившись, они двинулись к выходу, а Ретт уже заказал две машины.

– Вы успели наговориться?

– Наговориться? Да он то и делал, что лежал.

Эшли не возражал этому. Он любил свою сестру, но любовь выражалась особо. Проще говоря – никак. Все его чувства относились лишь той части Эвелин, которая осталась у него в голове. Молодая и беззаботная. Та девушка, которая стояла перед ним, отличалась от его воображаемой сестры. Взрослая не по годам и холодная в душе. Она уже давно не та, что вызывала любовь по родному. Если бы её жизни не угрожала опасность, наврядли бы он думал о ней нынешней. Он пытался спасти не её, а ту, которая плотно осталась у него в сердце, и лишь надежда на былое счастье терзала муками его дух, и лишь эти воспоминания давали повод на волнение по ней.

Подъехала белая машина, но пыль, осевшая на ней, давала повод усомниться в белизне транспорта. Ретт кивнул брату своей напарницы, своего рода знак того, что пора прощаться.

– Ты побудешь в загородном мотеле. Еда и выпивка в достатке. Заскучаешь – есть бассейн и телевизор. Главное- не высовывайся пока я тебе не дам знать.

– А что если тебя убьют? Мне всю жизнь потом оставаться в мотеле?

Эшли сразу приготовился к очередному унижающему удару, но вместо этого получил лишь сочувствующий взгляд сестры. Всё будет нормально. Всё будет хорошо. Глаза не обманывают.

Эшли подвластно сел в машину, и через мгновение та умчалась прочь. Солнце уже стояло высоко. Никакая тень не спасала от летнего зноя. Пара стояла так пару минут и наконец дождалась машину, но это было не такси. Нет привычных тебе логотипов, ни вывески. Ничего, кроме надписи: Car sharing.

Ретт не хотел, чтобы кто-то, пускай и обычный таксист, узнал место, которое для него дороже всего. Он сам поведет свою напарницу туда. Водитель вышел. Дал ключи, а Ретт оставил пару тысяч долларов в качестве залога. Вам может показаться, что Ретт просто так разбрасывается деньгами или он просто настолько богатый, но на самом деле деньги ему нужны как никогда. Есть одно, что стоит в разы дороже чем всё другое в его жизни, и он возьмёт эти деньги. Получит сполна у тех, кто потревожил и без того неспокойную жизнь убийцы. Машина завелась без помех. Тихое мурлыкание мотора сопровождалось тяжелой музыкой. Эвелин улыбалась этому. До Ретта она была настоящей глыбой из льда. Её губы не давали и намёка на улыбку в таких размерах прежде никогда. Содрогание салона автомобиля от стуков барабана и тихое созерцание уплывающих просторов города навеяли спокойствие в нутро девушки. Высокие здания все более и более теряли свой размер на горизонте. Не прошло и получаса, как от небоскребов остались лишь далекие вершины стеклянных гор. Машину нужно было дозаправить, Ретт специально попросил машину с неполным баком топлива, чтобы в случае чего их искали внутри города. Дорога предстояла быть долгой, а «привал» будет лишь раз, и то сейчас. Машина сбросила скорость и плавно нырнула в небольшую дорогу для входа в бензоколонку. Других машин было мало, и им удалось въехать без очереди. Пара вышла. Ретт сразу подошел к аппарату, вынул пистолет – мысль о том, какие вещи, которые практически не связаны с его профессией, носят название «пистолет». Убийца зажал курок. По шлангу струилось топливо.

– Я отойду.

– Отлить?

Раньше Эвелин могла напрямую об этом сказать ему, но он стал для неё куда дороже, чем просто напарник или знакомый. Она засмущалась и посему просто кивнула.

Резкий запах окутал воздух. Ковыляя одной ногой, в сторону Ретта, направлялся бездомный. Амбре, источавшее его тело, могло заставить гнить растения. Зубы черствые, словно откушенное яблоко. Ретт далеко был не в духе для общения с кем-то, но прекрасно понимал, что сейчас будет.

– Ради бога, дайте мелочь, сэр.

– Ради бога не дам, да и с чего я должен волноваться о тебе?

Бездомный скривился, он явно не ожидал такую дерзость, ведь остальные специально дают деньги для того, чтобы от него избавились поскорее или услышав о Боге, сердца людей топились в доброте.

– Он вас накажет, накажет. Как писалось в священной книге, каждый у кого есть средства должен делиться с теми, у кого их нет. А вы нарушаете закон.

– Поверь, я нарушаю не только законы из какой-то книги, да и к тому же, кто меня накажет? Твой бог?

– Он и твой бог, и да, он тебя накажет.

– Думаешь, если бы ему было дело до нас, стоял бы ты здесь и сейчас в таком виде, клянча деньги?

Бродяга еще больше разозлился.

– Богохульник! Ты не веришь тысячелетней книге! Ты будешь гореть в аду.

– Если твой ад существует, то вся земля будет в ней. Твоя книга обещает спасение души, но никто не искренен в действительности добродеяний. Жадность, алчность и ненависть людей всего лишь скрылись за завесой религии, заменяя действующих лиц. Ненависть к людям и к собственным ошибкам превратилась в ненависть к сатане.

– Но ведь на земле полно добрых людей.

– Ты прав, добрых людей достаточно. Но загвоздка в том, что чем добрее человек, тем меньше он живет. Добрыми людьми пользуются, выжимают всю доброту и выкидывают как выжатый лимон.

– Если все люди примут всевышнего, то все станет намного лучше.

– Все люди? Бред, если твои слова истина, то люди никогда не придут к ней. Как бы честны ни были праведные, они обманывают прежде всего самого себя. Они хотят похоти, они хотят алчности и эти желания ничем не перебить. Всего лишь одно желание и из праведного человека тот становится лицемерным.

– Ты хочешь сказать, без веры все будет лучше?

– Я не могу этого тебе обещать, но знаю одно наверняка: люди никогда не перестанут быть животными, как бы они себя ни называли, но перед настоящим искушением человек показывает свой истинный облик.

– Ты сатана! Ты хочешь искусить меня! Заставить уйти от веры истинной.

– Я тебя не заставляю. Напротив, ты сам этого хочешь, но боишься. Вера тебе