Читать книгу "Чудная Деревня. Книга первая. Начало - Татьяна Анатольевна Нурова"

него и не злилась, он был все равно такой забавный. К тому же я знала, что вреда он мне причинить не может, на то ему прямой запрет от хозяйки дома, а значит, что скоро привыкнет. Да и подружиться с ним мне хотелось.

Когда он выдыхался – я говорила ему. – Прошка . – Ну что ты все время сердишься ? Ведь втроем нам веселее жить и интересней.

– Что ж тут веселого – огрызался он. Пришла тут ученица непонятная, и еще меня же жизни учишь. Сама сначала чему ни будь, научись.

Но постепенно привык ко мне и стал мне постоянно помогать. Подполье под домом было глубокое и темное, крышка тяжелая, – а главное я боялась туда лазать, да с керосиновой лампой в руках. А в подполе хранились почти все наши продукты, и лазать туда надо было часто. И Прошка, всегда, все доставал, что мне нужно было. И видел он хорошо и без лампы и знал где что лежит. Он много чего делал по дому нам в помощь. Когда мы не успевали, он дом убирал, и печь к нашему приходу растапливал, даже еду иногда готовил. Приятно, когда мы с Любавой вечером уставшие и замерзшие возвращались домой, а в доме тепло и чисто.

Прошка домовой, был первый мой знакомец, – из нечисти. И, я приняла его так, как будто знала всю жизнь. Не боялась его с первого дня. Только было любопытно, где ж он прячется, когда не хочет попадаться на глаза. Он был забавным и общительным, любил с нами чаевничать по вечерам. И мне часто, когда я не могла уснуть, рассказывал сказки, усаживаясь в кресло рядом с кроватью. Сказки, наверное, были интересными, но я всегда почему – то засыпала, не дослушав их и до половины.

Любава относилась ко мне как к дочери,– а мне не избалованной вниманием сначала было очень непривычно, но и приятно. Хотя к этому мне тоже нужно было привыкнуть. Я очень долго боялась привязаться к Любаве, и она это понимая, не торопила меня. Главное она была всегда рада мне, и я это чувствовала. Она постоянно, говорила со мной,– и мне нравилось слушать ее напевную речь. Любава всегда была доброжелательна и приветлива. И, ей нравилось возиться со мной и одевать. Заплетать мне волосы по утрам, хотя я всегда это делала сама. Но она, улыбаясь, забирала у меня расческу и говорила,

– Я тебя так красиво заплету. Умею вся – ко разно, косы плести, и волосы у тебя лучше всех будут. Столько отваров знаю для красоты.

Тоже – самое было с одеждой. Любава шила хорошо и быстро и мне она буквально за пару вечеров перешила свои вещи, чтоб мне было удобно. Я пыталась отказаться, но Любава спокойно сказала.

– Елена, тебе нужно многое, пока я не могу тебе все это купить, позже съезжу в Моршу и наберу вещей твоего размера. А пока походишь в этом, что я сшила, вещи красивые и удобные. А из своего ты уж выросла, да и прости милая, все твои вещи совсем уж заношенные. А девочка должна быть не только аккуратной, но и красивой. И ты для меня не Золушка, чтоб в обносках ходить.

И правда, вещей у меня почти не было. Любава почти ничего не стала брать из бабушкиного дома. Только верхняя одежда и спортивный старенький костюм, в котором я пришла. В рюкзаке была только смена белья и ночная теплая сорочка. А она перешила на меня и уменьшила пару своих блузок и брюк. При нашем образе жизни брюки были необходимостью. Я и раньше то, больше любила ходить в спортивном костюме, но в селе это не одобрялось. Женских брюк в селе не продавалось, только джинсы, но бабушка все равно бы не могла мне их купить, таких денег у нее не было. Такую одежду как у Любавы я и ни у кого до этого не видела, простая вроде бы, но даже я понимала, что она очень дорогая. Любава с тоской смотрела на мои боты, в которых я пришла и через пару дней принесла, от кого – то в деревеньке новые кроссовки, тоже явно купленные не в сельском магазине.

– Походи пока в них, Елена, они единственные подошли тебе по размеру. У соседей взяла, они у них не последние, не преживай. Вот скоро дорога просохнет, и сразу съезжу в город, а то не дело что тебе толком переодеться не во что.

Работы у нас было много. На мне была влажная уборка в доме, и вода в баню и дом. Дом был огромен, но мебели немного и я очень быстро ежедневно протирала везде пыль. В бане в крышу был вдет бак с лейкой, и наливать бак надо было часто. Я почти через день таскала в бак воду ведрами из колодца. Баню топили по субботам, а ополаскивались под душем каждый день. Вода в баке еще толком не прогревалась и была прохладной, но хоть не ледяной как в колодце. Я каждый день вечером ныряла, под душ сжавшись в комочек, но быстро привыкла и уже не боялась холодной воды. Зато и чувствовать стала себя намного лучше, бодрее. А иначе как, – вся основная работа с ранней весны в деревне на улице. И к вечеру мы с Любавой были уже грязными,– а вечером в дом приятно было заходить чистыми и свежими. Баня была просторная с большим предбанником. И в ней же каждый день, мы, помывшись сами, заодно на руках простирывали повседневную одежду и мыли грязную обувь.

Я потихоньку втягивалась в новую для меня жизнь. Хотя сначала было, очень тяжело. Большой дом и хлопот больше и все своими руками. Столько я никогда не ходила, как здесь. От тяжелых ведер с водой ныли руки и плечи. Колодец был мне непривычен, у бабушки в деревне я таскала воду с колонки, и это было проще. А здесь у Любавы я даже не считала, сколько раз в день я крутила ручку колодца, наполняя и поднимая ведро. А еще его нужно перелить и отнести или в баню или в дом. Все хозяйственные постройки были за чертой Чудной деревеньки и курятник Любавы тоже. Но там она хозяйничала сама. С вечера она запаривала и оставляла на печке чугунок с зерном. Утром с чугунком она уходила в курятник и занималась уборкой в курятнике и собирала яйца. Только полностью сошел снег, и зазеленела