Читать книгу "Дама в красном - Сандра Мартон"

– Забудь. По правде говоря, я бы мог разделаться с этими делами в Балтиморе, если бы захотел.

– Отлично, – мягко добавил Гейдж. – Три взрослых мужика вдохновенно врут, лишь бы не приближаться к родному очагу.

Они еще поговорили, даже посмеялись. Потом Тревис сказал:

– Дело в том, что «восемьдесят пять» звучит внушительно.

– Старик никогда не впечатлялся другими цифрами, – горько сказал Гейдж. – Твоим восемнадцатилетием, выпускным годом Слейда.

– Твоим пятилетним юбилеем, – дополнил Тревис. – Но что за черт, джентльмены, разве мы не выше этого?

Заявление встретили стонами, но Тревис был неумолим.

– Мы молоды, он стар. Это факт, – голос его потеплел. – И там будет Кэтлин.

– Да, – Слейд вздохнул. – Не хотелось бы огорчать ее.

– Мне тоже. Но выбора я не вижу, – пробормотал Гейдж.

– Точно, – сказал Тревис с апломбом, во многом обеспечившим успешность его карьеры адвоката. – Выбора нет. Мы должны ехать.

– Ни за что, – в унисон откликнулись два голоса.

– Слушайте, мы уже не дети. Джонас не может сделать нас несчастными, – Тревис помолчал. Он знал, что давит, но Кэти действительно очень огорчится, если они не приедут. И эгоистично это или нет, но ему самому нужен этот уикенд с братьями. – Подумайте о преимуществах. Мы можем обменяться впечатлениями и одновременно зажечь улыбку на лице Кэтлин. Разве это так мало?

Наступило продолжительное молчание, потом Слейд вздохнул.

– Ну ладно, можешь на меня рассчитывать.

– Но не на меня, – взорвался Гейдж. – Я не могу себе позволить потратить зря уикенд. – Гейдж, – сказал Тревис, – слушай…

– Нет, это ты слушай! Я слишком занят. У меня масса неотложных дел. Зарубите это себе на носу, или мне придется сделать заявление в «Таймс»… О, черт. Виноват. Я не собирался орать. Но я не могу. Просто не могу.

– Конечно, – прокомментировал Тревис.

– Все поняли, – чуть позже откликнулся и Слейд. – Ладно…

И снова молчание, прерываемое потрескиванием в трубке.

– Ладно, – сказали одновременно три голоса, а затем последовали быстрые прощания, и братья отключились.

Тревис подождал пару секунд, потом набрал номер Гейджа.

– Слушай, – сказал он, едва услышав голос брата, – если у тебя проблемы…

Гейдж твердо заверил, что все в порядке.

– Да, конечно, но если все же…

– Я сообщу.

Тревис кивнул, нажал на кнопку отбоя, подождал. Телефон снова зазвонил.

– Я ему перезвонил, – сказал Слейд.

– Ага. И я.

– Что-то случилось, Трев. Голос у Гейджа звучит как-то не так.

– Да. Но что бы там ни было, говорить об этом он не хочет.

– Трев? Ты не знаешь, у него с Натали все нормально?

– А как иначе? Этот брак был заключен на небесах. Натали просто прелесть. Она не из тех, кто заставляет мужчину лезть из кожи вон. Она как открытая книга. Никакой игры, никаких секретов…

– Ну ладно тебе, – со смешком сказал Слейд.

– Хотя все они невозможны. То то не так, то это не эдак. Никогда не знаешь, чего ожидать.

– Это верно, – согласился Слейд. – Что бы ты ни сказал или ни сделал, все не так, – он поколебался. – Так что, мы говорим о твоей бывшей?..

– Нет, не о ней. И раньше, чем ты начнешь задавать вопросы, хочу предупредить, что я не собираюсь на них отвечать.

– Прямо как я, парень.

– Слейд? – Тревис смягчился. – Жду не дождусь встречи.

Он почти увидел улыбку брата.

– Да, – осипшим голосом сказал Слейд, – и я.

Тревис повесил трубку и вышел на террасу. Было прекрасное утро: яркое солнце, голубое небо, сверкающая безбрежная гладь океана. Теперь, после разговора с братьями, он чувствовал себя получше. Он был доволен, что не пригласил женщину. В том, что касается женщин, он никогда не был потребителем. Никогда не брал больше, чем давал сам.

Очень жаль, что про Александру Торп нельзя сказать то же самое.

Он нахмурился. Была ли это ее обычная манера? Поманить человека обещанием рая, раздразнить так, что он позабудет обо всем, а после развернуться и преспокойно уйти? Это опасная игра. Она может обернуться против нее, если она ошибется. Но, вероятно, она очень аккуратно выбирает свою жертву. Это не могут быть первые встречные. Видимо, она ищет ему подобных, благополучных и многообещающих. Людей, с которыми она может играть не боясь.

Его губы вытянулись в тонкую злую полоску. Ярость снова начала разрастаться в нем. «Успокойся, – приказал он себе, – наплюй…»

Черта с два. На этот раз ты ошиблась, Ледяная Принцесса.

Тревис вернулся в спальню и схватил телефонный справочник.

Ее там не было, но он этого и не ожидал. Зато была Барбара Роудз. Если она и удивилась его раннему звонку, то никак этого не показала. Но его вопрос явно поставил ее в тупик.

– Не думаю, что должна это делать, мистер Бэрон.

– Конечно, нет, – вкрадчиво ответил Тревис. – Этого бы и не потребовалось. Но мисс Торп дала мне свой адрес и телефон на клочке бумаги, а я ухитрился его куда-то засунуть, – он заговорщически понизил голос, пытаясь казаться нашалившим мальчиком. – Уверен, вы поймете меня – мне не хотелось бы, чтобы ей стало об этом известно.

Через несколько минут «порше» Тревиса с ревом прокладывал дорогу из Лос-Анджелеса за город.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Высоко над Орлиным каньоном, в доме, построенном ее дедом, в котором сначала царствовал ее отец, а после муж, Александра Торп завтракала в саду.

Завтрак в саду был настоящим удовольствием, событием, происходящим впервые. Алекс наслаждалась им в полной мере.

Она плохо спала. Все время ворочалась. Совершенно не помнила, что ей снилось, но только проснулась внезапно, с бешено стучащим сердцем, около половины шестого.

Поскольку было еще рано, она спустилась по богато украшенной лестнице Дома Торпов в ночной рубашке, босиком прошла по холодному каменному полу через громадный зал на кухню.

В большой комнате было пустынно. Даже Луиза еще не начала свою возню. Алекс взялась было за упаковку апельсинового сока, но взгляд ее упал на банку кофе, и она сразу поняла, чего ей действительно хочется. Тем не менее некоторое время она колебалась. Кухня была вотчиной прислуги, то есть Луизы. Теперь, после того как не стало отца, а потом и Карла, она избавилась от горничной, и от дворецкого, и от шофера, ранее обитавших в Доме Торпов. То, что кухня – запретная зона для хозяев, никогда не произносилось вслух, но всегда подразумевалось.