Читать книгу "Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника - Валерий Солдатенко"

Николай Алексеевич обрадовался, что вокруг оказалось столько единомышленников. Но сразу пришлось решать и иные задачи: переправить «транспорт» – искровскую литературу из Киева в Харьков. Конечно, рискованно, но в то же время, постоянно перемещаясь, только и можно было запутать жандармов. И привык к риску за время революционной деятельности. По дороге в Киев волновался мало – ехал «чистым». До Харькова же все время делал вид, что спит на скамейке, подняв воротник, надвинув на глаза шляпу. Украдкой, из-под ресниц, не выпускал из поля зрения коричневый чемодан с «товаром», который, нарочито открыто, поставил у всех на виду. А в чемодане между тем было двойное дно. И если бы жандармы, входившие на станциях, заподозрили что-то неладное… Не предвещал ничего хорошего и обыск – ведь под рубашкой в специальном поясе были упакованы важные бумаги. Однако «пронесло». Передал товарищам из Харькова «транспорт» и уже на следующий день выехал в Самару.

Тем временем началась непосредственная работа по подготовке ко II съезду РСДРП. Большая роль в деле консолидации социал-демократических сил на искровской платформе отводилась Оргкомитету по созыву съезда, который был создан в ноябре 1902 г. по инициативе В. И. Ленина. В организационный комитет вошел и Г. М. Кржижановский. Вскоре он получил письмо от В. И. Ленина, в котором выдвигалась задача: «Обдумайте атаку на центр, Иваново и др., Урал и Юг»[41].

Выполняя ленинскую установку, Кржижановский решил предложить выехать на Урал среди ряда партийных работников и Скрыпнику. Тот же не имел привычки обсуждать поручения и, не колеблясь, в начале апреля 1903 г. отправился в Екатеринбург. Он застал там непростую ситуацию. Социал-демократы Урала все еще не избавились от взглядов «экономизма», более того, они образовали странный союз – симбиоз с эсерами, получивший название «Уральский союз социал-демократов и социалистов-революционеров», который пытался совместить в своей деятельности мелочные экономические требования с призывами к индивидуальному террору.

Рабочее же движение уже давно переросло узкие рамки, в которые его хотели втиснуть вожди-«экономисты», на самом деле отстаивавшие хвостистские позиции. Н. А. Скрыпник это сразу понял и дал подробный анализ положению в направленной в «Искру» корреспонденции (подписывался он тогда фамилией Глассен) о столкновении с властями рабочих Златоуста.

«Время идет, – писал Николай Алексеевич, – растет голодная армия безработных, умножаются болезни и смерти (самых пораженных инфекционными болезнями в Пермской губернии было 13 800; в Уфимской губернии умирает 56 % детей), призрак голодной смерти встает перед истощенным рабочим… А помощи все нет, ни от кого, ни от царя небесного, ни от царя земного…

И мучительным, долгим путем вырабатывается в сознании рабочего убеждение, произвольное или под влиянием, неизвестными путями распространяемых идей: “Если не могут помочь царь небесный и царь земной, не остается ли нам самим о себе подумать? Не просить, а требовать! Не жаловаться, а бороться! И бороться не забастовками – на Михайловском заводе рабочие забастовали, но правление закрыло завод, и рабочие разбрелись, кто куда, в поисках работы… Не нужна экономическая борьба! Нужна революция!” – писал осужденный на каторгу Киселев в своем письме ко всем рабочим, и эти слова выражают все более распространяемое убеждение с каждым разом большей массы. И первые вспышки живительной приближающейся грозы уже сверкают на нашем свинцовом небосклоне, предвестниками грозных громовых ударов раздаются выстрелы Златоустовского вооруженного столкновения»[42].

Рассказав о столкновении тысячной толпы рабочих с войсками губернатора и начальника горного управления, от которых требовали освобождения четырех арестованных рабочих Златоуста, а в ответ получили ружейные залпы, сабли и копья городовых, десятки погибших пролетариев, автор размышлял: «Что будет дальше? Положение здесь, на Урале, теперь критическое. Закованные в тяжелые кандалы крепостничества, административного произвола и “боярского”, посессионного капитализма, уральские рабочие на краю пропасти. И вероятность грозного стихийного взрыва возрастает с каждым днем. Задача революционера социал-демократа – переделать девиз стихийного взрыва “Хлеба и работы!” на девиз революционного восстания “Жить свободными, или умереть в борьбе!” Задача наша – внести сознательность и организованность в это движение, слить местное движение с движением всего рабочего класса России и, став во главе этого революционного потока, повести на штурм самодержавия»[43].

Н. А. Скрыпник приходил к вполне определенному выводу, что болтовня на тему о вооруженном сопротивлении в эпоху массовых вооруженных столкновений, об «открытой борьбе» кучек террористов является пустой. «…Ад устилают этими благопожеланиями, а не русло революционного движения! – подчеркивал он. – Жизнь требует здесь действительно революционной организации, которая под четко обозначенным флагом революционной социал-демократии объединит рабочий класс на Урале против всенародного врага и поведет его на борьбу и на победу»[44].

За короткое время Николай Алексеевич и несколько его товарищей добились ощутимых сдвигов: установили связи с теми, кто склонялся к их позиции, организовали кружки на предприятиях целого ряда городов Урала, привлекли на свою сторону многих и многих рабочих, группируя их вокруг «Уральского союза». Постепенно «искровцы» взяли под свой контроль все связи с основными пролетарскими центрами Урала, с крупнейшими предприятиями. Работа была проведена действительно титаническая, но по прошествии лет (в 1921 г.) она казалась Николаю Алексеевичу почти обыденной: «Нам повезло отцепить от екатеринбургского “Объединения” почти всех рабочих, а когда у эсеров большинство провалилось, к нам перешли почти все рабочие кружки. Я поехал в Пермь, оформил отделение с.-д. от эсеров, – и тем самым Уральский союз был похоронен не только фактически, но и формально. В Н.-Тагиле и в других местах повезло организовать группы и связать их…»[45]

Созданный летом 1903 г. в Екатеринбурге при участии Н. А. Скрыпника Среднеуральский комитет РСДРП твердо заявил о своей солидарности с «Искрой».

Деятельность энергичного молодого революционера не могла не привлечь внимания охранных служб. «К этому времени, – вспоминал Скрыпник, – концу лета 1903 года – Екатеринобургская почва под моими ногами стала горячей, однажды я убежал от шпиков, только проскользнув через “веселый дом”, ибо так пристально уже за мной следили. Однажды полиция даже арестовала меня, но я убежал. Пришлось немедленно выезжать из Екатеринбурга»[46].

На короткое время остановился в Киеве, где встретился с Г. М. Кржижановским, избранным II съездом РСДРП членом ЦК партии, и двинулся еще дальше на юг – в Одессу.