Читать книгу "Суд да дело. Судебные процессы прошлого - Алексей Кузнецов"

«He trades in Justice and the Souls of Men, And prostitutes them equally to Gain»[1].

Адвокат Дефо, его приятель Уильям Коулпепер, с самого начала, выражаясь современным юридическим языком, просил для своего подзащитного упрощенной процедуры. В результате писателя приговорили к штрафу в 134 фунта и трем дням позорного столба.

«Позорный столб» был известен в Англии с XIII века — человека приковывали в людном месте на всеобщее обозрение и поругание на срок от нескольких часов до нескольких дней. Все желающие могли не только оскорблять приговоренного, но и бросать в него чем попало. Нередко преступника калечили или забивали камнями насмерть.

У позорного столба Дефо досталось, но меньше, чем было запланировано судом. Правительственные агенты докладывали, что публика встречает писателя достаточно восторженно, что на протяжении трех дней в Дефо не только кидали засохшую грязь и гнилые фрукты, но и приносили цветы, гирлянды, пили за его здоровье, кричали ему здравицы.

Здесь правы те, кто знает наперед, Как русло жизни дальше завернет, И гнуться, чтоб пройти за поворот. От времени у нас зависят судьбы: Почтут что злом, а что почтут добром, Награды прошлой доблести осудят — Искусной паутиной стал закон.

Д. Дефо. «Похвала позорному столбу», июль 1803 года

«…Наемное оружие в чужих руках…»

Несколько месяцев Дефо просидел в тюрьме, причем срок отсидки зависел от того, когда он выплатит вышеназванную сумму. Платить ему было не из чего. И все же через несколько месяцев его освободили — штраф за него заплатило государство. Очень умный человек, спикер палаты общин от партии тори, Роберт Харли, 1-й граф Оксфорд, понял, что гораздо выгоднее журналиста купить и привязать к себе, нежели запугивать его и заставлять работать из-под палки. После беседы с Харли Дефо стал другим человеком. Его перо теперь неустанно работало на тори и лично на Роберта Харли. А самым главным проектом, который в качестве правительственного агента Дефо осуществил, — это качественная реформа британской секретной службы.

По всей стране Дефо раскинул широкую сеть специальных сотрудников — информаторов, подстрекателей, «агентов влияния». Сам он на протяжении полутора десятков лет постоянно выезжал с различного рода инспекционными поездками, несколько важнейших агентов находились у него на прямой связи. То есть он работал как руководитель секретной службы. Эта деятельность продолжалась примерно до 1719 года.

Наиболее успешным из известных нам результатов его деятельности стала аналитическая записка, представленная перед объединением Англии и Шотландии в 1707 году. Дело в том, что английское правительство очень беспокоилось по поводу того, не начнется ли в Шотландии всеобщее восстание. Перед Дефо был сформулирован вопрос: как отреагируют шотландцы? И наш герой на протяжении трех лет, собирая информацию, в том числе и лично, сделал вывод: шотландцы будут очень недовольны, но на восстание не решатся. Так оно и случилось.

В разгар службы Даниэля Дефо ему была дана такая служебная характеристика: «Человек он крайне несдержанный и опрометчивый, жалкий продажный потаскун, присяжный фигляр, наемное оружие в чужих руках, скандальный писака, грязный крикливый ублюдок, сочинитель, пишущий ради куска хлеба, а питающийся бесчестьем». Наверное, с поправкой на эпоху в этом есть доля истины…

Но мы, как в старом анекдоте, «его любим не только за это». Для нас он — автор одного из лучших приключенческих романов, на котором мы все выросли. А остальное — так, для справки.

8. Их было сорок семь

(суд императора над самураями, мстившими за господина, Япония, 1703)

1 января 2014 года в России состоялась премьера американского художественного фильма «47 ронинов». Зрители увидели увлекательную картину с великолепными актерами, красочными костюмами и отлично сделанными боевыми сценами. Вряд ли многие, выходя из кинотеатра, сомневались в том, что это легенда. Между тем история эта, за исключением ряда придуманных сценаристами деталей, — чистая правда.

Немного терминологии

В 1600 году, после длительного периода войн между отдельными княжествами, верховная власть в Японии перешла к Токугаве Иэясу, принцу Минамото, военачальнику и дипломату. Тремя годами позже он получил от императора титул сёгуна — военачальника, фактически управляющего страной. Внешний блеск власти императора — потомка богини солнца Аматэрасу — был восстановлен, но все рычаги реального управления были сосредоточены в руках Токугавы Иэясу и его потомков. Клан Токугава контролировал Японию на протяжении более чем двух с половиной столетий. Это было время практически полной самоизоляции страны от внешнего мира, что способствовало формированию особого «японского духа». Он проявлялся в разном — в искусстве и поэзии, в религии и философии и, конечно же, в мировоззрении и кодексе поведения особого слоя — знаменитых самураев.

Аматэрасу-омиками — в традиционной японской религии синто богиня-солнце, одно из главенствующих божеств, прародительница японского императорского рода. Считается, что первый император Дзимму был ее праправнуком.

Если ранее, в период так называемого «золотого века» самураев (XII–XV вв.), эти профессиональные, как правило потомственные воины владели землями, как и их европейские «коллеги»-рыцари, то в период Токугавы большинство из них оказались у князей «на жалованье», традиционно измеряемом и действительно выплачиваемом мешками риса. Кодекс самурайской чести — знаменитый Бусидо — требовал от воинов беспрекословного подчинения господину, нерассуждающей отваги и презрения к нижестоящим — крестьянам и простым горожанам. Самурай, убивший проявившего по отношению к нему непочтительность простолюдина, не только не наказывался, но заслуживал дополнительное уважение «товарищей по классу».

Вместе с тем, несмотря на возрастающую пышность церемоний, военно-служилое сословие приходило в упадок. Период гражданских войн закончился, князья-даймё головы не смели поднять без разрешения из столицы, отряды самураев в основном использовались для подавления крестьянских восстаний. Переизбыток профессиональных военных привел к тому, что часть из них отложили меч и занялись благородными искусствами (поэзией, каллиграфией, составлением календарей), другие — о ужас! — занялись ремеслами и торговлей, третьи же — как правило, помимо своей воли — оказались ронинами.

Гравюра Кацусика Хокусая «47 ронинов атакуют усадьбу Киры»