Читать книгу "Я стираю свою тень - Сергей Панченко"

— Слушай, Гордей, я тебе рассказала про свой опыт не для того, чтобы ты попрекал меня при каждом удобном случае. Я посчитала тебя человеком, которому можно об этом рассказать. Мясо человека ничем не отличается от мяса животного в глобальном смысле, поэтому неприятие каннибализма лежит в плоскости привитых обществом ценностей. А мне они по большей части претят. Я же не убила человека, чтобы его съесть. Этот парень сам пожертвовал руку во имя благого дела.

— Прости, я больше никогда не напомню тебе об этом, — Айрис так искренне обиделась, что мне стало очень неловко.

— И не вздумай никому рассказывать, — предупредила она.

— Могила, — я клятвенно поддел передний зуб ногтем большого пальца, затем провел им по шее.

Айрис удовлетворило мое обещание. Она успокоилась. Осторожно макнула язык в чашку с кефиром и посмаковала его вкус.

— Непривычно, — призналась она.

— У вас нет аналога кефиру, — догадался я.

— Нет. Вообще ничего похожего, — она отхлебнула смелее.

На ее верхней губе образовалась тонкая белая полоса кефирных усов. Они делали ее безукоризненное лицо мягче и милее. Я сделал фото на телефон и показал его Айрис, не понявшей мои манипуляции.

— Ты выглядишь как маленький ребенок, — пошутил я.

Айрис посмотрела на свой снимок и облизала губы. Вдруг в ее глазах начали собираться слезы, затем затряслись губы и закончился этот мимический хоровод откровенным рёвом. Айрис прикрыла лицо ладонями и рыдала. Я вообще не знаю, что делать с плачущей женщиной. Для меня она как мина неизвестной конструкции. Страшно подойти и дотронуться — вдруг рванет.

Я провел рукой по ее волосам, по трясущимся плечам, но она не замечала этого, самозабвенно погрузившись в плач. Решив, что в моей помощи в настоящий момент она не особо нуждается, я ушел в свою спальню. Рыдания доносились еще минут двадцать. Затем припухшая и раскрасневшаяся Айрис появилась в дверях моей комнаты.

— Прости, отпустило, — произнесла она виноватым тоном. — Навалилось осознание всего, что со мной произошло, после того, как ты напомнил мне, что я когда-то была ребенком. Какая я дура.

Я не знал, какие слова успокоения ей сказать. Она определенно была дурой, разрушающей свою жизнь бунтарскими идеями. Но ей очень шел этот образ. Айрис выглядела гармоничной идеологической преступницей, несущей в своем образе неотразимый шарм героической личности. Наверное, ее ждал не очень хороший жизненный финал, но в ее случае большее значение имел образ жизни.

— Хочешь, я схожу в магазин за печеньками? — я не смог придумать ничего более утешительного.

— За печеньками? Хочу, — плачущим голосом приняла она мое предложение. — И алкоголь купи. Я чувствую себя слабой.

— Алкоголь с печеньками? — меня удивило подобное сочетание.

Совсем не хотелось тратить свои кровные на спиртное, к которому я был настроен очень отрицательно. Однако перед просьбой плачущей женщины устоять было невозможно. Я быстро собрался и уже через пять минут оказался на улице. Магазины в округе были уже закрыты. Пришлось топать через три квартала к круглосуточному ларьку, в котором все было намного дороже. Скупердяйство прямо таки точило мой рассудок. Я понятия не имел, как дотянуть до зарплаты с такими расходами. Кредитную карту брать не хотелось, потому что это риск затянуть себя в чужую игру по чужим правилам. Мне хватило кредита на машину, чтобы почувствовать себя нищим.

— Дядь, — я не заметил, как слева от меня подъехала машина. Ко мне обратился паренек с пассажирского места лет на пять младше меня. — Где тут у вас на районе девушки с низкой социальной ответственностью тусят?

— Я не знаю, — честно признался я.

— Лошара, бл… — дерзко обозвал он меня.

Машина, шлифуя асфальт, стартанула с места и унеслась в ночь.

Мне стало обидно, что меня без всякого страха обозвали какие-то малолетки. Они были правы: мои качества, откровенно говоря, не сильной личности бросались в лицо. Даже бабки в автобусе не считали для себя опасным обозвать меня. Хотя они вообще никого не боялись обзывать.

В магазине стояли двое ханыг, выпрашивающие у продавца в долг пива. Запах вокруг них стоял удушающий. Девушка, устав от их назойливости, с готовностью переключилась на меня.

— Что вам, молодой человек? — спросила она.

— А какие у вас тут печеньки свежие? — спросил я, разглядывая расфасованные по полкило различные сорта печенья и пряников.

Девушка закатила глаза. Ее надежды на нормального покупателя в лице меня не подтвердились. А я тоже не мог отступиться от своих принципов, чтобы отдать честно заработанные деньги за некондиционный продукт.

— Эти, — она ткнула, как мне показалось, наугад.

— Нет, эти не хочу. А вот эти свежие? — я показал на курабье.

— Да, сегодня напекла, — огрызнулась продавщица.

— Я возьму их. И… — я посмотрел на витрину с крепким алкоголем. К моей радости, там был большой ассортимент бутылок по «ноль-двадцать пять» по сравнительно доступной цене. — Вон ту бутылку водки с колоском.

— Чекушка, — прохрипел за спиной ханыга.

Продавщица посмотрела на меня, как на бродячую собаку.

— Это не мне, — поспешил я разубедить ее в предположениях. — Девушке одной.

— Вы не из одной компании? — она кивнула на ханыг. — Они тоже не себе хотят взять.

— Неэээт, — я активно завертел головой.

— Давай с нами, парень, — прохрипел ханыга. — У нас веселая компашка.

Я быстро рассчитался, взял товар и, тихо извинившись, с облегчением выскочил на улицу. Такая работа, как у этой девушки, не по мне. Если ее каждый день бомбардируют подобные личности, то невольно в каждом будешь видеть их отражение.

Айрис смотрела новости, когда я вошел. Она бросила на меня жалобный взгляд. Я решил, что ее переживания по поводу окончания детства еще не закончились.

— Гордей, какой кошмар творится на Земле. Все воюют друг с другом, убивают, грабят, обманывают стариков.

Теперь я понял, что жалость в ее глазах предназначалась всему человечеству с моей планеты.

— Я тебя предупреждал, что к телевидению надо иметь иммунитет. Смотри и слушай, что говорят, как бессмысленный фон, а лучше не смотри вовсе. Как я.

— А зачем тебе эта штука? Власти обязывают иметь? — наивно спросила она.

— Нет, не обязывают, хотя человек без телевизора будет вызывать у них подозрение. Они же так стараются себя по нему показать хорошими. А как еще человек об этом догадается? Не глядя же в окно.

— Тогда зачем ты купил его, а не еду про запас?

— Я смотрю на нем фильмы, которые скачиваю из интернета. А еда про запас мне была не нужна… до сего дня.

Айрис поняла мой явный намек.