Читать книгу "Оракул выбирает королеву - Оливия Штерн"

– Закрой дверь, Брант. Мешаешь, – хмуро бросил Арман.

Секретарь явно ждал каких-то объяснений, но именно сейчас объяснять ничего не хотелось. Чуждая Арману сила, сила некромантов, уже бурлила, требуя выхода, покалывала кончики пальцев. Арман прикрыл глаза, снова установил компас над октаграммой. Оставался сущий пустяк. Нырнуть в меморум и вернуться с отпечатком проклятой твари, которая его все-таки сломала.

Когда компас был подготовлен, Арман бегом устремился в спальню, оттуда в гардеробную. Из вороха одежды вытащил удобные плотные штаны, башмаки на шнуровке, плотную куртку, не стесняющую движений. Вовремя вспомнил о том, что отпечатков в меморуме плавает великое множество, и взял полотняный платок и мягкие перчатки. Вернулся в кабинет, собрал сумку. Уложил колбы с пробками, несколько штук, туда же, в сумку, отправились запасные модификаторы некроманта. Чуть подумав, Арман прихватил еще и несколько модификаторов пиромантов и стихийников. Он и сам не до конца понимал, зачем ему все это, ведь он нырнет за королевским отпечатком и вернется, да и вообще, для полноценной магии мало одних модификаторов. И все же, движимый неясным предчувствием, сыпанул модификаторов от души. В конце концов, он их всегда сможет вернуть на место. Последними на пояс отправились ножны с клинком, а в карман – печать повиновения. Клинок – то ли короткий меч, то ли просто большой и массивный кинжал – Арман даже разбираться в этом не хотел. Знал только, что ему с этим клинком удобно, и это, пожалуй, было последними воспоминаниями тех, чьи отпечатки по воле королевы плавали где-то в меморуме.

Он подхватил компас, под линзой которого клубилась дымка, и направился в сад. День был в самом разгаре, яркая изумрудная листва так и играла на солнце. Дышалось легко, пахло травой и цветущей медуницей. Под ногами тихо шуршал гравий, и ветер, несущий свежесть с единственной на ярусе горной вершины, лениво трогал ветви старых лип.

Арман вздохнул, сворачивая на лужайку, откуда обычно прыгал в меморум. Там стояла старая беседка, оставшаяся от прежнего хозяина поместья, довольно просторная, с высокой шатровой крышей. На дощатом полу уже ждала даже не начертанная, вырезанная декаграмма. Арман нырнул в тень беседки, стал в центр декаграммы, обернул голову и шею платком и надел перчатки – еще не хватало какой-нибудь отпечаток задеть. Ему не нравилось ходить в меморум, каждый раз, распахиваясь перед ним, это место навевало какие-то уж очень тоскливые черные мысли. Арман стиснул зубы. Что поделаешь, надо. Надо ради него самого, ради Витты. Он ведь не простит себе, если сестра умрет. Пусть и не видел ее ни разу вживую, никогда не держал за руку. Нет, все же ему казалось… Какие-то совсем детские, смутные воспоминания. Рядом еще один ребенок. Он точно помнил, что она была! И ведь они живы, а пока живы, всегда есть надежда.

Когда прямо перед ним в воздухе развернулось блеклое пятно разрыва, ведущего в меморум, Арман нырнул туда рыбкой, будто в пруд. Сразу стало тяжело дышать, мерзкое желе, что было повсюду, стиснуло грудную клетку. Арман, чтоб его не выдавило обратно, сделал пару гребков, подныривая глубже, огляделся. Все было спокойно и привычно: полутьма, черные коряги вдали, мерцающие зеленоватой слизью. Парящие в бесконечности отпечатки медленно, очень медленно садились на дно. Один из них прямо перед глазами коснулся черной почвы – если, конечно, такое слово вообще применимо к меморуму. Коснулся и, в последний раз моргнув розоватым отсветом, рассыпался сверкающими бисеринами. Еще одна память растворилась в истории мира. Арман некоторое время смотрел, как впитываются золотисто-розоватые бусины в черную губку, дождался, когда последняя из них моргнет и исчезнет навсегда, а затем достал компас. Дымка под линзой медленно наливалась бордовым цветом, Арман, понимая, что сейчас его дернет к отпечатку Вечной королевы, взялся за компас крепче…

Резкий рывок. Он ждал его, но все равно дыхание вышибло из груди.

