Читать книгу "Друг - Борис Седов"

Вот тогда-то Лида и проявила себя во всем блеске. Ежедневно Славка выслушивал упреки, слушал рассказы, сколько зарабатывает муж Верки, а сколько хахаль Элки… не то что некоторые кандидаты! Привыкшая жить по относительно высоким стандартам, Лидия Викторовна очень болезненно переносила нынешнее свое положение. Она упорно не понимала, что мягкий, интеллигентный Славка никогда не сможет спекулировать. А другого способа заработать в то время просто не существовало. Славка Таранову не жаловался – не тот человек, но шила-то в мешке не утаишь, все равно что-то прорывалось.

А Лида пилила, пилила, пилила… В какой-то момент Мордвинову «повезло» – его пригласили работать в частную фирмочку, занимавшуюся ремонтом западной бэушной бытовой техники: швейных и стиральных машин, прочей дребедени. Весь этот хлам закупался по бросовой цене в Швеции и Финляндии, здесь «доводился до ума» и шел в продажу у нас уже по совсем другой цене. Славка пахал в фирмочке по вечерам и в выходные. Домой каждый день приходил около полуночи. Но – зарабатывал. Платили в полуподпольной фирмочке еженедельно, неплохо и, самое главное, в валюте. Лида доллары и марки складывала в коробочку, копила на что-то. Славка похудел, с лица спал, но как-то повеселел даже. А потом, когда Лида подкопила, она… вложила все деньги в «МММ». Может, и не в «МММ», а в нечто подобное. Сути дела это не меняет, результат тот же.

А тут и фирмочка, где Славка калымил, лопнула. Когда стало очевидно, что «МММ» – нет проблем», Лида закатила грандиозный скандал и во всем обвинила Славку. Потому что он не мужик, слизняк и тряпка… В тот день Таран и Морда капитально напились в славкином гараже.

Так все и продолжалось. Славка работал в своем полупомершем НИИ, по вечерам бомбил на машине. Опыт, знания и талант инженера никому не были нужны. Он возил по вечерам пьянь, «бизнесменов», обкурившихся сопляков, проституток, торгашей с рынков. «Заряжать» пассажиров он не умел, а они точно чувствовали, что извозчик из интеллиге-еентов… платили по минимуму. Или не платили вовсе.

Так все и продолжалось. До вечера на платформе станции Ручьи…

…Таранов нажал спелую рябинину звонка, за черной дерматиновой дверью раздался гонг: данн-дон-н-н. Дверь открыла Лида. Без косметики, в неопрятном халате, в шлепанцах с розовыми помпонами.

– Доброе утро, – сказал он.

– Привет. Проходи, не разувайся, я не прибиралась еще.

Он вошел, закрыл за собой дверь.

– Кофейку? – спросила Лида.

– Спасибо, – сказал он и прошел в кухню. Но там присесть было негде – и на столе, и на табуретке, и в мойке стояли груды немытой посуды. Из тарелки со студнем торчали несколько окурков.

– Ты в комнату пройди, – сказала Лида. – Я сейчас.

Он встал и прошел в комнату. Здесь тоже был бардак. Таранов присел у торца стола, поставил локти на скатерть, покрытую пятнами, крошками. Вчера в доме прошли поминки, но почему-то казалось – разгул. И только занавешенное темной тканью зеркало и одиноко стоящая стопка с водкой да куском черного хлеба сверху говорила о другом. На спинке стула висел розовый бюстгальтер… Этот ПРЕДМЕТ был неуместен здесь, рядом с поминальной стопкой и черным хлебом. Почему-то стало очень обидно за Славку, противно.

Вошла Лида, внесла две чашки с дымящимся кофе, села напротив.

– Ты, Таран, сколько сахара кладешь? – спросила она.

– Все равно, – ответил он, пожимая плечами.

– Я тебе как себе положила – три ложки.

– Спасибо.

Некоторое время они молчали, только позвякивала ложечка в кружке у Лиды.

– Выпить хочешь, Таран?

– Я же за рулем, Лида.

– Ах, да… а я выпью. Не возражаешь?

Он ничего не сказал. Вдова Славки Мордвинова достала с полу почти пустую бутылку водки, поискала глазами, во что налить, и не нашла. Тогда она взяла СЛАВКИНУ стопку. Сняла хлеб и долила ее доверху. Вчера – Таранов точно это помнил – стопка была полной. Видимо, часть водки впитал за ночь хлеб… Лида выпила, сморщилась. Красивое лицо нестарой еще женщины стало похожим на оскалившуюся крысиную морду. Таранов отвел глаза. То, что она сделала сейчас, покоробило его.

…Неужели она не понимает, что сейчас сделала?

Лида отщипнула кусочек СЛАВКИНОГО хлеба и бросила его в рот… Неужели она не понимает?

– В общем, надо машину в гараж отогнать, Ваня. Из Ручьев-то я ее сама пригнала… А в гараж через полгорода ехать боюсь.

– Сделаем. Что за вопрос? Давай ключи от машины, от гаража и документы. Машина ведь на тебе?

– Мне с тобой нужно прокатиться?

– Не нужно. Ты лучше отдохни, Лида… Только черкани мне доверенность от руки… теперь это просто, без лишних формальностей.

Лида быстро написала доверенность, потом спросила:

– А потом поможешь продать ее? Теперь нам машина без надобности, а деньги нужны… поможешь?

– Помогу… Кстати, о деньгах… Вот триста долларов, я Славке был должен, – Таранов вытащил из бумажника и положил на скатерть три стодолларовых купюры.

– Должен? – удивленно спросила она. – А за что?

– Он моей «Ниве» обслуживание провел. Я автосервисам не доверяю, попросил Славу. У него же руки золотые.

Это была неправда, и Лида понимала, что это неправда. Должна, во всяком случае, понимать. Но она сделала вид, что верит, и деньги взяла. Кивнула головой и взяла. Ну и слава Богу! Если бы она стала мямлить: да нет… да я и не знаю… неудобно как-то… Если бы она стала мямлить, то получилось бы еще противнее. Хорошо, что не стала…

– Лида, – спросил он, – а кто ведет дело?

– Какое? – задала она совершенно идиотский вопрос. Таранов посмотрел ей в глаза и сказал:

– Дело об убийстве.

– А-а, это следователь из прокуратуры.

– А фамилия? Телефон? Есть у тебя его данные?

– Да-да, есть… Это все есть, сейчас найду.

Лида встала, вышла и через минуту принесла листок бумаги. Мятый, с запахом духов. На листке был номер телефона и ФИО: Борисов Иван Владимирович. Таранов сунул листок в карман. Лида снова налила себе водки.

– Не пей, Лида… вином не зальешь.

– Боишься, что я сопьюсь? – спросила она и опрокинула водку в рот. На этот раз не поморщилась.

– Нет… но…

– Херня, Таран. Не бери в голову.

Конечно, подумал он. Конечно, херня… не бери в голову. Три к носу, и все пройдет. Перемелется – мука будет. А Славка лежит на Южном. Умный, добрый и порядочный Морда лежит в земле. Те суки, которые его убили, живы и здоровы… Э, нет, ребята, так не пойдет! Так не пойдет, ребята! Меня учили по-другому.

– Когда отгонишь машину?

– Да прямо сейчас и отгоню… А где Рыжик?

– Спит еще…