Читать книгу "Режиссер и актеры. Как снимать хорошее кино, работая вместе - Джудит Уэстон"

В своей книге «О режиссуре» Гарольд Клерман[9] описывает такую технику. То, что я называю затаскиванием реплик, он зовет «демонстрацией» для актера и тут же обезоруживающе признается, что и сам демонстрирует «больше, чем стоит или нужно». Конечно, такое случается со всеми режиссерами, и Клерман даже делится с нами разговором на эту тему между ним и самим Константином Станиславским. Но тут же аккуратно уточняет, что, когда он демонстрирует актеру реплику, он это делает не потому, что хочет повторения реплики с предложенной интонацией, а потому, что хочет донести до актера намерение речи.

Намерение — это еще один термин для того, что я называю глаголами действия. Сходу придумать подходящий под ситуацию глагол действия не всегда получается, особенно в разгаре репетиции или съемочного процесса. Многие хорошие режиссеры не умеют быстро подобрать нужное слово. Иногда затаскивание реплики оказывается в конце концов единственным способом передать ее значение. Затаскивание вообще-то не плохо само по себе до тех пор, пока вы понимаете значение реплики, знаете, какое намерение заключено в ней.

Я верю, что, добавив глаголов и исключив прилагательные из своего лексикона, вы сможете точнее сформулировать свои идеи. И в то же время я не хочу, чтобы вы научились только лишь переводить прилагательные и реплики в глаголы. Придумывать и формулировать верные глаголы действия для каждого намерения, которое должен выразить актер, — это не самое главное. Важнее возможность давать более точные указания, которым проще следовать. При этом нужно ясно понимать, что вы ищете не интонацию, а намерение, заключенное в реплике.

Факты

Слишком часто актеры и режиссеры недооценивают силу фактов. Им свойственно приукрашивать их пояснениями. Пояснения ослабляют факты, так как они субъективны и могут быть интерпретированы по-разному; факты же объективны. Сила пояснений зависит от способности объясняющего к убеждению. Факты, напротив, говорят сами за себя и часто гораздо красноречивее.

Существует два вида фактов, полезных для режиссеров и актеров: факты сценарные (те, которые составляют фактическую предысторию и события сценария) и факты, в сценарии отсутствующие (которые представляют собой воображаемые решения в предыстории).

Важной составляющей анализа сценария является выявление фактов в самом сценарии. Многие режиссеры боятся и избегают анализа сценария. Всевозможные сценарные факты — предыстория, утвержденная в тексте, обстоятельства и события, выведенные путем умозаключений, и различные творческие решения в предыстории, которые превращают голый каркас сценарных фактов в богатую, сформированную вселенную, — могут быть поистине волшебными.

Используйте факты вместо психологического разбора

Сказать, что персонаж «не может выражать свои чувства», — это пример психологического объяснения. Даже если это и правда (как по мне, фраза выглядит бездумной и ей не хватает правдивости), сыграть это невозможно. Лучшим местом, с которого можно начать исследование персонажа, является факт «Он не выражает свои эмоции».

Во время медового месяца она каждый день писала письма своей матери. Это пример факта. Разве факт не говорит нам о ее натуре более красочно, чем психологическое описание «Она очень привязана к матери»? Даже подробный рассказ о происхождении этой привязанности стал бы слишком длинным и рациональным. Неприукрашенный факт — письма во время медового месяца — гораздо более красноречив.

Не утрируйте факты с помощью объяснений

Я работала с двумя студентами-актерами над сценой из фильма «Когда Гарри встретил Салли»[10], где Салли обсуждает со своей подругой Мари ее женатого бойфренда. Я спросила актрису, игравшую Салли, о фактах в этой сцене. Она ответила: «Лучшая подруга Салли встречается с женатым мужчиной, и Салли не одобряет» (я выделила курсивом ненужные пояснения). Каждая женщина, которую я знаю, услышав, что ее подруга начала отношения с женатым мужчиной, как-нибудь да отреагировала бы, не нуждаясь в напоминании о необходимости реакции. Добавляя пояснение, вы обедняете режиссуру. Ситуация сама по себе намного ярче и живее, чем любые эпитеты и пояснения. Режиссеры часто считают, что таким образом фокусируют внимание на душевном состоянии персонажа, но на самом деле они делают его нечетким.

Используйте факты вместо «персонаж такой человек»

Во время одного их моих тренингов в Школе кино и телевидения Рокпорта, я показала классу фильм «В порту»[11]. Во время дискуссии на следующий день мы разбирали события фильма, чтобы определить суть персонажа Эди (Эва Мари Сейнт). Мы составляли список из некоторых фактов биографии Эди, например, что отец ограждал ее от мира доков и потратил все свои сбережения, чтобы отправить ее в католическую школу.

Примерно в середине фильма есть сцена, где Эди подходит к голубятне на крыше, которая принадлежит Терри, и они разговаривают; сцена кончается поцелуем и затемнением. Я обмолвилась в классе, что одним из фактов, к которым нам надо было присмотреться, является то, что она занялась сексом с Терри, вообще-то зная его очень непродолжительное время. Студенты начали со мной спорить. Некоторые из них настаивали на том, что данная сцена не закончилась сексом, потому что Эди была «не такая», что девушка «вроде Эди» из семьи среднего класса в Америке 50-х «такого бы не допустила».

Но посмотрите на доказательства. Следующая сцена, после затемнения, начинается с того, что Терри приходит поговорить к священнику. Священник упоминает, что Эди назначила ему встречу и уже находится в пути. Вот тот факт, который нам следует рассмотреть пристально: на следующий день они оба пошли поговорить со священником![12] Это свидетельствует о том, что произошедшее на крыше обеспокоило героев. Если мы просмотрим сцену еще раз и решим, что ничего волнующего в ней не произошло, тогда что-то обязано было произойти после затемнения. Теперь давайте взглянем на Эди, получившую образование у монахинь, огражденную от реальности слепо любящим отцом, и поймем, что девушка, воспитанная таким образом, вполне может на следующее утро после первого полового опыта назначить встречу исповеднику.