Читать книгу "Одна жажда на двоих - Ева Ночь"

— Как ты тут без меня? — как всегда, она появилась внезапно. Пришла под сенью ночи. — Скучал? Я ненадолго.

Обыденно, с порога. Но Владу было не до слов. Он целовал её. И трахал. Снова целовал и опять трахал. До слёз, до криков, до дрожи. Он любил, когда она кончала. Спина его опять горела от кровавых царапин, что оставляли её ногти, но ему было на это плевать.

— Пропадёшь ты без меня, — гладила его по щекам и любовалась, словно хотела насмотреться впрок.

— Так не уходи. Останься, — попросил. Первая девушка, которой он это предложил.

— Не могу, — лёгкое пожатие плечами. — Нельзя нам вместе. Башню срывает, понимаешь? Слишком похожие, это плохо кончится, Влад.

Это был первый раз, когда она назвала его по имени. И от этого Влад почувствовал, как дрожь прошла по телу, словно он кончил.

Он не стал её переубеждать. Не сразу. Не сейчас. Если заупрямится, она уйдёт и не вернётся, а он всё же хотел надеяться, что это не последняя их встреча.

Лина, как всегда, ушла под утро, а он остался. В который раз прислушался к себе. Что чувствует? Так ли важны для него их непонятные отношения? Что они несут? И что она скрывает?

А то, что Лина что-то скрывала, он был уверен.

Кирпич, не хотевший детей, не желающий, чтобы после смерти делили его добро, словно промахнулся. А может, предвидел: всё случилось с точностью до наоборот. Наследников вылезла куча. Срались они эпично и грязно, низко и со скандалами, которые не раз мусолила жёлтая пресса.

Но нигде и ни разу не полоснули в этих дрязгах сенсацию, что у него имеется дочь, которой он хотел завещать все свои «заводы и пароходы». И это казалось Владу странным. Не могло это остаться тайной. Особенно, если учесть, что он болтал тогда в ресторане. И тем более, что таскал за собой Лину на смотрины к другим кандидатам.

Выглядело это паршиво.

А потом начались проблемы у самого Влада, и ему стало не до мыслей о безвременно почившем Кирпиче. Будто кто-то брал и разваливал все его схемы одним движением руки. Они разлетались, как карточные домики, рушились у него на глазах, и он ничего не мог с этим поделать.

На какое-то время ему даже стало не до наваждения по имени Лина.

Нет, он о ней не забыл, не остыл, но башка его была занята совсем не девчонкой и еблей, а более серьёзными вещами.

Влад не хотел потерять то, что сумел отвоевать, чего добивался по́том и кровью не столько ради себя, а для цели, к которой шёл. Пусть долго и плохо, но уж как получалось. Он не хотел отступать. Не сейчас, когда свобода маячила перед носом.

А потом уж можно будет и о Лине подумать. Ведь свобода включала в себя и это. Быть с ней. Если получится.

Глава 11

Разговор со Стефаном получился тяжёлым. Влад не думал, что будет так сложно принять его выбор. Он понимал: Нейман однажды уйдёт и захочет большего. Спрыгнет с поезда, что мчится на полном ходу — не побоится.

Он всегда был таким — с рациональным умом гения, которому приходилось выживать. Влад им восхищался. Гордился их дружбой. И оказался не готовым к тому, что это случилось именно сейчас, когда ему нужна была его поддержка.

Нет, это было не предательство. Просто не вовремя. Но когда такие моменты наступают в прописанные сроки? Никогда. Просто приходят и всё.

Они немного отдалились друг от друга. Но это и нормально: Влад мужик, Нейман не пацан. У них разница в год: Владу двадцать семь, Стефану — двадцать шесть. Но из них двоих Стефан всегда казался старше и мудрее. Опытнее и рациональнее.

Давно ушли те времена, когда он был впечатлительным мальчиком. С годами прорезалась в нём стальная холодность и сдержанность. Он словно замер, когда потерял семью. И когда они вновь встретились, это уже был совершенно другой Нейман. Но Владу всё в нём нравилось.

Стефан помогал ему становиться лучше. Влиял на него положительно. Хоть мать вечно бесилась оттого, что он свёл дружбу с «этими немытыми евреями».

Эту спесь с неё ничто не сбивало. Она всегда добивалась своего. Всеми способами. Но Влад слишком поздно это понял.

Даже отца она исхитрилась схватить за яйца, когда тот вознамерился уйти из семьи. Влад тогда мало что понимал и был на стороне матери. Это позже к нему пришло понимание: отец был с ней несчастлив. Попался в ловушку торгово-договорных отношений. Продался за деньги и статус, коего у него никогда не было. Ничего не было, кроме хорошей родословной да фамилии.

«Голодранец, — позже клеймила его мать. Потом, когда отца не стало. — Слизняк, не умеющий ни деньги толком делать, ни дела вести».

А Владу всегда казалось: наоборот. Отец достаточно успешный. Он же видел, понимал, как растут активы. Но после его смерти оказалось, что всё это попало в цепкие материнские руки.

«Эта подзаборная шваль с нечистыми генами не будет носить мою фамилию!», — заявила она, когда он вознамерился восстановить справедливость и дать Нике всё, что ей причитается.

Они тогда крупно поругались. Слишком громко и некрасиво. Правда, за закрытыми дверями. Тогда-то мать и показала зубы и ткнула Влада лицом в дерьмо. Указала ему его место. Объяснила, куда он может пойти со своей «сестрой» и что будет, если он её ослушается.

Нет. Влад не боялся потерять наследство. Он страшился за Нику. Мать не из тех, кто сыплет пустыми угрозами. Ей ничего не стоило разрушить человеческую жизнь, поэтому ему пришлось отступить.

Все эти годы он бесславно ей противостоял. Пытался выбраться. С нуля у него подняться не получилось бы. Или на это ушло б слишком много времени, которого у него не было. Да и с какой стати ему карабкаться и тянуться, если есть возможность обрести свободу с наименьшей кровью?

Влад слишком гордым не был. Но, однако, вся эта идиотская ситуация его бесила и раздражала.

Может, Стефан и прав. Пора уже завязывать все эти махинации, танцы в теневом бизнесе. За эти годы он понял одно: есть очень простые и понятные вещи, за которые стоит бороться. И это совсем не деньги, бизнес и власть. Всё это хорошо, но не главное.

Он не хотел со временем превратиться в тень или копию своей матери. И то и другое его не устраивало. Более того — страшило. Именно это приходило в его снах в последние годы: что он становится никем. Что его черты стареют, и он становится похожим на ведьму, что по какой-то дикой случайности когда-то его родила.

Он Астафьев. И этого не изменить. Ей — в том числе. А раз он Астафьев, то плясать под её дудку не желает. Пора заканчивать цирк. Иначе завязнет и станет поздно. Из паутины мухи выбираются, но их слишком мало. Влад не хотел становиться жертвой. Он хотел стать победителем со статусом «свободен».

Он продумывал новые планы. Строил стратегии. Готовил отходные пути. Не спал ночами. Его словно шмель покусал.

Но всего лишь одна короткая смс: «Приезжай ко мне», — и он послал всё к чёрту. Помчался, как пёс, высунув язык. Туда, куда она позвала. В какую-то итальянскую глухопердь, но оно и правда стоило того.