Читать книгу "Десантура-1942. В ледяном аду - Алексей Ивакин"

– Ни черта не видно. Солнце глаза слепит.

– Плохо… С наступлением темноты уже двигаться надо. – Юрчик почесал начавшую отрастать щетину.

– Товарищ командир, а разрешите проверить… – подал голос Заборских. – Мы отделением туда дернем по-быстрому и…

– Отставить… С тебя и твоих ребят ночных приключений хватит. Да и приказа не было переходить. Хотя мысль правильная…

– Может, мои, товарищ младший лейтенант? – подал голос сердитый на вид сержант Рябушка, командир третьего отделения.

– Давай. Только не сейчас, – остановил дернувшегося уже было «комода» Юрчик. – Обождем еще час, когда солнце за деревья зайдет.

На удивление его не вызвали к комбату. Оказывается, Иванько был не единственным таким… Пять человек по всей бригаде точно так же легли в снега демянских болот… И выстрела не успели сделать. Жаль. Бессмысленная смерть. Глупая и бессмысленная. Лучше бы пулю фрицевскую словили. А так просто сожрали продукты и сдохли. А рука не поднимется написать их матерям правду. Матери тут ни при чем. «Пал смертью храбрых». Вот, собственно говоря, и все. Что тут еще сказать, а? Пал смертью храбрых… Хотя бы и так. Теперь нам надо прожить за себя и за него так, чтобы не стыдно было смотреть в глазам нашим внукам. Интересно, а внукам не будет стыдно нам в глаза смотреть? Да вряд ли… Они будут лучше нас. Не смогут жрать в три горла чужое. Ведь они наши внуки будут. Наши, не чьи-нибудь. Но главное сейчас – фрицев изничтожить. А потом и о внуках думать будем…

– Товарищ младший лейтенант, а товарищ младший лейтенант! Проснитесь!

– А? – Юрчик подкинулся, схватившись за винтовку.

– Пора! Солнце садится!

И впрямь. Начинало смеркаться…

– Рябушка! Готовы?

– Давно готовы, – буркнул сержант.

– Тогда вперед. И при любой неожиданности – назад. Понятно?

– Ясен перец, товарищ командир. За дураков-то не держите. Зря, что ли, учились?

– Сейчас и посмотрим…

Третье отделение пошло вперед. И снова – осторожно спуститься по берегу, залечь на снегу, покрывавшему лед Поломети, и цепью двинуться вперед.

Юрчик внимательно разглядывал из кустов в бинокль противоположный берег.

Тишина…

Ребята доползли до середины реки. Несмотря на маскхалаты, их прекрасно было видно на снегу.

И если на том берегу были немцы, то они так же легко видели десантников, как и младший лейтенант.

Сержант Рябушка приподнялся на локте, оглянувшись назад, и показал большой палец – все нормально, командир!

Гулкий выстрел тут же порвал тишину. Голова сержанта лопнула как арбуз, и снег окрасился кровавыми ошметками. Тело его бессильно задергало ногами.

И правый берег зло полыхнул огнем.

Фонтаны пуль – то белые, то красные – взорвали безмятежную ледяную гладь реки.

Кто-то из бойцов бросился назад и тут же рухнул, пробитый очередью пулемета. Кто-то скорчился, вздрагивая при каждом попадании в тело. Кто-то тонко закричал, выстреливая не глядя обойму. Кто-то просто раскинул руки крестом, сгребая судорожными пальцами горячий от крови снег.

Третье отделение умерло за несколько секунд.

А на том берегу закричали что-то гортанно, и лес вдруг ожил. Хлопнул раз-другой миномет – разрывы разбили лед между лежащими трупами десантников, хлынула вода. Чье-то тело, чуть задержавшись на берегу проруби, свалилось в черную воду, чуть мелькнув на поверхности краем маскхалата и поднятой, скрюченной рукой.

Младший лейтенант, приоткрыв рот, смотрел на смерть своих ребят, а потом вдруг завопил:

– Огонь, огонь, огонь! – не замечая, что взвод уже давно палил по противоположному берегу из всего, что может стрелять.

В ответ били немецкие пулеметы, густо хлопали карабины. Еще одна команда – и по всему берегу встали серо-зеленые в страшных касках. И побежали вперед, спрыгивая с обрывчика и огибая воронки во льду. А минометчики немедленно перенесли огонь на берег, где засели русские десантники.

«Не меньше роты!» – мелькнула правильная, но трусливая мысль младшего лейтенанта.

– Отходим! – закричал он. Его бы никто не услышал, но цепь словно дожидалась приказа – рванув назад, в лес, к бригаде…

Как выяснилось позже, немцы не собирались преследовать передовой отряд десантников. Они просто отбросили их с берега Поломети, словно намекнув – «Здесь вам не пройти!». А заодно утопили в реке восемь мертвых и четверых тяжелораненых русских. И еще шутили: «Раки в этом году будут мясистые…»

Этого не знал рядовой Ваня Никифоров. Он просто заблудился. Он не знал, куда идти. Лыжные следы исчеркали весь лес. Они шли вдоль и поперек, крест-накрест. Но куда бы он не шел – везде было пусто. Следы поворачивали, закруглялись, пересекались…

Но людей не было.

А потом он сломал лыжу, наткнувшись на невидимый под снегом корень. Достав дрожащими руками скобы, попытался вогнать их в дерево. Не вышло. Не хватало сил. Тогда он достал суровые нитки и густо перемотал ими лыжу. Вроде бы держало. Но через пару десятков шагов нитка перетерлась об острый наст.

Тогда он сел и заплакал, уткнувшись в коленки. Обычный восемнадцатилетний мальчишка. Ему было страшно. Черное небо равнодушно смотрело на него звездами. Он посмотрел на нее мокрыми глазами. Слезы превращались в льдинки на щеках. Хотелось спать, равнодушное оцепенение мягко обняло кисти и ступни… Стало даже тепло.

Он помотал головой, стряхивая сон.

Поднялся.

И упрямо зашагал, хромая на сломанную лыжу, куда-то вперед, напевая про себя:

– Там вдали, за рекой, разгорались огни… В небе ясном заря догорала…

Через несколько десятков метров он увидел каких-то людей. И скинул непослушными руками винтовку с плеча.

– Хальт! – закричали ему люди.

– Вдруг вдали у реки засверкали штыки – это белогвардейские цепи…

Винтовка словно сама выплюнула свинец. И ослепила Ваню, но он продолжал стрелять по направлению…

– И без страха отряд поскакал на врага…

Люди тоже плевались огнем в ответ.

Но рядовому Никифорову было все равно. Он прислонился спиной к какому-то дереву и стрелял, стрелял, стрелял – лихорадочно меняя обоймы, словно стараясь, чтобы они не попали врагу в руки.

Он не замечал, что несколько немецких пуль уже пробили ему левое плечо, бедра и правое легкое. Он настолько замерз, что ему было все равно. Он не чувствовал ничего, кроме одного:

– Там вдали, за рекой уж погасли огни, в небе ясном заря загоралась… Капли крови густой… Из груди молодой… – ему казалось, что он кричит, но он просто шептал.

Немцы для верности еще несколько раз выстрелили по упавшему большевистскому фанатику. Потом обыскали его и не нашли ничего, кроме двух гранат «Ф-1», десятка обойм для винтовки «СВТ» и пяти рыбных консервов. Табака не было. Ваня так и не научился курить. Он просто пропал без вести. До сих пор никто не знает, попал ли он хоть в кого-нибудь…