И уж совершенно внезапно – болезненный удар в спину, в затылок, до искр перед глазами.

– Черт! – Арман втянул ноздрями воздух. Приложило его знатно…

Однако что случилось?

Он едва поверил собственным глазам: над головой темнел купол беседки, отовсюду лился яркий солнечный свет. Да его просто вышвырнуло из меморума!

– Ох, – пробормотал Арман и перекатился на бок. Все еще стискивая компас, уставился на линзу.

Происходило нечто странное. И, похоже, именно то, чего он подспудно опасался: отпечатка Вечной королевы не оказалось в меморуме. Кто-то уже успел туда сходить, поймать отпечаток на себя и вернуться в мир живых.

Арман смотрел на компас и пытался сообразить, что делать дальше. Он понятия не имел, будет ли работать компас здесь, в то время как предназначен он был для меморума. Но что-то все равно надо было делать. Ругаясь сквозь зубы, Арман поднялся, затем, поддев силовой контур компаса, замкнул его на себя. Определенно день-два он проваляется в кровати с дичайшей мигренью и судорогами. Но королевский, мать его, отпечаток надо было вернуть любым способом. Пусть даже и выпотрошить того, кто умудрился опередить королевского оборотня.

Под ребрами болезненно дернуло – на счастье, компас продолжал работать. И теперь медленно, неотвратимо тянул Армана туда, где застряла память Вечной королевы. Даже вне меморума компас работал, подстегивая, ускоряя, странным образом сжимая пространство.

Армана слегка тошнило, кружилась голова, но он, постепенно переходя на бег, добрался до прудика, где наслаждался жизнью Рекко, прошлепал прямо по воде к плантосу, схватился за узду. Забрался в седло и дал плантосу шенкелей.

– Ну, пошел, пошел!

На границе сознания заворочалось восприятие магического создания. Арман впустил его в свои мысли, так Рекко поймет, что нужно следовать по зову компаса. Плантос, поднимая тучу брызг, выбрался на траву, расправил крылья – прозрачные, слюдяные, они тут же заиграли всеми цветами радуги. Это было красиво, очень. Но компас подгонял, и у Армана уже не осталось никаких мыслей, кроме одной: надо спешить. Надо схватить тело, что присвоило отпечаток королевы! И надо это тело предоставить Оракулу. Тогда Витта останется жива и все у нее будет хорошо. И они наконец встретятся.

– Льесс, вы куда? – донесся оклик Бранта.

Арман успел оглянуться через плечо. Секретарь стоял у края лужайки, махал рукой.

– Сам не знаю! – крикнул в ответ.

В следующее мгновение Рекко забил крыльями, сбивая мелкие зеленые листья с ближайшей липы, и взвился в воздух.

Путь уводил в Тень, туда, где серединные ярусы. Рекко уверенно взмахивал крыльями, устремляясь вниз, вынуждая припасть к теплой, поросшей курчавыми листочками шее. За час они миновали королевский ярус, приблизились к следующему. Арман щурился, глядя на города, что раскинулись внизу. Сейчас был день, солнце висело точнехонько сверху, и на следующем ярусе уже было темновато, свет пробивался только сквозь широкие трещины верхнего слоя земель. Он было подумал, что все, прибыли, – но нет, Рекко проскочил в следующую трещину, ныряя еще глубже, туда, где еще темнее. И так, лавируя меж зависшими над Тенью осколками былого мира, все дальше от солнца, в жирный, неприятный мрак. Арман глянул на ручной хронометр, они были в пути уже три часа, давно перевалило за полдень. Любопытно, на каком ярусе осел тот неизвестный некромант, которого угораздило поймать отпечаток королевы? Ну не в Тени же, в самом деле? Да и жить там невозможно, твари, что живут во мраке, сожрут любого.