Читать книгу "Кровь Олимпа - Рик Риордан"

Проворчал тренер Хедж:

– Жаль. Супермускулы мне бы не помешали, – Он снова начал разбирать вещи в мешке – бездонном источнике кухонной утвари, приспособлений для выживания и разных спортивных принадлежностей.

Нико сделал еще один глоток зелья. Его глаза осоловели от крайней усталости, и Рейна поняла: он прилагает огромные усилия, чтобы не отключиться.

– Ты едва держишься на ногах, – заметил мальчик. – Когда ты используешь свою силу, ты… получаешь от меня какие-то эмоции?

– Я не читаю мысли, – пожала плечами Рейна. – Это даже не телепатическая связь, просто… временно накатывает усталость. Примитивные чувства. На меня наваливается твоя боль, я беру на себя часть твоей ноши.

На лице Нико появилось настороженное выражение.

Он покрутил надетое на палец серебряное кольцо с черепом – точно так же Рейна поворачивала свое серебряное кольцо, когда задумывалась. Оттого, что у них с сыном Аида общая привычка, ей стало не по себе.

За то короткое время, пока между ней и Нико держалась связь, она получила от него больше боли, чем от целого легиона во время сражения с гигантом Полиботом. Этот недолгий контакт иссушил ее сильнее, чем когда она поддерживала своего пегаса Сципио во время путешествия через Атлантику.

Она постаралась отделаться от этого воспоминания. Ее храбрый крылатый друг, умирающий от яда, его морда у нее на коленях… Как он доверчиво смотрел на нее, пока она заносила кинжал, чтобы избавить его от мук… Боги, нет! Нельзя погружаться в эти мысли, не то она сломается.

Впрочем, боль, которую ей передал Нико, оказалась еще сильнее.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказала она ему. – После двух прыжков подряд, пусть и с небольшой помощью… Счастье, что ты вообще жив. Нужно, чтобы к наступлению ночи ты снова был в полной готовности.

Ей не очень-то хотелось просить его о такой невозможной вещи; к сожалению, ей часто приходилось заставлять полубогов делать что-то непосильное.

Нико стиснул зубы и кивнул.

– Теперь мы здесь застряли, – она оглядела руины. – Помпеи – последнее место, которое я бы выбрала для приземления. Здесь полно лемуров.

– Лемуры? – переспросил тренер Хедж, сооружавший из парашютной стропы, теннисной ракетки и охотничьего ножа нечто вроде капкана. – Это такие симпатичные пушистые мартышки?

– Нет, – обеспокоенно сказал Нико, сразу сообразивший, что к чему. – Это враждебные духи. Они есть во всех римских городах, но в Помпеях…

– Целый город оказался стерт с лица земли, – вспомнила Рейна. – В 79 году нашей эры произошло извержение Везувия, и город засыпало пеплом.

Нико кивнул:

– Трагедия, подобная этой, всегда создает множество злобных духов.

Тренер Хедж, прищурившись, глянул на темнеющий вдалеке вулкан:

– Он дымится. Это плохой признак?

– Я… я не уверен, – Нико поковырял дыру на коленке своих черных джинсов. – Урае, горные божества, чуют детей Аида. Возможно, из-за этого мы и сбились с курса. Может быть, дух Везувия специально хотел нас убить, но не думаю, что на таком расстоянии гора способна причинить нам вред. Чтобы устроить настоящее извержение, нужно много времени. Так что если нам сейчас что-то угрожает – оно где-то рядом.

Рейна вся подобралась.

Она с детства привыкла к ларам, дружелюбным духам Лагеря Юпитера, но даже они нагоняли на нее жуть. У них было очень размытое представление о личном пространстве. Иногда они проходили прямо через нее, так что у нее еще какое-то время кружилась голова. Сейчас в Помпеях ее не покидало такое же чувство, словно весь город – это один большой призрак, проглотивший ее целиком.

Она не могла сказать друзьям, как сильно боится призраков (и почему). Причина, по которой они с сестрой сбежали из Сан-Хуана много лет назад… тайна, которую она похоронила.

– Ты можешь держать их подальше от нас? – спросила она.

Нико развел руками:

– Я разослал сообщение «Держитесь подальше», но как только я усну, толку от него будет не много.

Тренер Хедж похлопал по своей теннисно-ракетно-ножевой штуковине:

– Не волнуйся, малыш. Я расставлю по всему периметру сигнализацию и капканы. К тому же я буду постоянно тебя охранять, вооружившись своей бейсбольной битой.

Похоже, это не очень убедило Нико, но у него уже слипались глаза:

– Ладно… только… ведите себя спокойно. Нам не нужна тут вторая Албания.

– Не нужна, – согласилась Рейна.

Их первое совместное путешествие через тень два дня назад обернулось полным фиаско – вероятно, это был самый унизительный эпизод за всю долгую карьеру Рейны. Возможно, если они выживут, то однажды будут вспоминать об этом со смехом, но не сейчас. Все трое согласились: случившееся в Албании пусть в Албании и останется.

Тренер Хедж выглядел обиженным:

– Ну ладно. Просто отдыхай, малыш, мы тебя прикроем.

– Хорошо, – сдался Нико. – Может, чуть-чуть.

Он с трудом стянул с себя полетную куртку, скатал ее в некое подобие подушки, упал сверху и захрапел.

Рейна поразилась, какой мирный у него сделался вид. Разгладились морщинки, следы тревог, лицо стало на удивление ангельским… как и его фамилия «ди Анджело». Она почти поверила, что перед ней обычный четырнадцатилетний паренек, а вовсе не сын Аида, ребенок, которого выдернули из сороковых годов XX века и заставили пережить больше трагедий и опасностей, чем иному полубогу выпадает за всю жизнь.

Когда Нико пришел в Лагерь Юпитера, Рейна ему не верила, словно чувствовала: он не просто вестник своего отца Плутона. Теперь-то она знала правду. Он – греческий полубог, первый человек на памяти нынешнего поколения (а может, и за всю историю), который ходил между римским и греческим лагерями и ни одной стороне не говорил о существовании другой.

Странное дело, теперь доверие Рейны к Нико возросло.

Конечно, он не римлянин, никогда не охотился с Лупой и не проходил суровые тренировки легионеров, однако Нико проявил себя по-другому. Хранил секреты двух лагерей из лучших побуждений: он страшно боялся войны. Добровольно в одиночку отправился в Тартар, чтобы найти Врата смерти; там его поймали и лишили свободы гиганты. Провел команду «Арго-II» в Дом Аида… а теперь согласился на новое, ужасное задание: с риском для жизни перевезти Афину Парфенос обратно в Лагерь полукровок.

Они продвигались так медленно, что это сводило с ума. Они могли совершать прыжки всего на несколько сотен километров каждую ночь, а днем отдыхали, чтобы дать Нико восстановить силы; однако, по мнению Рейны, даже при таком темпе Нико работал на износ.

На нем лежал огромный груз одиночества, грусти и душевной боли. И всё же на первое место он ставил свое задание, упорно шел к цели. Рейна уважала такое поведение, она это понимала.