Читать книгу "Фаворитка - Юлия Цыпленкова"

— Мы будем опозорены-ы! — взвыл родитель не хуже своей дочери.

— Вы так долго пестовали моих подданных, — мазнув по нему взглядом, произнес государь, — что народ заслужил посмотреть, как будут пестовать вас. — Он вернулся к градоначальнику, по-прежнему стоявшему на одном колени, и присел перед ним: — Вернемся к вам, господин граф. — Ухватив его сиятельство за подбородок, монарх задрал голову градоначальника и заглянул тому в глаза: — Вы хотя бы осознаете, что ждет вас?

— Пощадите Сурди, государь, — ответил граф, и король, отдернув руку, распрямился.

Из глубин особняка доносился вой девицы Говмонд, если она, конечно, всё еще была девицей. Слушком уж развязано она вела себя, слишком нарочито строила глазки королю. Впрочем, ее жених был ослеплен любовью и не видел того, что было заметно даже тем, кто впервые видел Сурди Говмонд.

— Эй, кто там, — позвал Ив, и в дверях появился один из оставшихся телохранителей. — Пора прекратить страдания нашей пары. Баронессе всыпать пять плетей поверх одежды, ей и страха хватит с лихвой. После выпроводить прочь. Графа в острог. Узнали, что я велел? — Гвардеец кивнул. — Уже ждет? — последовал второй кивок. — Пусть войдет, когда велю. Исполнять.

— Это жестоко, — прошептал градоначальник и выкрикнул: — Жестоко!

Монарх развернулся к нему и сухо полюбопытствовал:

— Что именно?

— Нельзя пороть девицу…

— Жестоко было бы приказать ее осмотреть, а после опозорить на всю округу, объявив результат осмотра, — отмахнулся Ив. Он нагнулся над графом, вгляделся в лицо страдальца, кажется, не желавшего понимать того, что говорил ему сюзерен, и рявкнул:

— Очнись, дурак! Тебя ждет каторга!

— Сурди...

— Распущенная особа, — выплюнул государь, и градоначальник, ослепленный злостью, указал на меня и воскликнул:

— А кто тогда она?! С чего бы ей получить графство, если не за любезность…

Ответ последовал так быстро, что я едва успела выдохнуть, когда Ив наотмашь ударил графа. Перстень государя порвал его сиятельству губу, и кровь потекла по подбородку. Монарх сжал щеки градоначальника пальцами и прошипел:

— Не смей равнять шлюху с благородной женщиной…

Я поспешила покинуть кресло и подойти к королю. Иклинг сделал то, чего я опасалась – разжег в короле ярость. Не дожидаясь, когда монарх распалится еще больше, я накрыла его плечо ладонью. Ив порывисто обернулся. Его глаза полыхнули бешенством, и я сжала его кулак между ладоней. Государь замер, пойманный в ловушку моего взгляда. Я отрицательно покачала головой и мягко произнесла:

— Не надо. Он уже наказан слепотой, не стоит бить калеку.

Монарх медленно выдохнул и велел. После повел плечами, кулак его расслабился, и пальцы переплелись с моими пальцами. По-прежнему глядя только на меня, Ив велел:

— Увести. Без церемоний.

Мы не смотрели, как гвардеец утащил градоначальника. Не слушали, как вой баронессы перешел в визг, когда приговор короля привели в исполнение. Я подняла руку и провела ладонью по щеке Ива, продолжая успокаивать зверя, пробужденного опрометчивыми словами графа.

— Я с тобой, — негромко сказала я. — Я рядом.

Он притяну меня к себе, мягко сжал подбородок и повторил то, что говорил уже много раз:

— Не отпущу. Я тебя не потеряю, — и накрыл мои губы своими губами.

Глава 3

Темнота сковала землю, когда мы еще не доехали до границы Лакаса и Тибада. В Литене мы задержались дольше, чем рассчитывали. Учинив первую расправу над виновными, государь призвал того, кого отыскали для него гвардейцы – врага графа Иклинга. Он был необходим, чтобы сохранить в неприкосновенности все бумаги бывшего градоначальника до прибытия барона Сейкка – главного королевского ревизора, и его людей, за которыми был отправлен один из телохранителей еще в тот момент, когда мы поехали в Литен. Город ждала большая проверка, результаты которой можно было предсказать уже сейчас: растрата городской казны, злоупотребление положением и прочие сопутствующие прегрешения. Но власть на то и власть, чтобы опираться не на досужие суждения, а на неоспоримые факты. Их-то и должен был собрать Сейкк.

И пока барон со своими служащими доберется до Литена, другой барон – Айевенн, тот самый недруг графа Иклинга, получив временно должность градоначальника, должен был уберечь от уничтожения документы, которые являлись свидетельствами вины Иклинга. И как только его милость получил должность, он начал действовать. Гвардейцы короля вместе с верными барону людьми устремились в город, чтобы произвести аресты тех, кто был назван  Айевенном, как пособники графа и семейки Говмондов.

Король в это время выслушал тех, кто спешил донести на бывшего градоначальника, всё равно без своих телохранителей он не мог двинуться дальше. То, что мне рассказал Штоль, я успела передать государю до того, как он пообщался с временным градоначальником. И когда я закончила, Ив усмехнулся:

— Как ты это вытащила из бедолаги? Он же боялся рот раскрыть.

— Мы просто поговорили о его семье, о том, как им живется, в общем, пообщались по душам. Ты же знаешь, когда есть хороший собеседник, готовый слушать с интересом всё, что ему рассказывают, желание говорить становится непреодолимым. А я хороший собеседник, — ответила я.

— Уж кому, как не мне это знать, — хмыкнул государь. — Я сам столько раз попадался на эту уловку. Даже не знаю, остались ли у меня от тебя хоть какие-то тайны. Но то я, на меня твой взгляд производит поистине магнетическое воздействие. Впрочем, я рассчитывал на нечто подобное, потому оставил тебя с капралом.

— Потому я попросила тебя оставить его мне, — поправила я монарха. — В общем, я спрашивала, он отвечал, потом говорил сам, уже не обращая внимания на то, что рассказывает. Хотя о Иклинге и Говмондах он напрямую и не рассказывал, но так как жизнь Литена плотно связана с ними, Штоль выдавал секреты графа, а я слушала и делала выводы. Теперь ты их знаешь.

В результате в дорогу мы отправились уже вечером. Можно было бы заночевать и в Литене, но не хотелось тратить на него драгоценное время, которое и без того было значительно упущено. Потому часть пути мы промчались в галопе, пока лошади, отдохнувшие за время стоянки, могли нас нести. Но потом пришлось опять плестись, и у верстового столба, сообщившего, что, наконец, добрались до моих земель, мы оказались далеко за полночь.

С того момента, как стемнело, гвардейцы и сам государь достали кристаллы-накопители, заряженные магистром, и над нами вспыхнули «светлячки». Их заряда хватило до границы Тибада, но вскоре они начали тускнеть, и пришлось спешно искать место для ночлега. Телохранителя государя, ускакавшие вперед, вернулись с сообщением, что неподалеку находится поместье Мерит, туда мы и направились. И успели добраться до усадьбы как раз в тот момент, когда последний «светлячок» погас.

Обитатели Мерита не имели титула, предок нынешнего владельца поместья получил дворянство и землю в награду от одного из государей за верную службу. Таких помещиков в Камерате было немало. И хоть они считались дворянами, высокородная знать роднилась с ними редко, но чаще, чем с коммерсантами. Все-таки полублагородная кровь в помещиках имелась. Впрочем, происходило это по той же причине, как и с дельцами: титул в обмен на деньги.